Кто сражается с чудовищами. Как я двадцать лет выслеживал серийных убийц для ФБР - Том Шахтман

Способность вступать в нормальные межличностные отношения, поддерживать и развивать их зарождается в детстве и усиливается в предподростковый период. Но если она не зародилась вовремя и не получила положительного подкрепления в эти годы, то ко времени полового созревания почти всегда бывает уже слишком поздно. «Дисфункциональное поведение» не всегда выражается в убийствах и изнасилованиях, но бывают и другие формы его проявления. Вырастая, дети с заметно нарушенным эмоциональным развитием становятся матерями-алкоголичками и деспотичными отцами, создающими условия для продолжения порочного круга эмоциональных злоупотреблений, их дети с большой долей вероятности также станут демонстрировать аномальное поведение. Дисфункциональные взрослые создают среду, благоприятную для появления криминальных фантазий, в ущерб как своим детям, так и всему обществу.

При этом всегда остаются возможности и для вмешательства, замедляющего развитие нежелательного поведения потенциально опасного ребенка, растущего в негативной среде. В возрасте лет двенадцати у него может появиться новый любящий отчим, учитель или друг-наставник, который окажет на него благотворное влияние. Разобраться в сути проблемы может психологическая консультация, которая поможет ребенку свернуть с неверного пути.

При этом важно отметить следующее: даже если на этой стадии и произойдет какое-либо благотворное вмешательство, ребенок все равно может продолжить разочаровывать своих близких: прогуливать уроки, не реагировать на попытки изменить его жизнь к лучшему; но во взрослом возрасте он не станет совершать преступлений – по крайней мере не будет похищать, насиловать и убивать людей. Повернуть вспять неблагоприятное развитие можно только до определенной степени, с очень большой вероятностью из него все-таки получится дисфункциональный взрослый. Шансов коренным образом измениться и вернуться к полностью нормальному поведению практически нет.

Это означает, что если таких убийц задерживают и приговаривают к тюремному заключению, то прогноз на их перевоспитание и исправление крайне неутешительный – потому что в конце концов их проблемы накапливались с самого детства. Такие люди никогда не умели воспринимать другого человека как равного себе, никогда не знали здоровых отношений, и вряд ли они смогут научиться этому в тюрьме. Их приходится с самого начала обучать воспринимать другого человека как личность. Превратить непокорного, озлобленного и агрессивного мужчину в чуткого и отзывчивого, прекрасно вписывающегося в общество, – практически невыполнимая задача.

Недавно мне об этом в довольно ярких красках поведал один мужчина, заключенный за решетку за неоднократные развратные действия в отношении детей. Он признался, что не может изменить свое поведение. На протяжении многих лет его преследовали фантазии о сексе с несовершеннолетними мальчиками; несмотря на все попытки тюремных психологов направить его психологическое влечение на взрослых людей, пусть даже мужчин в рамках гомосексуальных связей, – его фантазии и аутоэротические действия оставались направленными на мальчиков, и он понимал, что так будет всегда, останется ли он в тюрьме или окажется за ее пределами.

Большинство предыдущих исследователей личности убийц считали, что жестокое поведение уходит корнями в конкретную детскую травму – например, мужчина, переживший сексуальное насилие в детстве, во взрослом возрасте начинает насиловать женщин. Но такую травму переживали далеко не все из опрошенных нами насильников и убийц. Мое исследование убедило меня в том, что ключевым фактором здесь служит не нанесенная в раннем возрасте травма, а развитие извращенных мысленных моделей. Мотивом к убийству для этих мужчин служили их фантазии.

«Я задолго до убийств знал, что буду убивать, что все этим и закончится, – сказал один преступник. – Фантазии были очень сильными. Они продолжались слишком долго и были слишком яркими». Фантазии сохранялись и после того, как он на самом деле перешел к убийствам. «Они развивались, – пояснял он. – Мне надоедали какие-то определенные фантазии, и я переходил к другим, еще более причудливым, двигался все дальше и дальше… в такую бездну, что я до сих пор еще не добрался до самых худших фантазий, на какие способен».

Навязчивое влечение преследовало всех из опрошенных нами убийц: они убивали, осуществляя в реальности то, что многократно прокручивали в своем воображении, начиная с детства и подросткового периода. В том возрасте, вместо того чтобы интересоваться и заниматься тем, чем интересуются и занимаются их сверстники, привыкать к тому, что не все их желания сбываются и не все можно контролировать, будущие убийцы погружались в фантазии о сексуальном насилии, где они обладали полным контролем. Это была сверхкомпенсация за агрессию по отношению к ним в ранний период – в своих фантазиях они воспроизводили агрессию и пренебрежение к другому человеку, но на этот раз агрессорами были они сами. Как выразился один убийца: «Никто не потрудился выяснить, в чем заключалась моя проблема, и никто не знал про мир моих воображений».

Именно потому что такие убийцы погружены в фантазии, мы характеризуем серийные убийства как убийства на сексуальной почве, даже если жертвы и не подвергались собственно сексуальному насилию с проникновением или с другими элементами полового акта. В основе всех этих фантазий лежит сексуальная неприспособленность, и эти фантазии эмоционально побуждают убийц к действию.

Согласно определению, фантазия – это нечто, недостижимое в нормальной жизни. Нормальной фантазией мужчины может быть мысль о том, чтобы заняться сексом с идеально прекрасной кинозвездой. Это не извращенная мысль, а просто проявление такого желания, которое для большинства людей так и остается недостижимым. Ненормальная фантазия – это воображать, как ты связываешь и хлещешь кнутом ту же кинозвезду во время секса. Нормальный мужчина признает тот факт, что ему, скорее всего, никогда не удастся пообщаться поближе с Мадонной, Шер, Джейн Фондой или с той женщиной, которую он считает идеалом сексуальности, – он находит замену. Нормальные люди учатся принимать социальный контроль и ограничивать свое поведение. Девиантные же личности, поведение которых с детства мало что ограничивало, полагают, что могут воплощать в жизнь какие угодно свои фантазии и никто им не посмеет помешать. Многим молодым людям нравилась Джоди Фостер, но только Джон Хинкли считал, что он вправе преследовать ее в Нью-Хейвене, посылать ей записки и записывать их телефонные разговоры, при этом строя планы убийства президента Рейгана.

Точно так же все мы знаем, что многим детям нравится играть с животными, но обычно они стараются не вредить им. Но девиантные дети ведут себя по-другому. Так, например, один убийца считал, что нет ничего необычного в том, чтобы вспороть живот собаке и посмотреть, далеко ли она убежит, прежде чем упадет и забьется в конвульсиях. Другой привязывал бомбочки к ногам кошек, в результате чего большинство кошек в его районе были трехногими. Третий мог без всяких угрызений совести задушить кошку, но пришел в ярость и