Тайные сомнения - Карен Робардс

Мужчина коснулся входа в ее нежное лоно, немного продвинулся вперед и замер. Сара застонала и сжалась, испытывая совершенно новое восхитительное ощущение. Она дрожала все телом, прислушиваясь к жаркому завоевателю. Это было гораздо приятнее, чем все предыдущие ласки. Но почему он замер, не проникая глубже?

Каждый нерв, каждая косточка и каждое сухожилие ее тела, казалось, требовали от него дальнейших продвижений. Сара выгнулась, бесстыдно раскрываясь навстречу мужчине, который сжимал ее в объятиях.

– Боже, – прошептал он, словно хотел взмолиться. Звук голоса почти затерялся в шорохе листьев, травы, трепете прерывистого дыхания. Но Сара услышала его, услышала полную боли страсть и снова выгнулась, обхватив ногами его бедра, молчаливо упрашивая откликнуться, и он отозвался, задыхаясь, Доминик вошел в нее с такой силой, что она закричала от боли.

Ей было очень больно, заполнив ее плоть своей плотью, он сделал ей больно, он вошел глубоко. Сара сжалась и открыла глаза. Теперь он тяжело навалился на нее, прижав к земле, и лежал так, замерев. Его дыхание было прерывистым и хриплым, он словно бы отдыхал, а Сара упиралась ладонями в его плечи. Она все еще не могла решить, стоит ли теперь отталкивать его. Он приподнялся на руках и пристально посмотрел ей в глаза, лицо пылало, глаза потемнели от страсти, руки подрагивали от напряжения.

– Ты в порядке? – тихо спросил он, голос был хриплым, ей почудилось, что Доминик смотрит с жалостью. Глаза стали цвета полночного неба. Сара догадалась, что мужчина еле сдерживается. Она обняла его за шею, погладила по спине, по плечам.

– Да, – прошептала она, чувствуя, что его плоть причиняет ей сильную боль, она не понимала, лжет ли или говорит правду. Одно было ясно наверняка – она не сможет остановиться и остановить его, все зашло слишком далеко. Но только этой ночью.

– Ах, Сара, – заговорил он прерывисто, вернее, почти простонал.

Сара внимательно посмотрела ему в глаза и почувствовала, что в ней начинает бурлить что-то горячее, волнующее, руки безвольно легли на влажную от пота, покрытую темными волосами грудь мужчины. Ладони коснулись плоских сосков. Сара почувствовала удовольствие, неистово вонзила пальцы в твердые мышцы.

– Иисус Милосердный, – Доминик напрягся, закрыл глаза и закусил губу, словно от боли. А потом тяжело вздохнул, словно обреченный и слегка пошевелился. Потом снова опустился на Сару, нашел ее рот, овладел им с горячей, безрассудной настойчивостью. Сара снова выгнулась ему навстречу, прильнула, затрепетала.

Горячие, быстрые толчки были ни с чем не сравнимы. Теперь она принадлежит ему. Боль давно прошла, осталось только наслаждение и блаженство, тайное и глубокое. Такого Сара никогда не испытывала, о таком не могла и мечтать. Ей хотелось, чтобы эта сладостная мука длилась вечно. Доминик наклонился над ней, быстро и ритмично двигая бедрами. Сара двигалась вместе с ним, отвечая на его толчки. Кажется, он получал от этого огромное удовольствие. Доминик сжал девушку в столь крепких объятиях, что ей стало немного больно. Но теперь Сара не чувствовала ничего, кроме стремительно разгорающегося восторга оргазма.

– О, Доминик, о-о-о, Доминик! – она закричала и, внезапно напрягшись, довела до неистовства своего любовника. Он вошел в ее плоть столь глубоко, словно желая втереть ее тело в твердую землю. Он задыхался и отрывисто стонал. Пот капал с его влажной кожи, заливая ее тело, словно раскаленная лава.

Содрогнувшись, Сара прижалась к мужчине, когда почувствовала, что он достиг высшей точки наслаждения. Наконец, он со стоном погрузился в нее еще раз и застыл, изливая свое семя в ее лоно. А потом замер.

Они долго лежали, слившись воедино и постепенно выравнивая прерывистое, частое дыхание, оно медленно успокаивалось. Сара неохотно приходила в себя, растерянно и недовольно оглядываясь. Она почувствовала обнаженной спиной твердую землю и колючие стебли травы, услышала звуки ветра, шелестение листьев в кронах деревьев. На нее с ледяным презрением уставилось серебристое лицо луны. Она лежала обнаженная, распятая, притиснутая к земле потным, все еще прерывисто дышащим мужчиной, тоже обнаженным и уставшим. Он все еще находился в ней, обладал ее телом. Ею обладал каторжник.

Сара почувствовала, как к горлу подкатил неприятный комок. Ее тошнило. Она слепо уставилась поверх его плеча в темное звездное небо, стараясь не замечать холода и страха, сковавших ее желудок.

– О, Господи, – беззвучно шептали ее губы, – о, Господи, что же я натворила? – Сару захлестнул поток горьких сожалений.

Прошло довольно много времени прежде, чем Сара смогла прийти в себя. Она легонько пошевелилась и, тяжело вздохнув, тихо сказала:

– Ты раздавишь меня, – он лежал на ней, прижимая к земле своей тяжестью. Кожа была влажной, горячей и шершавой. Его дыхание согревало шею Сары. Его плоть, доставившая сначала ей столько удовольствия, все еще находилась внутри ее. Сара чувствовала, как медленно спадает напряжение. Теперь девушке было до боли стыдно и горько за собственный поступок. Руки мужчины все еще обнимали ее, а голова покоилась между ее плечом и шеей. Внезапно Сара вздрогнула от отвращения.

Он какое-то время продолжал молчать, потом неохотно и медленно поднял голову. Саре захотелось зажмуриться от стыда, когда он пристально осмотрел ее. Она нашла в себе силы и посмотрела на него полным муки и ярости взглядом. Он нахмурился, вытянул из-под нее руку и мягко убрал с ее лица пряди спутавшихся волос. Сара судорожно вздрагивала от его прикосновений.

– Убери от меня руки! – чуть не закричала она.

Доминик нахмурился, синие глаза потемнели, взгляд стал мрачным. Не обращая внимания на ее слова, он взял ее лицо в ладони и серьезно заглянул в глаза, пытаясь понять, почему она вдруг так изменилась.

– Сара…

– Не смей называть меня так! Я для тебя мисс Сара! Ты отпустишь меня наконец?

Она вдруг страшно разозлилась на него. Но это чувство все-таки лучше, чем охвативший его стыд. Что же она наделала? Как могла позволить ему… ему… сделать?.. Руки уже не дрожали, она отчаянно упиралась в широкие плечи мужчины, нависающего над ней. Он заслонял от нее луну.

– Разумеется, мисс Сара!

Он скатился с нее, легко поднялся на ноги, возвышаясь над ней с широко расставленными ногами и сжатыми в кулаки пальцами. Он был обнажен, лунный свет серебрил твердые линии и крепкие мускулы его тела, ничего не скрывая. Раньше Сара была слишком поглощена собственными мыслями, собственными ощущениями, она не замечала, как он выглядит без одежды. Она уставилась на него неподвижными глазами, не в силах отвести их. В животе и между бедрами снова вспыхнул жар, когда она увидела широкие плечи, сильную грудь, узкие талию и бедра, живот гладкий и твердый, как доска, длинные мускулистые ноги – и то, что находится между ними. Даже сейчас это казалось ей огромным.

Сара снова вздрогнула. Густые черные завитки спускались тонкой дорожкой вниз по животу и вновь расширялись, словно гнездышко вокруг столь неприличного факта его мужской сути. Ей было неприятно смотреть на него, на мышцы, покрывающие все его тело упругими буграми и даже на слишком красивое лицо. Это был образ чистокровного самца. Девушку затошнило от неприязни и омерзения.