Голем в оковах - Пирс Энтони

– А вот и пользуется! – встряла старуха.

– Да? А мне оно почему-то говорило совсем другое, – заметил Гранди.

– Интересно, кто это слышал? Рапунцель, душенька, неужто ты веришь этому маленькому лжецу?

Девушка колебалась. Она не знала, кому верить.

Гранди понял, что словесная перепалка результата не даст. Надо заставить ведьму раскрыться, невзирая на связанный с этим риск. Но прежде следовало выработать тактику.

– Ладно, – произнес голем, – может, я и ошибаюсь. Если я перестану говорить о тебе дурно, ты оставишь меня в покое?

Ведьма задумалась; по ее злобному лицу можно было прочитать, что она прикидывает все за и против. Колдунья не знала, много ли голем успел наговорить девушке, и чему из услышанного Рапунцель поверила, но понимала, что присутствие в башне гостя опасно, а следовательно, его надо попытаться уничтожить при первой возможности.

– Ну конечно, маленькое.., создание, – прошипела она, натянув на физиономию маску доброжелательности.

– Вот и прекрасно. В таком случае я, с твоего позволения, переберусь на кровать, – сказал Гранди.

Соскользнув с плеча Рапунцель, голем спустился вниз, подбежал к кровати и стал взбираться на нее по ножке. Никто не заметил, как он мимоходом шепнул Храповику:

– Будь наготове.

Удобно устроившись на матрасе, Гранди продолжил свою игру.

– Не найдется ли у тебя чего-нибудь поесть, старая карга? – поинтересовался он весьма учтивым тоном.

Ведьма напряглась. Как голем и подозревал, она не учила Рапунцель таким словечкам, как «карга». Девушка, по всей видимости, решила, что это очень вежливое обращение, а колдунья в сложившихся обстоятельствах не посмела выразить недовольство. Она улыбнулась, хотя казалось, что ее рот пришлось растягивать с помощью крючьев, и поспешила на кухню. Голем воспользовался ее отсутствием.

– Матушка Сладость всегда говорит тебе правду? – спросил он Рапунцель.

– Конечно, – заверила его девушка.

– Значит, если она обманет тебя в одном, то…

– А вот и еда! – прервала их беседу ведьма. Она воротилась из кухни с ломтем черствого хлеба величиной чуть ли не с самого Гранди.

– Здорово, старая кляча, – улыбнулся голем. – Клади сюда. – И он указал место в ногах кровати.

Однако ведьма направилась прямо к нему.

– Уж я знаю, тебе это понравится, – проскрежетала она сквозь стиснутые зубы.

– Примечай, Храп, – тихонько предупредил голем.

Неожиданно ведьма выронила ломоть и схватила Гранди.

– Ага, попался, крысеныш! – злобно закричала она.

– Что ты собираешься делать, уродина? – громко воскликнул Гранди.

– Свернуть твою тощую шею, что же еще?

– Но ты ведь обещала оставить меня в покое!

– А ты, болван, имел глупость мне поверить.

– Выходит, ты нарушила свое слово! – вскричал Гранди с деланным изумлением.

Рапунцель охнула. Ведьма оглянулась, замешкалась, но все же решила довести дело до конца.

– Ничего, – пробормотала она себе под нос, – вот отделаюсь от голема и все улажу.

Девчонка поверит мне, когда никто не будет сбивать ее с толку. – Костлявая рука сдавила Гранди шею.

– Давай, Храп, – скомандовал голем.

Из-под кровати высунулась здоровенная волосатая лапа и ухватила ведьму за лодыжку. Та истошно завопила и выронила голема. Снизу донесся разочарованный всхрап. Разочарование, разумеется, было связано с низким качеством ухваченной лодыжки.

Гранди, готовый к такому повороту событий, вцепился в ведьмину руку и перебежал к ней на плечо. Пока колдунья размахивала руками, стараясь сохранить равновесие, он вытащил из ее шляпы примеченную прежде острую булавку.

Теперь у него имелся прекрасный меч.

Ведьме удалось, наконец, вырвать ногу из хватки Храповика, но голем уже соскочил с ее плеча на кровать. Он подпрыгнул несколько раз, словно на обыкновенском батуте, но устоял на ногах, и оружие свое держал наготове.

– Откуда здесь взялось подкроватное чудовище? – раздраженно прошипела ведьма.

Гранди тем временем соскочил с кровати и подбежал к Рапунцель:

– Ну что, довольна? Видела, как она держит свое слово?

– Тут, наверное, какая-то ошибка, – растерянно пробормотала девушка. – Она не то имела в виду…

– Эй, старая котомка, – крикнул голем ведьме, – скажи, что ты сделаешь, коли меня поймаешь?

– Откручу твою болтливую головенку и брошу в море, вот что! – рявкнула разъяренная старуха. – А потом разорву на куски подкроватное чудовище и сварю в горшке.

– Как видишь, – промолвил Гранди, обернувшись к Рапунцель, – ошибкой тут и не пахнет. Эта злобная мымра всю жизнь водила тебя за нос. Она заботилась не о тебе, а о твоем теле, которое намеревалась присвоить.

– Нет! – воскликнула потрясенная девушка. – Не может быть!

– Эй, старая шавка, – крикнул Гранди, – сколько тебе лет? Правду говорят, будто ты только вчера на свет родилась?

Будучи вне себя от гнева, ведьма совсем забыла об осторожности.

– Я живу на свете уже не одну тысячу лет, – завопила она, размахивая помелом, – и не потерплю, чтобы какая-то несчастная шмакодявка…

– Невероятно! – Рапунцель и вправду была удивлена. – Матушка Сладость, с виду тебе никак не дашь больше ста.

– Этому телу исполнилось шестьдесят, – ответила ведьма. – Сорок лет назад я забрала его у девчонки, которую вырастила в башне.

– Так же, как собираешься заполучить тело Рапунцель, – едко заметил голем, уворачиваясь от метлы. – Звучит страшновато, но, по-моему, все это брехня. Такое попросту невозможно.

– Брехня?! – Ведьма аж зашлась от возмущения. – Невозможно?! Ах ты кукла тряпичная, да будет тебе известно, что я волшебница!

– Выходит, до самой Рапунцель тебе никогда и дела не было?

Голем настолько раззадорил колдунью, что та уже не обращала внимания на девушку.

– Конечно. Она интересует меня не больше, чем те полсотни девчонок, тела которых я использовала прежде.

Рапунцель привалилась к стене – она была близка к обмороку. Гранди добился своего.

– Храп, – крикнул он на чудовищном языке, – как только я погашу свет, привяжи волосы девицы к стулу и помоги ей спуститься! Ведьму я отвлеку.

Храповик всхрапнул, выражая согласие. Гранди взмахнул булавкой и нанес удар по лампе.

Стекло со звоном разбилось, фитилек вспыхнул напоследок и потух. В комнате воцарилась тьма.

– Думаешь, тебе это поможет, голем? – вскричала ведьма, тыкая наугад метлой.