Грешный и опасный - Гэлен Фоули

Роэн точно знал, что под именем Майкла Мэдсена скрывался именно Джералд Фокс. Но нанял его не граф Дюмарин, а отец Роэна.

— Никто не мог предвидеть, что случится, как только они вышли в море. — Она мечтательно улыбнулась. — Во время путешествия эти двое полюбили друг друга. Дерзкий английский капитан и застенчивая французская барышня. Они сбежали, и я результат их союза.

Роэн тоже растянул губы в улыбке, но был потрясен до мозга костей, услышав, что его подозрения полностью подтвердились. И все же замирал в душе при мысли о том, что, если бы его героический родитель не выбрал Джералда Фокса для этой миссии, прелестная Кейт никогда не появилась бы на свет.

Но он тут же постарался отделаться от этих мыслей. Нужно убедиться, что она ничего больше не знает о своем происхождении.

— Вы правы, — мягко ответил он. — Все это очень романтично. И что случилось потом?

— Несчастье, разумеется. Жизнь в море опасна. Хуже того, влияние отца на мать привело последнюю к решению испробовать жизнь, полную приключений, для которой она ни в малейшей степени не подходила. Видите ли, любимым развлечением родителей между рейсами был поиск сокровищ.

— Сокровищ? — удивился он.

— Именно. Поэтому они путешествовали по всему миру. Именно из-за той страсти она умерла. Как-то вместе с несколькими матросами они вошли в пещеру. Не знаю, что за клад они искали в тот раз, — они ни разу ничего не нашли. Я оставалась на борту вместе с Чарли, папиным боцманом, который был мне кем-то вроде дедушки. Помню, как стояла у поручня и смотрела на шлюпки, направлявшиеся к этим пещерам.

— Где это было?

Она немного подумала.

— Не знаю. Зато там играли тюлени — вот их я помню. Остальное как в тумане. Они вошли в пещеру за дурацким кладом, а потом папа вышел с безжизненным телом матушки на руках.

— Мой Бог! Что же случилось?

— Трудно сказать. Обвалилась часть потолка и придавила маму. Матросы старались не дать мне увидеть ее тело. — Кейт упорно смотрела в пустой бокал. — Еще до конца дня они похоронили ее в море, завернутую в парусину и с привязанным к ногам пушечным ядром. Я продолжала кричать как раненый зверь, в полной убежденности, что она всего лишь спит.

— Сколько вам было лет? — прошептал он.

— Пять, — мрачно ответила девушка. — И ее смерть изменила все. Особенно отца. Он больше не хотел, чтобы я плавала с ним, из страха, что и со мной случится нечто подобное. Вскоре он купил тот коттедж и отослал меня туда, поручив Чарли следить за мной. Старик и без того собирался уйти на покой, а мне пора было начинать учебу. Заветной мечтой моей матери было дать мне образование, которое обычно получают сыновья.

— Но почему? — удивился Роэн.

Кейт пожала плечами.

— Ей не нравилась та уединенная жизнь, которую она вела в монастырской школе. Монахини хотели, чтобы их воспитанницы были не столько образованными, сколько добродетельными. И когда Франция обезумела, оказалось, что моя мать всего лишь красивая беспомощная барышня, не готовая бороться за себя. Она убедила отца, что со мной такого нельзя допустить. Что я должна расти независимой и способной о себе позаботиться.

Мучительная правда ее слов, пронизанных горечью, проникла в его сердце.

— Это и объясняет вашу стойкость в столь нелегких испытаниях.

Она благодарно глянула ему в глаза, но тут же покачала головой:

— Я не так храбра, как вы думаете.

Он нежно смотрел на нее, ожидая пояснений, но она ничего не добавила и вместо этого продолжила свою историю.

— Как только мы устроились в Дартмуре, Чарли принялся нанимать нянь и гувернанток, а позднее и наставников. Бедный Чарли. Его уже тоже нет. Последняя ниточка, связывавшая меня с родителями. Видите ли, он был не только боцманом, но и ближайшим другом отца и совладельцем корабля. Старый ворчун! Но под суровой внешностью крылось золотое сердце. О’Бэньону и Дойлу повезло, что старого Чарли не было и некому было защитить меня в ту ночь, когда они вломились в дом. Он бы разнес их в клочья из ружья. Он очень любил свое ружье. Он и меня научил им пользоваться.

— Правда?

Кейт кивнула.

— К несчастью, эти кретины добрались до меня, прежде чем я успела схватить ружье.

Роэн поднял брови, представив, как эта малышка стреляет из ружья.

— Но отдача отбросила бы вас к дальней стене.

— Я стараюсь упираться ногами. Но да, вы правы: обычно я лечу в другой конец комнаты.

Роэн тихо рассмеялся, пытаясь представить одну из своих элегантных лондонских любовниц, беседующую с ним об оружии.

Ничего не скажешь, настоящая дочь пирата, как-то заметил Пит, и Роэну пришлось с ним согласиться. Полная картина характера этой необычной молодой леди начала наконец складываться у него в голове.

— Так или иначе, папа вернулся в море, оставив Чарли присматривать за мной. Чарли, в свою очередь, нанял кучу нянек и гувернанток себе в помощь, и это возвращает меня к тому, что я хотела сказать с самого начала.

Роэн ободряюще кивнул.

— Единственный раз в жизни Чарли кричал на меня… нет… просто орал!

— На вас? Маленького ангела? Но что вы такого сделали? — весело спросил он, представив капризную девчонку с перевитыми лентой локонами.

— Первая няня, которую нанял Чарли, попыталась проэкзаменовать меня, чтобы понять, с чего начать образование. Она спросила, умею ли я писать свое имя. Я написала. Но ей не понравилось. Я написала снова, и она начала меня ругать.

Она приостановилась, глядя на него.

— Я написала «Кэтрин Фокс».

Роэн застыл, пристально глядя на нее. Она покачала головой.

— Я отказывалась подчиниться. Гувернантка подумала, что я лгу, а я не желала иметь с ней никаких дел. Чарли услышал, как я кричу на нее. И как она меня ругает. Пришел посмотреть, в чем дело. Когда гувернантка показала ему мою подпись, он немедленно ее уволил. Никогда не забуду, что произошло потом. Я была страшно довольна, думая, что победила. Но Чарли схватил меня за руку, присел на корточки и, глядя мне в глаза, произнес, что отныне меня зовут Кейт Мэдсен. Подумать только: он пригрозил уйти от меня, если я кому-нибудь скажу, что меня зовут Кейт Фокс. — Она на мгновение прикрыла глаза. — Поэтому я беспрекословно его послушалась. Угроза была ужасной. Он был всем, что у меня осталось. Время шло, и я совсем забыла об этом. Я была Кейт Мэдсен, пока в ту ночь меня не назвали «Кейт Фокс». И тогда я вспомнила ту давнюю историю. Похоже, О’Бэньон знает обо мне что-то такое, чего я сама о себе не знаю. Что это означает, Роэн? — со страхом спросила она. — Почему все это происходит со мной?

Роэн так жаждал утешить ее, но нельзя поддаваться этому искушению.

— А что вы сами об этом думаете? — спросил он вместо ответа.