Лорд Системы 3 - Саша Токсик

class="p1">Конструкция и так дышала на ладан, а после такого надругательства и вовсе не выдерживает, накренившись и с грохотом падая куда-то внутрь крепости.

Бух!

Мы лишь слышим оглушительный треск древесины и поднимающееся облако над частоколом.

— Спааартааа!!! — слитным рёвом отзываются наши солдаты.

Мышь уже готовится запустить вторую «посылку», когда вдруг раздаётся протяжный звук боевого рога.

А следом, запертые ворота вражеской крепости, распахиваются.

Глава 16

— Мой Лорд, на крепость наступают враги!

Суровый, едва получив доклад от наездников, патрулировавших подходы к поселению, тут же врывается в главный зал поместья Джо-Джо.

Здесь уже собрались все байкеры, точнее, те, кто уцелел после стычек со Спартой, а также те кто вернулся с других кластеров, приведя новичков.

— Как и ожидалось, они не стали затягивать с ответной атакой, — кивает своим мыслям лидер всадников, опираясь ладонями о тяжёлый стол.

— Ну что, раздавим их, Лорд? — уточняет у него один из байкеров, бородатый мужчина с пивным пузом.

Этот самый пузан и в преждней жизни отличался невероятной силищей. Система не зря распознаёт сущность людей. Тут он тоже мог дать прикурить троице кнехтов, расправившись с ними в одиночку голыми руками.

— Провизия, как и деньги, кровь войны. Соберите всё, что сможете у рабов во внешнем поселении, не оставляйте ничего. Если они будут сражаться за нас, то умрут с достоинством, если же попробуют взбрыкнуть, то им ничего не светит с этого бунта, — спокойно, даже как-то буднично произносит Джо-Джо. — Также направьте их в первые ряды, как на стенах, так и у ворот. Если противник прорвётся, а я в этом не сомневаюсь, то они первыми примут на себя удар.

Собравшиеся послушно кивают, не споря со своим повелителем. Они привыкли доверять его решениям. Драться, значит драться. Сидеть тихо и пережидать опасность… Значит, так надо.

— Лорд Джо-Джо, нам нужно атаковать пока они не успели встать под стенами! Пока не организованы и вымотаны после перехода! — взволнованно, даже с долей паники в голосе заявляет Суровый. — Зачем вообще рисковать нашими людьми и рабами, если можно избавиться от этой проблемы уже сейчас⁈

Глаза всех присутствующих скрещиваются на нём. Байкеры отличались буйным нравом, но они никогда не перечили своему лидеру. Это было чревато очень дурными последствиями.

— Что ты конкретно предлагаешь, Суровый? — впервые мужчина переводит взгляд пронзительных глаз на подчинённого.

Новый капитан наездников чувствует, как в горле у него пересохло. Едва ли не ноги подкашиваются от этого спокойного, ледяного взгляда.

Джо-Джо глядит на него изучающе, даже с любопытством, будто на лабораторную крысу, на объект исследования, а не на свою новую «правую руку».

Неужто его и правда настолько ни во что не ставят? Суровый сейчас чувствует себя одиноким, словно на холодной вершине горы. Всё это время он думал только о благе их банды, он слепо верил вождю.

А тот держит его вместо тряпки, чтобы вытирать об него ноги? Кто в этом виноват? Гюнтер, который всегда и во всём оказывался лучше? Джо-Джо, который никогда не ценил Сурового по заслугам. Или сам Суровый, что позволяет с собой так обходиться⁈

Слова Стайсы раскалёнными пиками вгрызаются в черепную коробку, отчего перед глазами на мгновение темнеет.

Только сжатые до боли кулаки позволяют ему прийти в себя. Суровый выдыхает, пропускает удар сердца и обращается к Джо-Джо, прищурив глаза.

— Армия противника явно не обладает серьёзной мощью. Это следует из доклада наших наблюдателей. В открытом бою мы раскатаем их как тесто. Если же они прорвутся в крепость, это принесёт хаос, разрушения и возможные жертвы. Будет легче и эффективней послать наездников на кабанах наружу. Я готов повести их! Я готов принести вам победу, Мой Лорд!

Джо-Джо задумчиво чешет шею. Внимательно смотрит на Сурового, после чего переводит взор на собравшихся.

Некоторые стучат кулаками по столам, им нравится идея битвы. Но большинство молчит. Они осуждают выскочку.

Джо-Джо прикрывает глаза, после чего начинает говорить. Негромко, но в зале устанавливается мёртвая тишина и люди ловят каждое слово.

— Думая лишь о результате, люди начинают искать короткий путь. А на короткой дороге можно легко потерять истину из виду, как и свернуть не туда. Провалиться в бездну. Сейчас ты предлагаешь короткий путь. Как и в прошлый раз, Суровый. Я уже говорил, что люди растут на своих слабостях. Ты же их даже не замечаешь. Не считаешь, что поспешность и порывистость — есть порок, а не благо, — тихо говорит Джо-Джо. — И в данной ситуации они не принесут нам победу. Не ту, которой я смогу насладиться,

Суровый ощущает, как капля пота стекает по его спине. Джо-Джо, находясь в другом конце зала, вбивает его словами в пол. Ниже плинтуса.

— Придурок, — краем уха он слышит смешок одного из старых байкеров. — Вздумал права качать.

Вслед за ним раздаётся хохот его соседей.

— Ступай и организуй сбор еды у рабов, — Джо-Джо отворачивается от Сурового, — и проведи инвентаризацию на складах. Посчитай, сколько у нас продовольствия. До последней морковки всё учти.

Смешки становятся всё отчётливее. Суровый понимает, что смеются над ним. Джо-Джо его ни во что не ставит, не желая видеть на посту капитана никого, кроме своего приятеля Гюнтера!

Суровый ощущает, как клокочущая ярость заполоняет всего его. Вся осторожность, страх перед лидером и привычка подчиняться осыпаются осколками в его сердце.

Всё захватывает безумная, всеразрушающая ярость.

На тупых, зажравшихся наездников за столом, на весь этот гребанный совет и даже на самого Джо-Джо.

Он покажет им, чего стоит. Суровый докажет, что заслуженно занимает свою новую должность!

Слова Стайсы звенят в голове. Её лицо, её улыбка, всё это сплетается в какой-то единый образ. Единственный, от которого его сейчас не воротит, от которого не сводит челюсти.

«Докажи Джо-Джо, что он ошибается. Покажи всем, что ты лучше Гюнтера. И тогда ты встанешь на его место. На своё место».

Жрица была права. Она всё это время была права.

Развернувшись спиной к своим «товарищам», Суровый расплывается в кровожадной улыбке.

Морковку считать послали? Хорошо, сейчас я вам проведу инвентаризацию!

* * *

Ворота распахиваются, и из них появляются восемь наездников на кабанах.

Много это или мало? Для нас, больше чем достаточно. На открытой местности они способны разорвать нас как тузик — грелку.

— Стена щитов! — командую я.

Фаланга смыкает строй, бесстрашно вставая в одну линию. Они выставляют вперёд копья, словно хотят принять на них таранный удар кабаньей кавалерии.

Наш строй выглядит героически, но при этом очень уязвимо. Да, копейщики могли отражать конные атаки. Но мои солдаты построены всего в одну шеренгу.

Строю не хватает глубины, не хватает нескольких рядов копий. Мы только в начале пути, и сейчас он может закончиться.

Я вижу напряжение на лицах людей. В центре шеренги стоит великан Рус, один из самых мощных наших пехотинцев, хотя разница в его тренировках с большинством новобранцев составляет всего неделю.

Точно знаю, что Рус не тронется с места, он словно врос в землю. За его спиной, в составе наших «валькирий» стоит его жена Рокси. Её он будет защищать до последнего.

— Но, но, давай! — всадники подгоняют своих ездовых зверюг.

Под их копытами подрагивает земля. Я чувствую этот гул. Кабаны разгоняются, и это не просто скорость, это «навык».

Наездники держат перед собой тяжёлые кавалерийские копья. В сочетании со щитами это делает их почти неуязвимыми с фронта.

Мышь с тревогой тянет меня за рукав. Нет, качаю я головой, ещё не время. Молнией по движущейся цели она не попадёт, а файерболы не дадут сейчас нужного эффекта.

— Вперёд! Убейте их всех! — слышу я рёв одного из всадников.

Знакомое лицо! Один из тех двоих, что смогли удрать из ловушки «Везувия». Значит, он теперь их новый командир?

Всадники идут клином, или, как принято называть этот строй в русских летописях, «свиньёй».

Я вдруг понимаю, на что похожа эта сцена. На боулинг. Сейчас тёмный мяч из кабанов врежется в ряд нашей пехоты и раскидает её, словно кегли.

Пора.

— Разворот, — говорю Майору, и тот дублирует своим громким командным голосом.

— Фаланга, разворот!

Выученным сотни раз на тренировках движением, бойцы перестраиваются в четыре колонны, и на глазах у изумлённых всадников «втягиваются» назад.

Прямо за три ряда выстроенных за их спинами рогаток. Ничего сложного в этой