"Подводный волк" Гитлера. Вода тверже стали - Вильгельм Шульц

Хуже всего было, что незадолго до описываемых событий Анна сказала твердое и окончательное «нет!». А ведь они уже практически были семьей! И вот в один прекрасный день Ройтер как бы в шутку услышал «Уходи!». Сначала не понял, думал, обычная дурь бабья. Оказалось — нет… или да… но тут уж дурь так дурь. Решение принято. Если хотите, господин курсант, можете застрелиться.

Но он не застрелился. Он сделал другой решительный шаг. Недаром его способности отметил сам фюрер. Резкий поворот в его жизни, приведший его в Мюрвик, не состоялся бы, не будь Анны. И вот он в Потсдаме. Лейтенант Кригсмарине, кавалер рыцарского креста. Санитар моря… Капитан-колбаса… М-да…

Все-таки Рождество — это прекрасный праздник. Не в жестянке болтаться, поляков топить, а идти по этим милым улицам — от вокзала Хаупбанхоф-Потсдам через Длинный мост в сторону парка Сан-Суси… как же здесь летом замечательно!.. И идти домой. Там тепло, трещит камин, и они (да, ОНИ, — их двое!) его ждут. Он вспомнил, как каких-то три часа назад его встречали активистки BDM.[47]Все было очень торжественно. Речи, музыка, цветы… Особенно запомнилась ему одна симпатичная девчушка с огромными, как у куклы, темными глазами и длинными-предлинными ресницами. Она смотрела на него как на настоящего героя, с восторгом и умилением. И вдруг, когда уже беседа готова была закончиться, а сам он раскланяться и вскочить в машину (программа была очень плотная: в 11.00 — интервью на радио, в 14.00 — выступление перед выпускниками курсов по подготовке командиров подлодок и т. д.), она вдруг окликнула его и, заметно стесняясь, задала вопрос, который поставил его в тупик:

— Господин Ройтер, а у вас есть девушка?

— Да, — несколько растерянно отвечал Хельмут, имея в виду конечно же Анну. Хотя для ответа на вопрос «есть ли у вас девушка?» она подходила, прямо скажем, не вполне.

— А почему вы не поженитесь? — был следующий вопрос.

Ну и чего я на него должен был ответить? Потому что для этой злобной сучки я недостаточно хорош? Потому что никак не могу ее убедить в том, что ошибки надо прощать? Потому что… Да, собственно, почему в самом деле? Он пожал плечами и тут нашел, как ему показалось, идеальный ответ.

— Война…

О, боже! Что скажет эта девчушка, если увидит фотографии! Лучше об этом вообще не думать. Пулю в лоб себе пустить ты успеешь всегда. Тем более что он один раз умер уже… Только тогда он не понял, что это была смерть…

Только бы успеть до полуночи!.. Вот оно! Сад… Ограда… Дверь… Легкий ветер несет рваные облака над Бранденбургскими воротами.[48]

Магда всегда относилась к Ройтеру как к потенциальному хозяину дома. Она души не чаяла в маленьком Ади и полагала, что для малыша, она его так и называла «малыш», лучше будет, если эта пара наконец-то воссоединится. И сейчас она открыла дверь и начала охать и ахать вокруг героя-подводника:

— Ой, господин Ройтер! Как замечательно, что вы пожаловали к нам на Рождество! А я слышала вас сегодня по радио… вы так хорошо говорили… и малыш слышал… — Она старательно обметала снег с его новенького кожаного пальто.

— Магда, благодарю вас, вы свободны, — услышал Ройтер знакомый до боли голос с призвуком металла. Подобным тоном в Мюрвике отдавал приказания им, салагам, один боцман. Удивительный зануда и сволочь. Похоже, единственное, что в этой жизни доставляло ему хоть какое-то удовольствие — так это бить в рынду. Все остальное он просто ненавидел. Они с ребятами потом ему отомстили за все измывательства — набили в рынду кал, так что при встряхивании весь рукав парадного кителя… ладно, неважно…

Анна медленно спускалась по лестнице. Вразвалочку, очень лениво, склонив голову на плечо. Она терпеливо выждала, пока исчезнет Магда.

— Какого черта ты приперся!

— Ну… праздник, подарки…

— Не нужны нам подарки! И у меня ничего для тебя нет… Неудобно.

Ройтер молча достал два красиво упакованных свертка. Тот что побольше — Ади.

— Не надо нам ничего… — повторила она. — Не надо, забери, пожалуйста.

— Я это из самого Парижа тащил. Обратно не понесу. Это тебе. — Ройтер впихнул в руки Анне подарки.

— Ох, ну что же мне с тобой делать! — раздраженно захныкала Анна. — У меня ничего нет для тебя… — Похоже, это ее действительно огорчало. Не то, что жизнь и счастье трещат по швам, не то, что сейчас, может быть именно сейчас, решается вопрос и о ее судьбе тоже. Да и война вообще-то идет… А ее беспокоила пустая формальность.

Но кожуру-то как-никак со шкатулки она сняла.

— Гос-с-споди! — на вдохе протянула Анна. — Cartier! Ну зачем! Тем более кольцо! Я не могу от тебя принять кольцо! Стоило с тобой расстаться — начал Cartier покупать… Зачем, зачем ты приходишь, мучаешь меня, растрачиваешь себя, деньги вот тратишь… — она сделала особый акцент на слове «деньги». Так, наверное, может только финансист.

— Ну зарабатываем… — «Глупость какую-то несу, — подумал Ройтер. — Полную чушь. Опять сейчас все сорвется на эти деньги. А тут в кои-то веки дело не в деньгах, просто кольцо красивое, ведь красивое же!»

— Выходи за меня замуж? — неожиданно брякнул Ройтер. Ответ был еще неожиданнее.

— Ты что, совсем ох…ел? — оборвала его Анна. Просто так, без всякого пафоса, монотонно, без страсти и особого чувства, как матерятся грузчики в порту, когда вдруг заказчик занижает норматив.

— Подожди минутку, — сказала она. Исчезла за большими дверями гостиной. — Ади уже спит, — на ходу пояснила она.

Через пару минут она виртуозно протиснулась между чуть приоткрытыми створками.

— На, это тебе, с Рождеством! — она протянула воскового ангелочка на ниточке. Грубоватая работа, пфеннигов на тридцать, наверное, как раз самое то, что надо для палатки «Зимней помощи». А может, оттуда он и был. Но это же была не просто дешевая безделушка. Это было нечто, подаренное ею, и подаренное, судя по всему, искренне.

В щелочку между створками просунулась белобрысая шевелюра представителя новой расы господ.

— Ади, милый, иди, пожалуйста, спать! — взвизгнула она.

Дверь сильно хлопнула, и по гостиной раздался топот убегающих босых ног.

— Черт! — выругалась Анна. — Теперь его спать не уложишь! Кто просил тебя препираться!

* * *

Густой бор глухо шумел, покачивая своими ветвями, и казалось, что вот-вот с них начнут падать листья. После каждого порыва ветра в лесу становилось как-то светлее, словно деревья в самом деле теряли часть своей листвы. Верхушка сосны, в которой жили пчелка Майя и короед Фридолин, сердито гудела.

Короед вздохнул.

— Я работал всю ночь напролет, — произнес он. — Что делать? Нелегко добиться намеченной цели. Я не совсем доволен своим жильем. Мне следовало бы поселиться в елке. — Он вытер лоб и как-то виновато улыбнулся.