Страшно Упрямый - Виктория Падалица

грандиозная плачет крокодильими слезами. Как собственно, и тюрьма строгого режима где-нибудь на крайнем севере. А лучше — на необитаемом острове, окруженном бескрайним океаном.

— Догадайся сам, чего я хочу! И я не про еду сейчас вообще-то! — выражая крайнее возмущение, я скрестила руки на груди и претензионно поглядела ему в глаза.

Требую, чтобы он прямо сейчас стал нормальным человеком и прекратил удерживать меня в заложниках! И пусть не смотрит на меня, когда я на него смотреть изволю! Потому что он, мерзавец слащавый, слишком в моем вкусе, и из-за этого я не могу ненавидеть и презирать его в полную силу.

Не могу, а надо бы! Именно этого он заслуживает!

— Домой хочешь. Да, детка? — поймав мой утвердительный кивок, Бейрут лишь усмехнулся. — А не будет тебе домой. Ешь. По-хорошему.

Он еще и посмеивается надо мной! Да как он смеет, паразит??? Ну ни в грош не ставит меня, личность многогранную! Да если б он знал, что я в тыщу лучше всех тех баб, которые у него были и которые только могут быть в его скудной жизни…

— Не буду! И точка! — проскандировала я, со злости лупанув рукой по сидению и сделав этим себе только хуже. От удара пыль поднялась столбом, забралась в ноздри, и меня одолел злостный чих.

Кто ж знал, что сидение лет сто не пылесосили! Небось, Вольво полжизни своей в гараже стояла пылилась.

Мог бы догадаться прибрать в салоне перед тем как сложить сюда меня! Свинья!

— Ну тогда голодай. Хрен с тобой.

Не дожидаясь, когда я перестану чихать, Бейрут с полным безразличием поставил пакет возле меня, у ног, затем отвернулся и принялся за свою еду.

— Гордая какая нашлась. Не хочешь, не ешь. Заставлять не буду. Надо оно мне, ха. — бухтел и бухтел он с набитым ртом, чем раздражал меня все больше. — И не проси меня ни о чем. Раз по-хорошему не желаешь.

Обозлившись на его пофигизм и нежелание пойти на уступки с точки зрения человеческой морали, я некоторое время смотрела на то, с каким удовольствием он поглощает бургер, потом пнула ногой пакет со своим завтраком, набралась смелости и потребовала.

— Выпусти меня. Открой дверь. Сейчас же. Открой, и я уйду.

Бейрут аж поперхнулся. К сожалению, не сильно — это не привело к смерти от удушения. Но и стучать ему по спине я не торопилась. Не теряла надежды, что все разрешится само собой. В мою пользу, разумеется.

Хлебнув воды из бутылки, чтобы протолкнуть застрявшее в горле, Бейрут вновь развернулся ко мне с претензией во взгляде.

— С какого перепугу ты раздаешь мне команды, девочка? Ты ничего не перепутала, а? Здесь я командую вообще-то. А не ты. Ты здесь на птичьих правах. Запомни это. И впредь так со мной не разговаривай.

Отвернулась я к окну, тая адскую злобу на Бейрута и его поганую сущность, которая даже подавиться насмерть не может.

Глядя в сторону лесополосы, простирающейся вдоль трассы, стала размышлять, как сбежать от него. И смекнула, что мы сейчас где-то недалеко от кафе, раз кофе не остывший. Где есть кафе — есть и люди. А значит я могу пытаться бежать, и у меня это может получиться. Добравшись туда, где будут люди, я вызову полицию. Или поймаю попутку и удеру от него.

Надо бы испытать свой второй шанс сейчас, раз уж проспала первый. И мне это удастся. Обязательно.

— Мне стыдно попросить тебя… Но очень нужно. — сменив тактику с агрессивной на приторно дружелюбную, завела я несмело, делая вид, что мне и правда очень неловко.

— Я не экстрасенс. Читать мысли не умею. Нужно, так проси. — несмотря на предупреждения, чтобы я ничего у него не просила, Бейрут смиловался.

Выдохнув будто перед рюмкой, которую предстояло выпить залпом, я состроила миловидную физиономию, натянула выстраданную улыбку и елейно прошептала.

— Очень в туалет хочу. Выпусти пожалуйста.

Глава 2

Не поворачиваясь ко мне, Бейрут глядел перед собой и качал головой, раздумывая, стоит ли ему выпускать меня в туалет. А затем, подарив ложную надежду на то, что получу желаемое, сообщил с завидным пренебрежением.

— Я тебе не доверяю. Потому нет.

— Серьёзно??? — вспылила я, не веря собственным ушам. — Какое нафиг недоверие, я живой человек, а не кукла! И у меня есть физиологические потребности, в отличие от куклы! Мне необходимо посетить туалет! Сейчас же!

Бейрут «встал в позу» и отказал мне во вполне естественной просьбе облегчиться после долгой дороги. На всю голову больной, что ли???

— Вот ты мне не доверяешь. Это понятно, но…а мне как быть? Я ж не смогу терпеть еще несколько дней.

— Твои проблемы.

Бейрут пожал плечами, продолжая усердно жевать бургер.

В животе моем предательски заурчало.

Блин, я тоже хочу! Почему он так соблазнительно ест, сил моих нет выдерживать эту пытку!

— Выпусти. — попросила я жалобно. — Ну будь же ты человеком…

— А вдруг ты удерешь? Я за тобой бегать потом должен? На мне кроссы за две тыщи баксов вообще-то.

Ох, даже так? Кроссы у него видите ли, дорогие… Все что угодно придумает из отговорок, только бы я почаще унижалась перед ним.

— Так что? Не выпустишь? — в очередной раз насильно успокоив свой вспыльчивый нрав, справилась я с надеждой на то, что Бейрут сжалится.

— Под себя сходишь. — сообщил с набитым ртом, не прекращая насмехаться надо мной и моей проблемой.

Ну он и мудак… Редкостный причем! Но раз этот самовлюбленный бабуин так хочет видеть меня униженной, ползающей у него в ногах и вечно молящей о чем-то, то хрен ему на рыло! Как он ко мне, так и я к нему!

— Мне прямо здесь пописать? На сидении? — улыбнулась я и с подковыристым сарказмом озвучила. — А если покакать приспичит? Тоже под себя?

— Не приспичило же. Как приспичит, скажешь.

— А мне уже приспичило. Вот и говорю. Еще минута ожидания, и с меня полезет.

Где-то с минуту Бейрут колебался. Потом вынужденно отставил завтрак и открыл дверь.

— Ладно. Черт с тобой. Пошли в посадку.

Так… Мой выход!

Стоп, что? В посадку? Не в туалет кафе? Да еще и в его сопровождении?

Я ж думала, он позволит мне сделать все дела в одиночестве. А он оказался совершенно обнаглевший тип и без всяких комплексов!

Как только разблокировалась моя дверь, я вылезла из Вольво, поправила на себе то, что осталось от одежды, и быстрым шагом последовала к посадке.

Бейрут направился туда со мной, причем шел слишком близко, не давая мне возможности даже попытаться