Закулисные страсти. Как любили театральные примадонны - Каринэ Фолиянц

Однако терпели недолго. Утром 13 февраля 1917 года в дверь ее номера в «Элизе-палас-отеле» постучали. За ней пришел шеф парижской полиции Приоле и пятеро его подчиненных. Приоле предъявил ордер на арест Маргарет Целле-Маклеод по обвинению в шпионаже.

Ее поместили в тюрьму Фобур-Сен-Дени в СенЛазаре, откуда она немедленно подала прошение руководству тюрьмы: «Я невиновна и никогда не занималась какой-либо шпионской деятельностью против Франции. Ввиду этого прошу дать необходимые указания, чтобы меня отсюда выпустили». Порой она была фантастически наивна.

Потом начались допросы, которые длились четыре месяца. Ее адвоката допустили на допросы всего два раза. Было ясно, что дело превращают в показательный процесс, а значит, ей уже не вырваться из лап военной разведки. Это было ясно адвокату, но не ей. Она продолжала надеяться на свою обольстительную красоту и высокопоставленных друзей.

Когда ей предъявили обвинение в том, что она выдала немцам тайну секретного французского оружия – боевого танка, – Мата Хари потеряла дар речи.

Затем эту авантюристку обвинили в гибели пятидесяти тысяч французских солдат.

Французские власти откровенно выставляли заигравшуюся в политику женщину виновницей всех своих военных неудач и огромных потерь.

Двадцать четвертого июля 1917 года Мата Хари предстала перед военным трибуналом. Все судебное разбирательство было очень неубедительным, поскольку прямых доказательств ее вины у властей не было. Говорят, накануне процесса один из ее бывших любовников генерал Массар приказал судьям: «Мата Хари должна быть признана виновной. Если эту женщину нельзя будет расстрелять как шпионку, ее нужно сжечь как ведьму». Вот прокурор и судьи и старались.

Обвиняли Мату Хари в том, что ей давали очень много денег различные политики, на что она отвечала, что это за оказанные сексуальные услуги. Говорили, что мелодия, под которую она танцует, содержит послания. Основной уликой на суде стал список денежных переводов, адресованных танцовщице, и найденные при аресте симпатические чернила, которые, как утверждала обвиняемая, были обычными каплями от головной боли.

Мата Хари выбрала единственно правильный путь, хотя и тупиковый – она отрицала свою причастность к вражеской разведке. Все деньги, которые она получала, Мата Хари назвала «подарками за любовь», которой она одаривала различных высокопоставленных чиновников и военных. И если кто-то из них после «требовал возмещения затрат из фондов германских спецслужб, значит, он не является джентльменом, каковым она его считала». Она даже признала, что получила 20 тысяч франков в мае 1916 года от немецкого консула в Амстердаме. Да, консул сказал тогда, что это якобы аванс за будущую информацию о состоянии французских войск, но она-то не собиралась давать ему никакую информацию и считала эти деньги компенсацией за меха, отобранные у нее немцами в Берлине в 1914 году!

В числе обвинений упоминалась и поездка Маты Хари в запретную фронтовую зону. Прокурор Бушардон с пылом доказывал, что никакая любовь здесь ни при чем, а была Мата Хари там исключительно из «шпионских» соображений. В качестве «улики» была предъявлена фотография Маргарет и Маслова, сделанная в Виттеле. На обратной стороне фотографии рукой Маты Хари было написано: «На память о самых прекрасных днях моей жизни, проведенных с чудесным Вадимом, которого я люблю больше всего на свете». И этот сувенир влюбленной женщины был приобщен к обвинительным документам.

Кстати, Маслов позже утверждал, что их отношения были обычной, совершенно рядовой любовной связью, которая ничего для него не значила и ничем особенным не выделялась среди множества других. На процесс против своей любовницы он вообще не явился, хотя его вызывали в качестве свидетеля. Для Маты Хари такое поведение возлюбленного стало тяжким разочарованием.

Возможно, его предательство и сломило ее сопротивление. Ей стало все равно. В своем эмоциональном последнем слове она заявила трибуналу: «Если кто-то и платил мне, то это была французская контрразведка, так как я работала только на нее. То, что я состояла в интимной связи с людьми в разных странах, еще не говорит о том, что я шпионила в их интересах… Пожалуйста, примите во внимание, что я не француженка и имею право поддерживать любые отношения, с кем я хочу и как хочу. Война – недостаточное основание, чтобы я перестала быть космополиткой. Я придерживаюсь нейтральных взглядов, но мои симпатии на стороне Франции. Если вас это не удовлетворяет, делайте, что хотите!»

Прокурор потребовал смертной казни.

Вечером на второй день судебного разбирательства секретарь прочел решение суда: «Именем Республики и французского народа военный суд, признав голландскую подданную, именующую себя Матой Хари, виновной в шпионаже против Франции, постановляет осудить ее к смертной казни».

Мата Хари послала прошение о помиловании президенту Франции, но в помиловании ей было отказано. А когда ранним утром 15 октября 1917 года за ней пришли, чтобы вести на казнь, она быстро взяла себя в руки и сказала монахиням, пришедшим поддержать бедную заблудшую осужденную: «Оставьте, сестры. Я знаю, как держать себя, и знаю, как должна умереть».

Надо отдать должное некоторым ее бывшим любовникам, не все отвернулись от нее, как Маслов и Массар. Один из них, кстати, занимавший весьма значительный пост, официально объявил, что она беременна от него. Поскольку по французским законам беременную женщину казнить нельзя, по дороге к месту казни у нее стали выяснять, действительно ли она ждет ребенка? Но Мата Хари лишь горько усмехнулась: «Беременна?.. Мне бы очень хотелось…» (К сожалению, не сохранилось сведений о ее дочери.)

Перед смертью Мата Хари произнесла: «Любовь намного страшнее того, что вы можете со мной сделать». Она думала о Вадиме, о его предательстве, о том, что ей больше не для чего жить…

Когда ей хотели завязать глаза, она отказалась. Так и стояла Мата Хари – худенькая, измученная женщина в черном шелковом платье и черной шляпке – и смотрела прямо в дула направленных на нее ружей. На прощание она послала двенадцати солдатам воздушный поцелуй…

Раздался залп. Из двенадцати пуль в цель попала лишь одна – и попала прямо в сердце… Лишь один солдат выстрелил в нее, остальные стреляли в воздух.

«Высокая, стройная, она гордо держит на чудесной белоснежной шее очаровательную головку. Ее лицо идеальной формы. Полные губы гордо, но сладострастно изгибаются под прямым и тонким носом. Роскошные, бархатные, нежные темные глаза оттеняются очень длинными, мягко загнутыми ресницами.

Мечтательность ее взора напоминает вечную тайну, присущую самому Будде. Ее взгляд полон очарования. Он обнимает всю Вселенную. Иссиня-черные, разделенные тонким пробором волосы придают ее лицу чрезвычайно значительную экспрессию. Это создание излучает восторг, завораживает и ошеломляет …» – так писал о Мате Хари знаменитый французский писатель Поль Бурже.

Говорят, что современные земляки Маргарет, жители ее родного городка, подали иск в суд – они хотят восстановить ее доброе имя, так как и по сей день ее вина не доказана. В суде обещали иск рассмотреть, но в общем порядке. Быть может, вскоре правосудие снимет с Маты Хари обвинение в шпионаже. И тогда весь мир будет говорить о ней только как о талантливой исполнительнице чувственных восточных танцев.