Закулисные страсти. Как любили театральные примадонны - Каринэ Фолиянц

Когда-то Мата Хари восклицала: «Мужчин так много, а я всего одна!» И вдруг весь свет сошелся клином на одном-единственном, и не стало больше для нее других мужчин. Однако, по иронии судьбы, именно этот единственный и стал причиной ее гибели. Какой искушенной и опытной ни казалась она себе и окружающим, но с любовью сладить и ей не удалось. Вероятно, только рядом с блестящим русским офицером она и чувствовала себя той, которой столько лет называлась, лишь с «чудесным Вадимом» Мата Хари была – «Дитя рассвета»…

Какой-то истинный ценитель красоты однажды сказал: «Нет ничего прекраснее скачущей лошади, плывущего корабля и танцующей женщины».

Как раз такой прекрасной танцующей женщиной и была великая Айседора Дункан. Ее внешность вызывала споры: кто-то считал Айседору красавицей, а кто-то толстоватой экзальтированной особой, но еще большие споры вызывало ее искусство танца. Хотя почти никто не сомневался, что это было именно Искусство.

Айседора прожила всего пятьдесят лет, но это были годы, наполненные до отказа, вместившие в себя едва ли не все, что может выпасть человеку на земле…

Изадора Анджела Денкан (так правильно произносится ее имя) родилась в Сан-Франциско 27 мая 1878 года. Ее родители развелись, когда она была еще грудным ребенком. Отец бросил жену с четырьмя детьми на руках. Мать, которая была музыканткой и давала частные уроки, растила всех детей одна, и работать ей приходилось очень много. Мама часто задерживалась допоздна, и уже подросшая, предоставленная самой себе Айседора почти каждый день гуляла в одиночестве на морском берегу, предаваясь фантазиям. Природа так сильно действовала на девочку, что воспитанная на музыке и поэзии, она начинала танцевать свои фантазии, подражая ветру и морским волнам. Постепенно эта жизнь в танце стала для нее так же естественна, как дыхание. И как нельзя жить не дыша, так Айседора не могла жить не танцуя.

Бросив школу, которая не приносила ей никакого удовлетворения, Айседора серьезно занялась музыкой и танцами. Когда ей исполнилось восемнадцать, она отправилась в Чикаго. Здесь началась ее новая жизнь. Айседора выступала в «Богеме», клубе, где собирались бедные и непризнанные поэты, артисты, композиторы. В этой богемной среде юная танцовщица познакомилась с сорокапятилетним поляком Иваном Мироцким. Рыжий и бородатый поляк любил сидеть в углу и, покуривая трубку, с иронической улыбкой наблюдать за развлечениями собравшихся. Мироцкий был беден, однако он находил средства на то, чтобы сводить Айседору в недорогой ресторан или вывезти за город на пикник.

Они часто проводили время вместе, и наконец Мироцкий признался, что уже давно и страстно влюблен в Айседору. Он даже сделал ей предложение руки и сердца, и неискушенная в любовных делах девушка ответила на его чувства. Она тогда искренне верила, что этот солидный и заботливый человек станет любовью всей ее жизни.

В это время Дункан получила предложение выступать на светских вечеринках. Ее «подавали» гостям как экзотическое дополнение к веселью – сторонница свободной стихии танца, Айседора танцевала босиком, что крайне шокировало публику.

А затем она получила небольшую роль в нью-йоркском театре. Конечно, Айседора засобиралась в Нью-Йорк, что страшно расстроило Мироцкого. Но Дункан обещала ему, что, как только она достигнет успеха в Нью-Йорке, они сразу поженятся. В те годы Айседора еще уважительно относилась к брачным обязательствам.

В Нью-Йорке ее приняли в труппу. Через год она приехала с театром на гастроли в Чикаго. Айседора предвкушала встречу с женихом, и она действительно оказалась радостной. При каждой возможности они старались остаться наедине, но когда Айседоре нужно было возвращаться в Нью-Йорк, ее брат выяснил, что у Мироцкого есть жена в Лондоне. Это известие привело в ужас не только мать предполагаемой невесты, но и саму Айседору. На этом роман окончился. Первая любовь осталась позади…

Свое искусство танца Айседора создала после изучения танцевального искусства Греции и Италии, а также системы ритмической гимнастики, разработанной Франсуа Дельсартом. Она считала, что танец – это естественное продолжение движения, он отражает эмоции и характер исполнителя, и что «импульсом для появления танца должен стать язык души».

Исследователи творчества Айседоры Дункан отмечают, что «одним из своих духовных отцов Айседора называла поэта Уолта Уитмена. Уитмен, как и Дункан, прославлял тело человека и все сущее, все сотворенное природой. Айседора брала у каждого философа, художника, поэта только то, что было близко ей, совпадало с ее стремлениями. Наряду с философами она изучала композиторов – их музыку и теоретические взгляды. Бетховен был для нее учителем, создавшим, как писала она в своей автобиографической книге, „танец в мощном ритме“. С Вагнером Дункан сближало как стремление к синтезу искусств, так и приверженность античности».

В 1898 году весь гардероб Айседоры был уничтожен страшным пожаром в гостинице «Виндзор» в Нью-Йорке, поэтому во время своего очередного выступления она вышла на сцену в наскоро сымпровизированном костюме. Зрители вновь были шокированы – Айседора появилась перед ними практически обнаженной. Крепкое стройное тело юной танцовщицы облегали струящиеся одежды, прихваченные под грудью и на плечах по античному образу. С этого момента такая воздушная туника стала сценическим нарядом Айседоры Дункан. Босые ноги довершали создаваемый ею образ.

Несмотря на шок, публика с восторгом приняла выступление талантливой танцовщицы. Такой успех придал ей смелости, и вскоре Айседора отправилась в большое турне по Европе и очень быстро стала любимицей всего континента. Она заключила контракт с известным импресарио Александром Гроссом, который организовал ее сольные выступления в Будапеште, Берлине, Вене и других театральных столицах Европы. Заинтригованная потоками слухов и восторгов, публика буквально осаждала театры, чтобы увидеть новое чудо, новую звезду – страстную, вдохновенную Айседору, каждый раз неожиданную, потому что у нее не было поставленных танцев: она всегда импровизировала. Ее импровизации были не простыми плясками под музыку и не дурманящей восточной экзотикой (как у Маты Хари), а попыткой глубокого проживания музыки и передачи эмоций языком танца. Любимыми произведениями Айседоры тогда были «Голубой Дунай» Штрауса и «Похоронный Марш» Шопена.

Когда прекрасная Айседора танцевала в потрясающе красивом городе Будапеште, на улицах вовсю буйствовала весна. А в театральных залах буйствовала от восторга венгерская публика. Столь же восторженно аплодировал ей и некий молодой венгр, которому суждено было, по словам Дункан, «превратить целомудренную нимфу, какой я была, в вакханку».

Но познакомились они уже после нескольких выступлений Дункан, в одной дружеской компании. Айседора вспоминала, что вдруг встретилась взглядом с большими черными глазами, «сверкавшими таким безграничным поклонением и такой венгерской страстью, что в одном взгляде таился весь смысл весны в Будапеште». Черноглазый красавец, высокий и прекрасно сложенный, оказался известным венгерским актером Оскаром Бережи. Он подарил Айседоре билеты в ложу Королевского национального театра на спектакль, в котором он играл Ромео…