Шоу не должно продолжаться - Алексей Макеев

Проехав еще несколько километров, он увидел справа от себя столбик с небольшой табличкой, на которой значилось: «Фермерское хозяйство «Заря».

«Занятная тенденция, — с усмешкой подумал Лев, сворачивая с трассы. — То «Рассвет», то «Заря». Похоже, Юсуф предпочитает оптимистичные сценарии».

Повернув, он оказался на узкой дороге, по обе стороны которой шли необозримые поля. Вдалеке виднелся перелесок, а за ним, собственно, и находилось само фермерское хозяйство.

Оно представляло собой территорию в несколько гектаров, покрытую лугами, на которых то там, то сям попадались небольшие островки прозрачного лиственного леса.

Дом и хозяйственные постройки были причудливой смесью старого и нового. Современный трехуровневый коттедж, возведенный с использованием новейших технологий строительства, соседствовал с допотопными сараями и помещениями побольше, где, по-видимому, раньше держали животных.

В данный момент для этой цели использовались добротные и обширные постройки, не менее современные, чем хозяйский коттедж, и при взгляде на этот контраст создавалось ощущение, что владелец фермы не уничтожает старые коровники из ностальгии, дожидаясь, когда они сами собой исчезнут с лица земли, как исчезают из памяти воспоминания о прошлом.

В планы Гурова не входило обнаруживать свое присутствие на ферме, поэтому машину он припарковал в укромном месте на значительном расстоянии от хозяйского дома. Пройдя это расстояние пешком, он осторожно приблизился к коттеджу и, притаившись в зарослях, стал наблюдать.

Дом владельца фермы не был огорожен забором. Он стоял посреди обширного пространства, где вперемешку с новыми и добротными находились старые, полуразвалившиеся сараи, а также присутствовало похожее смешение образцов современной и допотопной сельскохозяйственной техники.

Территория, на которой находилось все это добро вместе с хозяйским домом, была обнесена невысокой изгородью, но сразу было видно, что роль этого заборчика — чисто формальная. По-видимому, хозяева не опасались вражеских вторжений.

С тыльной стороны дома к этой территории примыкал негустой лесок, где и прятался сейчас Гуров.

Картины, которые он наблюдал из своего укрытия, захватывающе-интересными назвать было сложно.

Почти все время двор оставался пустым. Лишь изредка по нему проходили неопределенного возраста мужчины, в которых Лев безошибочно угадывал соотечественников Юсуфа.

Не было никаких сомнений, что основное действо происходило сейчас в коровнике, и со своего места он замечал суету вокруг длинного строения из бетонных блоков, видневшегося на дальнем плане. Возле него сновали люди, периодически подъезжали и отъезжали молоковозы. Но вокруг не было никаких лесопосадок, и пытаться приблизиться к нему означало выдать себя. А этого Гуров стремился избежать любыми средствами.

«Что ж, подождем, — смиряясь с судьбой, подумал он. — Нам не привыкать. Даже если Юсуф работает в коровнике, живет он наверняка в одном из этих сараев. Кроме коровника и этих развалюх, другого «жилья» здесь, похоже, попросту нет».

Скучая в ожидании, Гуров решил, что все нужное и интересное, он, скорее всего, сможет увидеть только вечером, когда рабочие и одновременно обитатели фермы начнут расходиться на ночлег. Но около двенадцати часов дня заметил, как от коровника отделилась небольшая группа людей, в которой были и мужчины, и женщины, и пошла к хозяйскому дому.

Почти одновременно из дома вышли несколько человек с поварешками и железными емкостями и направились к длинному столу, стоявшему под навесом чуть в стороне, куда вскоре подошли и рабочие из коровника.

На столе появились железные миски, алюминиевые ложки и хлеб. «Полевая кухня» начала свою работу.

Вскоре каждый углубился в свою тарелку, и Лев мог свободно рассмотреть лица, не опасаясь, что его заметят.

По-видимому, хозяин фермы привлекал к работе не только мигрантов. Среди обедавших было достаточно и славянских лиц. Не было там только одного — лица Юсуфа.

«Неужели ошибся? — с досадой подумал он, наблюдая за повеселевшими после трапезы, оживленно переговаривающимися между собой рабочими. — Или, может быть, это не все? Возможно, в этом хозяйстве имеются и другие точки приложения усилий, не только коровник. Чем они их кормят, этих своих коров? Неужели, имея такие прекрасные луга, закупают какой-нибудь искусственный комбикорм? Наверняка летом стадо держат на подножном корму. А если есть стадо, значит, должны быть и пастухи».

Придя к этому логическому выводу, Гуров решил, что опускать руки пока рано. Если Юсуфа приняли сюда присматривать за коровами, он, скорее всего, вернется только вечером, и, прежде чем делать окончательные выводы, нужно этого вечера дождаться.

После пяти возле коттеджа началось заметное оживление.

На дороге, ведущей к ферме, появилась белая «Мицубиси Паджеро». Когда она притормозила возле дома, из нее бойко выпрыгнул упитанный средних лет мужчина, а через минуту из задней двери появилась молодая женщина с маленькой девочкой на руках.

Жена с дочерью прошли в дом, а хозяин открыл ворота одной из новых построек, имевшихся во дворе, и вскоре выехал оттуда на джипе попроще. «Нива» взяла курс на коровник, и во дворе снова все стихло.

Еще через полчаса от коровника вновь отделилась знакомая толпа, и Гуров понял, что рабочий день на ферме закончился. Однако в этот раз только часть рабочих вернулась во двор, большинство пешком двинулись по дороге.

Из этого полковник сделал вывод, что неподалеку находится населенный пункт, возможно, небольшая деревенька, и основной персонал фермы — это ее жители.

Лишь несколько человек остались во дворе. Все они были темноволосыми и имели характерную для южан внешность.

«Интересно, кто из них Эскерханов? — гадал Лев. — Или, может, он тоже где-нибудь на выпасе вместе с коровами?»

Хотя рабочие уже вернулись, «полевая кухня» не спешила снова заступить на вахту, из чего Гуров сделал вывод о правильности своих догадок. Если ужин еще не подают, значит, собрались не все.

Проведя в наблюдениях целый день, он уже довольно ясно представлял себе, как организован труд на этом отдельно взятом фермерском хозяйстве.

По-видимому, хозяин не делал различия между приезжими и местными, лишь бы работали. Обедом угощали всех, но ужинать и ночевать местные расходились по домам. Тем же, у кого дом был слишком далеко, чтобы ездить туда каждый вечер, предоставлялось «спальное место» в полуразвалившемся сарае и незатейливый ужин.

Просторный коровник располагался на открытом пространстве, но на некотором расстоянии от него местность представляла все тот же луг, кое-где перемежавшийся островками леса, и сейчас из-за этих островков медленно выплывало пестрое коровье стадо. В качестве погонщиков выступали двое мужчин. Вернувшееся с выпаса стадо загнали в коровник, причем со стороны, противоположной той, откуда утром отъезжали молоковозы. Гуров подумал, что, по-видимому, хозяин из каких-то соображений поделил своих коров на две части и пасет их по очереди, пока одна часть «загорает» на солнышке и щиплет свежую травку, другая сидит на сухом корму и прилежно отдает накопленное молоко.