Зависима по Фрейду - Агата Рэд

сливались между собой и тоненькими струйками скользили по телу вниз.

Какой же красивый мужчина мне достался.

Улыбаясь, я вышла из ванной и, не спеша, направилась в комнату. Оттуда доносился странный печёный запах.

«Соседи что-то пекут?»- мелькнуло у меня в голове, пока я не увидела, что у меня дымится утюг.

Твою мать!

В руках у меня была рубашка с огромной прожжённой дырой на рукаве, как раз на том месте, где была чёртова складка. Когда Мартин меня позвал, я просто оставила утюг прямо на рубашке.

Отличное начало дня, Клэр!

Мартин, облачённый в белоснежное полотенце, вышел из ванной и увидел меня. Мне этот момент почему-то показался очень смешным, и я громко захохотала. Он пару минут смотрел на меня, вытаращив глаза, а потом быстро приблизился:

— Тебе кажется это смешным? — с оглушительным звоном он влепил мне пощёчину.

Перед глазами всё поплыло. Я попятилась назад к гладильной доске и рукой задела горячий утюг. Одернув руку, я смотрела на Мартина, широко раскрыв глаза. Место удара горело и прижигало. На ожог я даже не обратила внимания. И было не так обидно за пощёчину, как за его холодный равнодушный взгляд. Я будто совсем не знала человека, который стоял передо мной.

Нет, это определённо был не тот Мартин, который меня целовал и любил в постели.

Он молча развернулся и отправился в гардеробную. Я слышала, как с вешалок летят на пол вещи.

Почему-то мне хотелось броситься за ним, упасть в ноги и извинится. Но я стояла, не в состоянии пошевелится.

Вечером он вернулся в добром расположении духа. Как обычно чмокнул в щеку, и заказал доставку китайской еды, так как я полдня проспала и не смогла приготовить ужин. Где-то глубоко во мне поселился зародыш обиды. Он был совсем крохотным и ещё не умел говорить.

Улыбающееся лицо Мартина и его внимательный взгляд растопили моё сердце, и я укрыла зародыш в глубине своей души.

У нас всё хорошо. Пусть он и дальше молчит.

Мартин бережно осторожно осмотрел мою руку, на которой красовался небольшой след от утюга и бережно наложил на него мазь от ожогов.

— Ты у меня такая неловкая, — улыбнулся он и чмокнул в губы.

Я не стала возражать. Я, правда, неловкая. Времени, обдумать произошедшее, было достаточно, и я пришла к выводу, что вина лежит полностью на мне. Я испортила его рубашку прямо перед выходом, да ещё и посмеялась над этим, словно издеваясь. Скорее всего, он подумал, что я сделала это специально.

Правда, удара я все-таки не заслужила.

Думаю, он просто не смог совладать с собой, из-за того что очень спешил и нервничал.

— Извини, что сожгла твою рубашку. Это вышло случайно, я забыла, что оставила утюг прямо на ней.

— Ничего, моя маленькая, с кем не бывает, — он положил руку мне на плечи, по-отцовски прижимая к себе. — И ты извини, что вспылил. Не знаю, что на меня нашло. Хоть ты меня и очень расстроила, я не должен был тебя бить.

Я была рада, что мы всё выяснили.

Тем же вечером, он увеличил дозу таблеток. Теперь нужно было пить по четыре таблетки три раза в день. Он объяснил, что сонливость всегда возникает в самом начале приёма новых лекарств, организму нужно время, чтобы привыкнуть.

* * *

Я мало, что помню о событиях, которые произошли со мной вчера. Поэтому напишу всё со слов Сэма, именно с его слов мне удалось восстановить полную картину этого странного дня.

Итак, утром 11 марта я выпила положенные мне четыре таблетки и проводила Мартина на работу. После этого я вроде бы собиралась сходить прогуляться, но накатила сильная слабость, и глаза заволокло пеленой сна.

В три часа дня я уже стояла перед Сэмом в «Гриновуче», вцепившись в него мёртвой хваткой.

— Клэр, успокойся. Я не понял ни слова из того, что ты мне сказала. Куда ты хочешь, чтобы я поехал? Что случилось? — раздражённо и в то же время встревоженно спросил Сэм.

Слезы по щекам лились градом, они душили, не давали вздохнуть полной грудью.

— Я знаю,… ему угрожает опасность! — задыхаясь, проревела я.

— Черт возьми. Кому, Клэр?!

— Надо ехать, иначе с ним случится беда!!! — изо всех сил завопила я.

— Успокойся. Просто объясни нормально.

— Отец… ему нужна моя помощь.

— Он вроде погиб не так давно… — отозвался у меня за спиной тихий голос Клары.

— Это точно? — нахмурился Сэм.

Они с Кларой подозрительно переглянулись, и между ними словно произошел немой диалог.

Внезапно начала сильно кружиться голова. Мне было знакомо это ощущение, это как сильно перебрать с алкоголем. Вместе с тошнотой возникают «вертолёты» и кажется, будто ты сейчас улетишь в стратосферу, закручиваясь в беспощадном хмельном вихре. Вместе с тем, меня прошиб холодный пот — на лбу проступили мелкие капли, бросало то в жар, то в холод. Это ощущение я хорошо запомнила. Мне стало очень плохо.

Сэм подошёл ближе и схватил тонкими пальцами за подбородок, заставляя посмотреть ему прямо в глаза. Ему хватило пару секунд, чтобы сделать вывод.

— Под чем ты?

— Я не понимаю…

— Что ты приняла?

Я начала соскальзывать, но он вовремя меня подхватил под руки, рядом была Клара, она тоже помогала.

— Принеси воды и мой телефон, придётся вызывать 911. — Он шумно выдохнул, — только этого мне не хватало. Это точно привлечет сюда копов.

— Нет, нет,… Мартин… позвони Мартину… — язык заплетался так, что я с трудом выговорила его имя.

— Пошарь у неё в карманах. Там должна быть мобила.

— Нашла! — с облегчением вскрикнула Клара.

— Позвони этому Мартину, если там есть его номер, — недовольно пробурчал Сэм, — но я бы лучше вызвал 911.

Сэм был в смятении. Он не хотел привлекать внимание к своему кафе и незаконной деятельности, которой он промышлял. А если нагрянут копы, кто-нибудь из персонала наверняка проговорится и тогда ничего хорошего ему точно не светит. Но и меня оставить в беде он не мог. Он был человеком не с самыми идеальными моральными принципами, но и подонком никогда не был.

— Мар… ин, — промычала я, закрывая глаза.

Дальше всё было туманно. Я будто спала и сквозь сон слышала обрывки разговоров.

— Да, передоз.

— Бедняжка… видимо, не смогла справиться со смертью отца.

— Тшш, не трогай ее. Хотя нет, проверь, она дышит?

— Дышит.

Зазвенел колокольчик на двери, Кто-то вбежал в зал. Неразличимые слова и голоса, всё сливалось в одно единое. Тяжёлые шаги по лестнице. Скрип двери. Удивлённый голос Сэма:

— Ты?

— Уйди с дороги, пока я