Зависима по Фрейду - Агата Рэд

чему завидовать! — она взяла сумочку и, бросив в чековую книжку купюры, ушла прочь.

Я и сама не понимала, что заставило меня, набросится на неё с подозрениями. Возможно, это обида завладела моими устами. Я оказалась между двух огней, один из которых лучшая подруга, а другой — любимый человек. Но один из них мне врал, и был только один способ выяснить — поговорить с Мартином.

Вечером я приготовила вкусный ужин и стала дожидаться его с работы. А когда он пришёл, переоделся, помыл руки и сел за стол, я начала:

— Скажи мне правду по поводу развода,… Ты говорил об этом своей жене?

Он отложил вилку и внимательно взглянул на меня.

— Почему ты об этом спрашиваешь?

— Мне сказали, что твоя жена не знает о разводе.

— Кто тебе это сказал?

— Прошу… скажи мне, правда это или нет? — не успокаивалась я.

— Я что дал тебе повод усомниться в моих словах? — он впервые повысил на меня голос.

Было ощущение, что он взял на себя роль сердитого отца. И вот-вот выхватит ремень и отхлещет меня по мягкому месту.

— Нет, просто…

— Что происходит, Клэр?

— Я сегодня виделась с Джулс, и она учится с девочкой, мама которой дружит с твоей женой.

— Пф… ты понимаешь, как это нелепо звучит? Кто-то знает кого-то, кто знает кого-то, кто дружит с тем-то, — он усмехнулся. — Не понимаю, как ты могла в это поверить.

— Значит, твоя жена знает про нас? — с надеждой спросила я.

— Нет, я про тебя не говорил. Но о разводе она знает, и я просил об этом ни с кем не трепаться. Не хочу, чтобы наши семейные проблемы стали достоянием общественности.

У меня камень упал с души. Мартин не врал мне.

— А вот по поводу твоей подруги… — он задумчиво нахмурился, — Такая ли она хорошая подруга, что настраивает тебя против твоего мужчины? Ты очень доверчивая, я сразу это понял, когда ты впервые пришла на сеансы. Страшно подумать, как может запудрить мозги человек, который годами находится рядом. Есть такой тип людей, которым приносит искреннее удовольствие наблюдать за падением и моральным разложением других людей. Они прикидываются друзьями, заботливыми и участливыми, чтобы у жертвы не возникало сомнений, что они желают им только добра. На самом же деле, они шаг за шагом пытаются разрушить жизнь жертвы, чтобы потом смаковать её поражение.

— Но Джулс не такая… — на душе завыл леденящий ветер, от которого хотелось спрятаться куда подальше. Но это шло изнутри. Невозможно согреть душу, когда осколки льда пронзают её вновь и вновь.

А что если он прав? Что если ей нравится смотреть, как я страдаю, и она не может вынести моего благополучия?

— Люди хорошо маскируются. Вспомни, разве она как-то помогла, когда тебе нужны были деньги, чтобы отправить отца в клинику?

— Но я и сама не просила… — возразила я.

— Ты и у меня не просила, но я сам предложил помощь. Так поступают истинные друзья, Клэр.

В душе на месте дыры от ледяных осколков поселился гадкий червь обиды. Слова Мартина отзывались во мне каким-то странным эхом. Я начинала верить в то, что когда-то даже допустить не могла.

На следующий день я набрала Джулс и попросила её больше не звонить мне. Я высказала ей все, о чем мы говорили с Мартином накануне. Мой тон говорил лучше тысячи слов и она, выругавшись, бросила трубку.

Укол правды больно ужалил твою совесть, Джулс?

Ты мне больше не подруга.

У меня не было друзей, кроме Мартина.

Глава 20

2 марта 2019 г

Сегодня мы должны были пойти в ресторан. Я уже даже подготовила чёрное облегающее платье на тонких цепочках-бретельках, которое Мартин мне на днях подарил.

После ссоры с Джулс я совсем закрылась в себе. Мартину хотелось отвлечь меня, и он пригласил в шикарный ресторан под названием «Крылья свободы». Таким девушкам как я, вход туда был закрыт, но теперь с Мартином Бруксом передо мной открывались любые двери. Я понимала, что, не смотря на наши отношения, я оставалась той же Клэр с бедного района и зачуханной квартиры, у которой из ближайших родственников только отец-алкоголик и тетка, с которой мы не общались. Но мне прельщала вся эта роскошная жизнь, ради которой даже палец о палец ударять не нужно. Всё о чем я раньше мечтала, исполнялось буквально по щелчку.

И вот я уже уложила на кровать дорогущее платье, сходила в душ и подкрасила губы и ресницы, как вдруг Мартина вызвали на работу. Ох уж эти психи, вечно им неймётся испортить чьи-то планы! Конечно, ему пришлось поехать, работа есть работа. Я расстроилась, но сцен устраивать не стала, надела подготовленное платье и сделала пару сэлфи. Что ж образу зря пропадать.

Потом я переоделась в пижаму с мишками, взяла чипсы с колой и улеглась на удобном диване перед теликом и сама не заметила, как уснула. Проснулась уже двенадцати ночи, Мартин гремел посудой на кухне.

— Ты давно вернулся? — потягиваясь, спросила я.

Верх пижамы кокетливо оголил плечо. Мартин искал бокал под виски, и, увидев моё сонное лицо, с улыбкой подошёл ближе, касаясь губами обнажённого плеча.

— Нет, минут двадцать назад. Оформляли одного буйного в стационар, долгая и крайне неинтересная история, — он притянул меня к себе и поцеловал оголённый участок, после чего спросил, — Как ты?

— Я нормально.

Мне и правда, было нормально. Мысли ещё не успели атаковать сонную голову, да и разлука с Мартином из-за сна мне не казалась очень долгой.

— Понимаю, ты хотела по-другому провести этот вечер.

— Ну, сходим в ресторан завтра, — уткнулась ему ключицу я. — неприятно конечно, что твоя работа испортила наш романтический вечер, но зато я выспалась.

Он загадочно ухмыльнулся:

— И чем же ты планируешь всю ночь заниматься, милая Клэр? — его рука гладила мои волосы, плавно спускаясь ниже, и остановилась на взволнованной груди.

— Своим мужчиной, — прошептала я, прижимаясь к нему бёдрами.

Он не говоря ни слова, обхватил мои ягодицы, подсадил к себе на бедра и понес в спальню.

* * *

5 марта 2019 г

Как он мог оставить меня одну в этом жестоком мире?

Человек, благодаря которому я пришла в этот мир, проявил слабохарактерность и совершил самый большой грех. Ни перед Богом, нет. А передо мной, его дочерью — человеком, который до последнего не сдавался и пытался сделать всё, чтобы достать его со дна.

Он предал меня. Дыру в моём сердце не залатать никакими словами поддержки и сочувствующими взглядами.