Дисциплинарный санаторий - Эдуард Лимонов

Эра экологических катастроф, изолированных бедствий сегодня позади. Санаторная цивилизация вступила уже в следующую эру — перманентного состояния экологической отравленности организма планеты. И в особенности наиболее «цивилизованных» ее областей. Санаторные больные давно смирились с отравленными реками, текущими через их города. Сегодня внутреннее «санаторное» Северное море, окруженное самыми «развитыми» странами, сделалось мертвым морем. Смываемые с полей Европы реками удобрения: гербициды и пестициды, миллионы тонн индустриальных отходов (лишь мизерная часть их очищается), неочищенные сточные воды европейских городов (пять миллионов тонн ежегодно только из канализаций Великобритании!) превратили Северное море в ядовитую лужу. 40 процентов улова рыбы вынужденно выбрасывается обратно в море, ибо бесцветная окраска, язвы и прочие дефекты сделали рыбу непродажной (съедобной ли?). Мертвые дельфины на пляжах Скандинавии, мертвые тюлени, выброшенные на берега Британских островов и Европы (90 процентов тюленей вымерли в эпидемии, объясненной поспешно и неясно),— следствие уже случившегося тотального отравления Северного моря санаторной цивилизацией. Следующее на очереди — Средиземное море. Летом 1988 года пляжи Адриатики уже были закрыты, ибо желтая субстанция оседала на коже отважившихся войти в воду купальщиков… Средиземное море пока спасает то, что его южные берега принадлежат все еще слаборазвитым странам. Если эти страны разовьются а-ля санаторий, море греческих героев умрет.

Угрожающе увеличивается содержание углекислого газа в атмосфере. Если прирост этого газа будет происходить с той же скоростью, что и в настоящее время, то, согласно исследователям Принстонского университета, уже в первое десятилетие XXI века насыщенность им атмосферы достигнет 600 р.р.м. Влияние такого количества углекислого газа на климат планеты будет катастрофическим. Температура Земли повысится на 3°, что вызовет иссушение почвы (и как следствие перманентное осушение ее) в юго-западной части Соединенных Штатов Америки, в Китае и России. В результате количество зерна, производимого на планете, снизится на 20 процентов. Нетрудно представить последствия.

Дыры в слое озона над Южным полюсом никого не напугали. Исследование этого феномена поручено и финансируется почему-то крупнейшими химическими мультинациональными суперкорпорациями. Необъяснимо, почему по басенному рецепту охрана овец поручена волкам? Можно ли надеяться, что результаты исследований не будут фальсифицированы? Судя по прошлым скандалам — нельзя.

К прогрессу и prosperity толкали общество гуманисты и филантропы. К prosperity же любой ценой принуждали его аппетиты маленького Шарло. После полутора сотен лет очарования «маленьким человеком», героем Диккенса, Золя, Д.Н.Лоуренса, Кафки, воплощенным на экране кокетливо и сентиментально Чаплином, сегодня он вдруг предстает нам без маски. И без маски возможно увидеть его крепкие клыки. Он не только обслуживает конвейер и есть жертва механизмов производства, но — и причина существования конвейера. Конвейер движется и включен для того, чтобы удовлетворить аппетиты миллионов Шарло. Это для него работают атомные электростанции. Последствия их деятельности плохо изучены и куда более опасны, чем предполагали ранее. Недавний скандал в Соединенных Штатах, когда оказалось, что правительство знало о нарушении стандартов security и многочисленных авариях на атомных электростанциях, скрытых от публики, еще раз доказывает опасность этого дешевого средства добычи электроэнергии. За удовольствие маленького Шарло, желающего отправиться за пачкой сигарет в автомобиле, проехать, а не пройти километр до кинотеатра или ресторана; за то, что ему лень стирать белье, и он бросает его в машину со стиральным порошком; за аэрозоли, употребляемые им (придающие ему привлекательный для Шарлотт запах); за производство тысяч видов предметов и gadgets[118]из пластика (Шарло купит их в «Вулворт энд Вулко» и в «Тати»[119]) плата очень дорогая — утоньшение слоя кислорода в атмосфере. Ожидать от Шарло сознательного поведения не приходится, вечный ребенок, он знает лишь «Дай!». Но администрация, почему она не начала готовить People к свертыванию прогресса? Почему мы не слышим в помпезных залах Административных Палат объявления о решительных мерах по обузданию аппетитов People?

Попробуем представить себе директора санатория, со скорбным лицом появившегося на экране теле:

«Граждане и гражданки… Сложная и опасная ситуация заставляет правительство принять чрезвычайные меры. Дальнейший прогресс невозможен. С первого января с 12 часов пополудни наш санаторий, вместе с иными развитыми странами, переходит к ответственному существованию. Я провозглашаю первые принудительные меры: закрытие ядерных электростанций, повышение цен на бензин и строгое лимитирование его продажи, запрещение циркуляции личных автомобилей в следующих городах… Изъятие из продажи и запрет производства всех detergents[120]и аэрозолей… Полное закрытие следующих химических мультинациональных концернов — «Сантоз», «Юнион Карбайд»…»

Администрация, объявившая о снятии лозунгов progress и prosperity, столкнется с общенациональными бунтами размером в несколько французских революций одновременно. (Вполне возможно представить, что среди аргументов в защиту прежнего образа жизни народные ораторы станут говорить о праве People на красивое самоубийство и защищать философию «после нас хоть потоп».) А после периода бунтов и анархии неудивительно будет обнаружить на улицах европейских городов «мужчин в ЗЕЛЕНЫХ униформах, в железом подбитых сапогах и с дубинками в руках» и банды юношей «в рубашках ЗЕЛЕНОГО цвета», линчующих идеальных людей нашего времени — бизнесменов, не только владельцев химических концернов, но и всю расу бизнесменов, Бернаров Тапи. И People, как всегда верные своей природе, будут аплодировать зеленым униформам и рубашкам. Прогресс весело продолжается. Невзирая на серии катастроф. В мрачной тональности Апокалипсиса повествовал на «Радио-франс интернасьёналь» о Чернобыле советский академик:

«Одичали лошади, сбились в табуны… Одичали собаки, сбились в стаи… Была суровая зима, и большие собаки пожрали маленьких, образовалась порода больших собак. Охотников нет, и вот развелось много птиц, появились лисицы, много лисиц… Пшеница и вообще злаковые остались неубранными, потому развелось много мышей. Все одичало, звери и растения живут без человека… На деревьях появились странно крупные листья…»

Неизвестно, появились ли чудовищно большие акулы в водах вокруг атолла Мурароа[121]или, напротив, исчезли все морские животные, ясно, что верить заверениям администраций о том, что стандарты безопасности всегда соблюдены, сегодня невозможно. На испытаниях первых ядерных бомб в штате Невада противоядерная защита сводилась к тому, что солдат просили надеть в момент взрыва темные очки. Народы нуждаются все в большем количестве электроэнергии для нужд народов, администрация поощряет их желания, и преступное сотрудничество будет продолжаться до тех пор, пока не погибнет большой город, предпочтительнее столица санаторного государства. Только тогда, может быть, остановят и запретят ядерные электростанции. Следуя санаторной моде, и несанаторные страны мечтают с упоением о ядерной электроэнергии и о ядерном оружии. «Атомный клуб» опасно пополняется. Вероятнее всего, PAIX ATOMIQUE будет однажды взорван людьми с несанаторной логикой.