Последний наследник Триады. Том 3 - Григорий Магарыч

которой я оперировал, была свободолюбивой дамой, что не хотела подчиняться без должного напора. Это как с водой. Достаточно прийти к любой реке и попытаться перенаправить поток и придёт осознание, что одними руками этого не сделать, какими бы сильными и ловкими они ни были. Можно вырыть новый канал, поставить дамбу или сделать ещё что-то такое же масштабное, но для этого придется очень потрудиться.

А что, если поток необходимо перенаправить одним лишь магическим началом?

В общем, то, чем я занимался в мастерской, требовало полной самоотдачи. Если бы не месяцы обучения и экспериментов в зонах аномалий, то всё заняло бы куда больше времени. Я ловил малейшие отклики в организме, фокусировался на разных точках, структурировал общий поток, интегрировал его в кулон… Стоило где-то ослабить контроль, как сразу возникало напряжение. Если промедлить и ничего с ним не сделать, то явится боль. А там и до травмы недалеко.

И это происходило на малых объемах ауры. Малых с точки зрения того, что скапливалось в артефакте за сутки. Когда оставлю камень «заряжаться» на неделю или месяц, будет куда сложнее.

Процедура занимала где-то по паре тройке часов в день. В конце, когда работа заканчивалась, я заваливался на бок, потный и выжатый. Дожидался, когда организм успокоится, пересаживался с дивана на пол и начинал медитировать.

И это было только началом. Планы мои простирались гораздо дальше. После медитаций, убеждаясь, что состояние тела нормализовалось, я доставал блокнот и принимался по памяти вносить все интересные данные, которые собирал с уверенностью в том, что те пригодятся мне в дальнейшем.

Жизнь в таком ритме тянулась около месяца. Признать честно, я и позабыл о том, что можно жить настолько спокойной, размеренной и комфортной жизнью — так, что буквально терялся счёт времени. Эраст с каждым днём крепчал на моих глазах, как и Екатерина. Мои личные успехи так же начали выходить на новый уровень. Лучше удалось понять прану. Кулон же, который я улучшал, приобрёл новую защиту от внешних угроз.

И, казалось бы, лучше отпуска и не придумаешь. Я занимаюсь своим ремеслом, живу дома и забочусь о своей семье — чего ещё может желать взрослый мужчина? Вот только моё спокойство никак не заботило других людей, интересы которых плясали вокруг моей персоны.

В конце мая, когда снег практически растаял, открывая взору сырую почву, а снежные дни заменились дождливыми, к нам наведал кортеж. Вереница представительских машин с гербами Романовых на капотах остановилась за воротами нашего дома. Из дверей высыпала личная гвардия Императора, которая сопровождала Диану Романову.

Я на тот момент был в мастерской, работал над новым сплавом кулона. Почуяв сильную ауру, быстро закинул элементы в сейф и вышел встречать незваных гостей с засученными рукавами и испачканным лицом.

— Костя? — склонила голову Диана, встретившись со мной взглядом. — Ты чего такой чумазый?

— Какой есть, — я пожал плечами. В мыслях старался понять, как она нашла меня. — Прошу простить, госпожа, что не привёл себя в порядок. Не мог предсказать твоего визита.

— А смотришь на меня так, словно и не хотел, чтобы я приезжала, — надулась Диана. — Ладно, я всё понимаю. У меня новости, и я не отказалась бы от предложенной тобой чашечки кофе.

— Да, конечно, — кивнул я, указав на дом. — Прошу.

Диана оставила своих амбалов стоять у ворот, а сама направилась в сторону дома под моим сопровождением. Мы вошли в двери, девушка поприветствовала Фирузу, которая к этому времени готовила ужин — и присела на кресло в гостиной. Я расположился рядом.

— Перед тем, как мы начнём, — подал я голос. — Скажи, Диана, как ты нашла меня?

— Связалась с твоей супругой по телефону, — пожала она плечами.

Я поднял бровь от неожиданности ответа.

— Откуда у тебя её контакты? — а затем меня осенило. — Ты копалась в моём личном мобильнике?

— Советую поставить на него пароль, — усмехнулась Романова.

Я поморщился. Эти человеческие устройства нужно будет изучить поглубже. Будет досадно, если по итогу меня подставит такая незначительная штука.

— Хорошо, урок я усвоил, — вздохнул я. — И по какому же делу ты прибыла ко мне?

— Вот, — девушка протянула папку с документами. — Отныне ты князь Российской Империи, Константин Шагайн-Громов. Поздравляю!

Я принял документы с растерянностью на лице. Новость хоть и была ожидаемой, но… свалилась на голову ушатом ледяной воды. Открыл папку, взял в руки завещание и начал читать. Когда закончил, отложил бумажку обратно и поглядел на Диану.

— Все Громовские богатства Михаил оставил мне?

— Ага, — кивнула она. — Хотя… нет, не все. Твой отец оставил Дарье Громовой швейную фабрику, а Юрию завещал несколько высотных жилых зданий и спортивно-боевой комплекс. Тебе перешли земли в Цареградском районе и небольшой кусок в Центральном. Несколько заводов по изготовлению строительного сырья, ну и так, по мелочи. Но главное — ты князь, а это значит, за грязную репутацию своего рода теперь несёшь ответственность только ты.

Репутация рода была последним, что меня волновало в этой ситуации. Ведь отец не спроста оставил мне целый княжеский род, на то явно были свои причины. Но на данный момент я был слишком потерян, чтобы думать аналитически.

— Как отреагировали Дарья и Юрий? — первое, что спросил я у Дианы.

— Ну… — Романова поглядела на наручные часы. — Они получат новость с минуты на минуту, поэтому пока сказать не могу.

Я хмыкнул.

— Думаю, они будут слегка расстроены.

* * *

— Я убью его! — швырнула в стену стопку бумаг Дарья Громова. — Ублюдок! Это какая-то ошибка! Я буду оспаривать решение моего мужа, документы точно подделаны! Они будут говорить с моими адвокатами, чёрт побери!

Юрий слушал крики матери, сидя за столом и раз за разом перечитывая завещание отца. Он не меньше матери был взбешён — так, как никогда ещё взбешён не был. Эмоции бурлили, уничтожая нервные клетки и вынуждая кровь бежать по жилам.

Отец, старый тупой маразматик, решил перед смертью наложить кучу дерьма у порога родного дома. Слёзы наворачивались на глазах Юрия, но происходило это не столько от ощущения потерянной власти, сколько от обычной человеческой обиды.

Как такое могло произойти? Как такая мысль вообще сумела овладеть разумом отца? Оставить всё человеку, который толком и не знает о делах рода! Это ли не безрассудство и безответственность?

Именно Юрий был истинным наследником, именно он стал примерным сыном для Михаила, который никогда не разочаровывал, придерживался семейных традиций и отстаивал интересы семьи. Он слушал отца всю свою жизнь. Слушал и соблюдал его волю; волю рода!

Но… по итогу получил ножом в спину.

— Не смей опускать руки, сынок, слышишь⁈ — истерично визжала мать. — Не смей! Этот наркоман с самого начала делал всё, чтобы вернуть себе род! Я же говорила всем, но мне не верили! Мы станем его проклятьем, сынок! Пусть только попробует сделать с нами что-то!

Юрий держал лицо кирпичом, но чувствовал, как дрожит подбородок. Слёзы наворачивались на глазах, а в горле образовывался ком.

— Выноси всё ценное, Юра! — крикнула Дарья. — Мы не оставим этому ублюдку ничего! Если не будет нашим, никому не достанется! Пусть всё сгорит, сынок. Пусть люди видят, каким ублюдком оказался его сын-наркоман! Нужно пересмотреть дело по смерти Михаила, я уверена, что этот мерзавец приложил руку к убийству родного отца!

— Закрой рот, — покачал головой Юрий. — Твоя истерика меня раздражает.

Дарья замолкла, губы её задрожали. Она рухнула на диван и глухо заплакала. Юрий взял в руку мобильное устройство и набрал номер человека, который был связующим звеном между знатью и Вольными.

— Да, господин Громов? — раздалось из динамика.

— Организуй нам встречу с главой Центра.

— Сделаю, господин Громов. Хорошего вам вечера.

Глава 16

На следующий день, после визита Дианы Романовой, новость отгремела по всей Московии. Я не был частым пользователем социальных сетей и прочих средств коммуникаций, однако Фируза и Екатерина следили за выходом каждой новостной статьи, потому были в курсе всех событий.

По словам супруги, люди были взволнованны странным решением Михаила Громова. Сделать наследником изгнанного из рода сына мог либо «съехавший с катушек» человек, либо тот, кому угрожали расправой. Мужчина своими действиями не только понизил значимость княжеского рода Громовых в глазах окружающих, но и «саморучно послал на три буквы» все негласные