Я изменю свою судьбу или месть – блюдо, которое подается холодным - Жанна Юзвик

Проснувшись, Вера Ивановна вспомнила свой сон и как будто тяжёлый камень упал у неё с души, поняла она, что отпустила её Богородица. Подскочила она, словно молодая, споткнулась и начала падать. В тщетной попытке, сохранить равновесие, она вытянула руки и, с грохотом упала, ударившись о стену. Что-то щёлкнуло, и матушка увидела, что один камень из кладки выпал и образовалось отверстие. Она засунула туда руку и вытащила холщовый увесистый мешочек. Тут на грохот прибежала Анна, которая спала в соседней келье. Глазам её предстала ошарашенная матушка, сидящая на полу возле дыры в стене. Анна бросилась к ней:

– Что случилось, матушка?

Та посмотрела на Анну:

– Богородица, отпустила меня.

Она рассказала Анне свой сон. Потом развязала мешочек, он был полон золотых червонцев.

– Вот это да! – ахнула Анна, – это подарок значит, она вам сделала, кому скажи, не поверят!

– А говорить и не надо. Расскажи лучше, что тебе приснилось?

– А мне приснилась, только первая часть, вашего сна. Что стояла я в вашей праздничной одежде и крест на мне ваш был.

– Ну, вот и хорошо, значит пойдёшь на моё место. А я помогу тебе на первых порах. Ну, ты иди, мне подумать надо.

Анна ушла, а матушка пересчитала червонцы. «Ну, что ж, здесь хватит на всё, нужно найти Люду, пусть займётся поисками квартиры, а я пока превращу золото в деньги, благо есть знакомые, помогут». Она открыла телефонный справочник, который недавно подарила ей одна прихожанка и быстро нашла номер Галины. Вере Ивановне, повезло, трубку сняла Люда.

– Людочка, здравствуй, как хорошо, что я тебя застала, мне нужно немедленно увидеться с тобой, ты можешь приехать?

– Конечно мама, а что случилось? Ты очень возбуждённая.

– Случилось, доченька, ещё как случилось, всё расскажу при встрече.

– Ну, хорошо, через пару часов приеду, жди, – неуверенно ответила Люда и положила трубку.

Странно, что с ней случилось, даже доченькой ее назвала, как раньше. К горлу подкатил ком, Людмила села и заплакала, может быть, все изменится, и мама станет такой, как прежде. Она так соскучилась по ней за эти годы, неужели все вернётся?

Женщина вскочила, и начала лихорадочно собираться. Одевшись, она немного подкрасилась и внимательно осмотрела себя в зеркало, выглядела она хорошо, больше тридцати пяти и не дашь. Галина даже вчера ей сказала, что в неё ещё можно влюбиться, но она об этом даже думать не хочет, любви ей хватило, как ей казалось на всю оставшуюся жизнь. Люда заперла дверь, Галя уже убежала по делам с утра, и вышла на улицу. Тёплый бриз, дул с моря, слегка накрапывал дождик. Люда подставила ему лицо, Господи, хорошо-то как, даже жить захотелось. Ведь не может быть всё время плохо, должна же, наконец, чёрная полоса, смениться белой. Ведь ей так хочется побыть счастливой! А счастье сейчас для неё – это соединиться со своей семьёй.

С этими мыслями она поймала такси, и вскоре приехала на место. У ворот её уже ждала сестра Анна, которая очень хотела с ней встретиться. Они представились друг другу, и Анна отвела Люду к матушке. Та сидела одетая в праздничную ризу. При виде дочери, она встала, протянула к ней руки и приняла её в свои объятия.

– Считай, что мы встретились, только сейчас, того раза не было, ладно? – шепнула матушка.

Люда кивнула, говорить ей мешали подступившие слёзы, и крепко обняла мать. Анна хотела уйти, но Вера Ивановна не отпустила её.

– Останься Аннушка, ты не чужая.

Они присели, и матушка рассказала Люде о своих переживаниях, о ночном молении и последующем сне. Затем показала золото.

– Ищи квартиру, ухожу я из монастыря, наладила я тут всё, а свою семью развалила, теперь семью буду налаживать с божьего благословления.

– Мама, как я рада, мы теперь будем вместе? Как раньше? – всхлипывала Люда, как маленькая девочка.

Но, по сути, она ей и была. Где ей было взять житейский опыт и мудрость, которая приходит с опытом? В психбольнице? И Вера Ивановна это прекрасно понимала, она собиралась отогреть душу дочери и вернуть её к нормальной жизни. Она виновата перед ней и приложит все усилия, чтобы сделать дочь счастливой.

– Так доченька, вот тебе номер одного человека, его зовут Михаил Николаевич, он поможет тебе с квартирой, я с ним уже разговаривала, и проследит, чтобы тебя не обманули, сейчас аферистов развелось тьма. Я буду звонить тебе каждый день. Квартиру ищи просторную, чтобы всем места хватило, денег хватит. А я приведу здесь все дела в порядок, замену я себе нашла, архиерей одобрил Анну, и буду прощаться со своим детищем.

Людмиле очень понравилась Анна. А когда матушка сказала, что Анна дружила с Настей и можно сказать была единственным человеком, который о ней заботился, она обняла её и поблагодарила.

– Спасибо вам Анечка, что хоть вы не оставляли мою девочку. Как я хочу увидеть её!

Вера Ивановна встала:

– Ну, вы пока побеседуйте, а мне нужно отлучиться по делу.

Она вышла и две женщины примерно одинакового возраста, затеяли непринуждённую беседу. Анна рассказывала о Насте, и Люда внимательно слушала, буквально впитывая информацию. Люда очень хотела спросить Анну, что привело её в монастырь, но она долго не могла решиться. Анна сама завела об этом разговор:

– Мне было так плохо, жить не хотелось, я бы наложила на себя руки, если бы не матушка. Она к жизни меня вернула.

– А что случилось? – сочувственно спросила Люда.

– Да влюбилась неудачно, не в того человека, – грустно ответила Анна, – да разве сердце выбирает? Он скрыл от меня, что женат, я, когда узнала, у меня уже ребёнок зашевелился. Нервный стресс, был такой, что я потеряла ребёнка, – она замолчала.

– Ну, тебе, наверное, мама рассказывала мою историю.

– Нет, она никогда ни говорила об этом, я совсем недавно узнала, что Настя её внучка. Но если тебе неприятно, то лучше ничего не говори.

– Да, что там, – махнула рукой Люда, – трое подлецов, Никитин, Смирнов и Молчанов, сначала надругались надо мной, а потом засунули в психушку. Правда первоначальная цель их была посадить меня в тюрьму, но моя психика оказалась слабей, чем они думали, но это не сломало их планов, ведь конечный результат был один, меня изолировали.

Она посмотрела на Анну, та нервно теребила в руке платок:

– Люда, а как звали Смирнова? Ну, того, который с ними…

– Виталик, а что? Гад конченный, ведь это он всё придумал. У Молчанова кишка была тонка, пойти на преступление, а Виталик прикрывал. Молчанов и хищения, только с его подачи совершал, я в этом уверена.

– Понимаешь, это и есть отец, моего не родившегося ребёнка, – ответила побледневшая Анна, – значит, он и тебе жизнь сломал, чувствую я, плохо он кончит, много зла совершил. Надо же, как получилось, мир тесен, теперь мы с тобой сёстры, по несчастью.