Обыкновенный волшебник - Татьяна Веденская

– Где эта чертова газета? – вскричал Игорь Борисович богатырским голосом, когда закончил тот мучительный для него разговор. Вскричал и выдохнул полной грудью, да так, что все бумаги на столе у Леночки разлетелись в разные стороны.

– Сейчас, минуточку! – пискнула она и, по ее же словам, испытала страстное желание меня уничтожить. Будь я рядом, меня бы начинили тротилом, подожгли и выбросили из окна. Но меня не было, и достать меня не имелось никакой возможности, ибо в тот самый момент я восседала в зале ожидания, окруженная колдунами и магами всех мастей и пошибов. Телефон мой мирно покоился в корзинке охраны среди сотен других технических приспособлений, что само по себе является волшебством. В нужное время мой телефон лежал в нужном месте, защищая меня от мощного цунами из грязи, негатива и ненависти со стороны Игоря Борисовича.

О том, как бушевала стихия, пока я отсиживалась в тишине и покое старинного здания и ела печенюшки в виде циферок, можно узнать из сообщений, оставленных моему ни в чем не повинному ящику для голосовых сообщений. Проверить его содержимое удалось только на следующий день, когда я уже приехала домой, полная впечатлений от увиденного в белоснежной комнате. Я продрала глаза, некоторое время прикидывала, не отложить ли контакт с внешним миром до того, как выпью чашечку кофе, но решила, что хватит засовывать голову в песок – пора быть храбрее.

Это была моя стратегическая ошибка. Я нажала на кнопку, чтобы прослушать сообщения, душа была переполнена восторгом и трепетом. Золотая рыбка все еще стояла перед глазами, и то, чему я стала свидетелем, казалось мне несоизмеримо важнее всего остального. Какая разница, кто и какое сообщение мне оставил? После двух дней тишины и спокойствия я совсем не была готова к тем восемнадцати сообщениям, что переполняли как мой ящик, так и душу нашего главреда.

«Ты уволена!» Это было первое, что он сказал, и тут же отключился. Наверно, он гаркнул эти два слова в трубку и тут же отшвырнул ее от себя, таращась в полном неверии на первую страницу своей драгоценной «Новой Первой». «Трудовые будни в Твери…» оставили кровавые раны на его сердце.

– Ты – что? – уставился на меня и на мой телефон Пашка, так как услышал сообщение главреда и мог лично оценить степень его ярости.

– Разве можно уволить кого-то, кто на тебя не работает? – спросила я, задумчиво теребя ремешок от чехла телефона. Включать следующее сообщение мне вдруг перехотелось.

– Я не понял, что случилось? Из-за чего? – Павлик смотрел на меня своими чистыми, только что умытыми и не готовыми к правде жизни глазами.

– Не знаю, – пожала плечами я. – У него ко мне какая-то личная неприязнь.

– Ничего подобного, – возмутился Паша. – Никогда у него никакой неприязни к тебе не было. Во всяком случае, не такой, чтобы вот ТАК орать.

– Ты сам на меня почти орешь, – решила обидеться я. – Откуда мне знать, какая вожжа ему под хвост попала.

– Давай послушаем еще. Может, получится разобраться. – Пашка выхватил у меня из рук телефон быстрее, чем мой еще спящий мозг смог сделать правильные выводы из язвительности его тона. Я никогда не отличалась хорошей реакцией, да и сил у меня по сравнению с ним маловато. Разные весовые категории.

– Не смей! Это мой телефон! – Я попыталась допрыгнуть до нужной точки и вернуть потерянное, но Пашка проигнорировал мое возмущение. Следующее сообщение меня нисколько не удивило. Зато оно удивило и даже оскорбило Пашу. Сообщение было от Виталика. От того самого Виталика из телефонной конторы, к которому Пашка меня всегда немного ревновал.

«Ну, ты даешь, подруга! Круто, круто, ничего не скажешь. Обмыть статью не хочешь?» Голос Виталика добрый, одобрительный, что бесит Пашку еще больше. Вот оно, лишнее доказательство того, что слушать чужие сообщения нехорошо.

– Это о чем он? Что за статья? У тебя вышла статья? – вопросы залили меня с головой, и я с трудом выныривала, чтобы схватить короткий глоток воздуха.

– У меня много статьей выходит, – пробормотала я, подтягивая к себе платье и трусы. Оправдываться, когда ты сидишь на матрасе в одной майке, не слишком сподручно. Чувствуешь себя уязвимой.

– Это он о том интервью, да? О Путине? – Пашка пристально вгляделся в мое лицо, а я не успела нацепить правильное выражение лица. Смутная блуждающая по моему лицу улыбка показала, что предположение его правильно. Он нахмурился, а я сжалась в комок и потихонечку переместилась на самый дальний край матраса, готовясь к глухой обороне. А то у Пашки длинные руки.

– Я-то откуда знаю, о чем он? – запоздало врала я. – Я тоже эти сообщения впервые слышу.

– Да? Что ж, послушаем дальше. Даже интересно! – Павлик скривился и нажал кнопку.

«Ты лично принесешь извинения! Ты будешь в ногах валяться!» Снова Игорь Борисович. Интересно, кому я их должна принести? Ему? Или пенсионеру Путину? У кого в ногах-то валяться? Ага, Пашка уже пошел пятнами. Совсем дело плохо.

«Как ты смела, маленькая дрянь?!» Милый главред, снова он. Между одним и другим сообщениями промежуток – три минуты. Как я смела? Сама не знаю. Наверное, решила проверить, тварь ли я дрожащая, или право имею. Вывод порадовал, а старушек в моем случае не пострадало. Прогресс налицо.

«Я тебя закопаю, тебя никогда ни в одно издание не возьмут. Ты труп! Можешь засунуть себе в задницу свой красный диплом, слышишь?» Да поняла я, поняла, что вы, Игорь Борисовчи, второй день по городу с лопатой бегаете! А диплом… Так я уже давно его засунула… куда подальше. Не стоит убиваться так.

«– Непереводимая игра слов, непригодная к печати в приличной книге, вырезано из гуманных соображений —»

Апофеоз и наивысшая точка накала страстей, эмоция прорвалась и отпечаталась на моем автоответчике. То, что Игорь Борисович разместил там под занавес, можно было бы использовать против него в качестве компромата. Кто бы мог подумать, что он такие слова знает да так может их переплести. Впрочем, опыт подсказывает, что сегодня никто так не матерится, как журналисты, филологи и прочие доктора наук. Они умудряются сочетать матершину с белым стихом и ямбом. Что ж, моя реакция на это такая же непечатная. Пашкина реакция – пятиминутный монолог под общим заголовком «Я же предупреждал».

«Васька, круто! Можешь дать нам маленький коммент? Мы перепостили твою статью на наш сайт как новость».

– Что? Кто это? – Я подпрыгнула на матрасе, пытаясь идентифицировать голос, прозвучавший неожиданно мирно и дружелюбно. Пашка уже не просто хмурился, он буквально сверлил меня взглядом и тяжело дышал.

– Я надеюсь, ты понимаешь, что давать комменты – это совсем плохая идея, – он говорил буквально сквозь зубы. – Достаточно и того, что ты натворила. Тебе нужно позвонить Игорю Борисовичу и попытаться уговорить его не портить тебе карьеру, хотя я не представляю, как ты его сможешь смягчить.

– Я никого не собираюсь смягчать. Он и без меня достаточно мягкий. Даже рыхлый.