Сорвавшийся союз. Берлин и Варшава против СССР. 1934–1939 - Яков Яковлевич Алексейчик

двигались целых шесть лет. Главным мотором процесса была советская сторона. Но переговоры шли с большими перерывами. Начатые в январе 1926 года с целью нормализовать контакты между странами, изрядно испорченные так называемой польско-большевистской войной, они были на четыре года прерваны убийством в Варшаве советского полномочного представителя Петра Войкова в июне 1927‑го. Однако у СССР все ощутимее ухудшались отношения с Японией. После захвата японцами Маньчжурии, случившегося в 1931 году, резко обострилась ситуация на восточной советской границе. Регулярными стали ее нарушения, обстрелы прилегающих территорий и советских судов, забросы вооруженных групп. Угроза противостояния на два фронта никем в Советском Союзе не могла быть проигнорирована, ибо такая ситуация в военным смысле тогда считалась самой опасной. Та угроза вновь подтолкнула СССР к заключению договора с Польшей, дискуссии о котором возобновились в 1931 году. В июле 1932‑го — состоялось его подписание, что в принципиальном смысле никого в Европе не удивило. Немецкий военный атташе в Советском Союза полковник Гартман в те дни пояснял армейскому министру Германии, что «нынешняя весьма дружественная политика России в отношении Польши… имеет под собой хорошо понятное основание», главным образом это «заботы на Дальнем Востоке, понуждающие Россию обеспечивать свою безопасность на западе где только возможно».

Польшу же к подписанию договора с СССР подталкивали весьма болезненные для нее пограничные проблемы, которые межвоенная Речь Посполитая имела почти по всему периметру своих территорий. В каком-то роде исключением являлась Румыния, но не считали справедливыми свои границы с Польшей ни Германия, ни Литва, ни Чехословакия, тоже повоевавшие с ней на этой почве. В Литве у Польши не было даже посольства, весьма натянутыми оставались отношения с Чехословакией, которую Пилсудский называл искусственным созданием Версальского мира. Рижский мирный договор, подписанный в 1921 году и обозначивший границы между РСФСР, УССР, БССР и Речью Посполитой по итогам польско-советской войны, два года не признавала Лига Наций, поясняя это тем, что он стал результатом польской агрессии. При заключении договора с Польшей в 1932 году советская сторона все равно воздержалась от письменной констатации, что существующую на тот момент границу с этой западной соседкой можно считать окончательно признанной, тем не менее, Рижский договор все-таки был назван «основой их взаимных отношений и обязательств», что позволило польской стороне считать пограничный вопрос на востоке урегулированным. В этом контексте для Речи Посполитой он был весьма полезен.

Последующие годы со всей очевидностью продемонстрировали, что, подписывая договор с СССР, польские власти вовсе не собирались улучшать со своим восточным соседом контакты, которые относились к сфере политики, тем более военного дела. Ставилась задача сделать акцент на экономических аспектах, особенно на продаже своей продукции в большую страну. Польские власти упорно давали понять: давайте будем торговать, но не рассчитывайте на большее. Понуждали их к такому подходу и итоги прежнего пребывания Польши в составе России. Ведь построенные в имперские годы те же прядильные и ткацкие фабрики в Речи Посполитой были явно недогружены. По-другому и не могло быть, поскольку возможности таких производств в свое время были рассчитаны и ориентированы на пространный российский рынок. Польский историк Бронислав Лаговский в своей книге «Польша больна Россией» отметил, что в дореволюционное время до 90 процентов продукции упомянутых производств расходилось по огромной империи Романовых. В 1939 году, после присоединения Белостока к БССР, белорусские власти с удивлением узнали, что почти половина предприятий такого рода, имеющихся в этом городе, простаивает или разрушена. Да и в целом за межвоенное время Речь Посполитая так и не вышла на валовые производственные показатели в промышленности, которые Царство Польское имело в 1913 году — до Первой мировой войны. Выработка в расчете на душу населения, если судить по цифрам, которые приводит современный польский историк Войцех Рошковский, в 1938 году была почти в пять раз ниже, чем в той же Германии.

Обращаясь к истории тех лет, просто нельзя оставить в стороне и слова Гитлера о том, что Пилсудский — это единственный человек, с которым есть возможность договориться. Вне сомнения, он учитывал и личностные особенности маршала, особенно русофобские настроения Пилсудского, которые вряд ли уступали его собственным. Трудно представить, что германские службы не во всех подробностях знали биографию польского Начальника. Им, конечно же, известно было, что в покушении на императора Александра III, которое должно было состояться 1 марта 1887 года, вместе со студентом физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета Александром Ульяновым — старшим братом будущего вождя Октябрьской революции В.И. Ленина — участвовали студент юрфака того же высшего учебного заведения Бронислав Пилсудский, а также его родной брат Юзеф Пилсудский, закончивший первый курс на медицинском факультете Харьковского университета. Кстати, как утверждает профессор Бронислав Лаговский, в студенческом корпусе Санкт-Петербургского университета — столичного по тем временам — в середине XIX столетия поляки составляли тридцать процентов, а в Киевском их число достигало половины. Примечательно в этом смысле и то, что из шести родных братьев Пилсудских трое имели возможность поучиться в университетах, их отец тоже обладал дипломом о высшем образовании, полученным в Агрономическом институте в Горы-Горках на Могилевщине — теперь это «Белорусская государственная орденов Октябрьской революции и Трудового Красного Знамени сельскохозяйственная академия».

В числе приговоренных к смертной казни за попытку того покушения российского монарха оказались Александр Ульянов и Бронислав Пилсудский. Мать Александра и отец Бронислава, проживавший тогда в российской столице, обращались к императору с прошениями о помиловании сыновей. Письмо Марии Ульяновой царь оставил без последствий, ее сын был повешен. Брониславу Пилсудскому смертная казнь была заменена пятнадцатью годами каторги. Он был отправлен на остров Сахалин, где вскоре, как отмечают и польские источники, «по предложению императорской академии наук» занялся изучением жизни местных народов — айнов, нивхов, ороков, составлением словарей их языков, записыванием на восковых роликах их песен и их речей, сохранившихся доныне, даже женился на дочери одного из нивхских старост, которая родила ему сына и дочь. Теперь у здания Сахалинского областного краеведческого музея возвышается памятник Брониславу Пилсудскому. В нынешней Японии — в городах Хоккайдо и Йокогама — проживает полтора десятка его потомков, один из них — Казуясу Кимура — владелец фирмы «FC Engineering» в Йокогаме. В современной Речи Посполитой побывал несколько раз, присутствовал и на открытии выставки, посвященной его дедушке, в Татровском музее в городе Закопане. Умер в декабре 2022 года, о чем не замедлила сообщить польская пресса.

Юзефу Пилсудскому в современной Польше стоит много памятников, но он, в отличие от Бронислава, после отбытия пятилетней ссылки в Сибири всю свою оставшуюся жизнь посвятил борьбе с Россией, которую стал