Sapiens на диете. Всемирная история похудения, или Антропологический взгляд на метаболизм - Герман Понцер

* * *

Мы привыкли думать, что понимаем, почему энергетические затраты людей различаются. Конечно, мы думали, что можно просто сложить килокалории, потраченные на физическую активность, функционирование органов, рост, терморегуляцию, пищеварение и прочее, и вычислить ежедневные энергетические затраты. И это, конечно, правда, что они должны включать все эти затраты. Но новый метод дважды меченой воды был настоящим озарением, заставившим увидеть реальную ситуацию. Вместо того, чтобы просто складываться, как счет за продукты на кассе, все части ежедневного расхода — физическая активность, рост, иммунитет и прочее — взаимодействуют и влияют друг на друга динамичными и сложными способами. Ежедневные затраты энергии — это не просто сумма ее частей.

Долгая история науки об обмене веществ сама по себе внушает доверие к ней. Истоки этого направления следует искать еще два столетия назад и обратиться к первым провидческим работам Лавуазье и его современников эпохи Просвещения. Золотая эра открытий, совершенных пионерами вроде двух Максов (Рубнера и Клайбера) и другими, была почти сто лет. Наиболее распространенные методы, используемые для оценки энергетических затрат — факторный анализ и диетологические исследования — существуют уже несколько десятилетий. Поэтому мы так уверены, что знаем все, что нужно, о том, как наши тела сжигают энергию.

Но существует также и метаболическое разнообразие между индивидуумами, популяциями и видами. И устоявшиеся представления об энергетических затратах не могут их объяснить. В метаболических вариациях между видами, включая наш собственный, гораздо больше нюансов, чем описывает закон Клайбера. Люди и популяции отличаются друг от друга количеством энергии, которую сжигают каждый день, но простая арифметика факторного анализа не может в полной мере отразить того, что происходит с нашими телами.

Почему люди сжигают от 2500 до 3000 ккал в день? Почему некоторые из нас тратят больше энергии, чем обычно при их телосложении, в то время как другие расходуют меньше? Какое воздействие на здоровье и долголетие оказывает обмен веществ? И как образ жизни, ежедневная физическая активность и питание влияют на энергетические затраты и метаболическое здоровье?

Остальная часть этой книги посвящена этим важным вопросам. С твердым пониманием того, как работает метаболический механизм тела человека, описанный в двух последних главах, мы вступаем в новую эру открытий в науке об обмене веществ. Мы начинаем в не самом предсказуемом месте, в крошечной деревушке в Грузии, в предгорьях кавказских гор вдоль старого Шелкового пути.

Ранним прохладным июльским утром, когда трава еще была покрыта росой, я проснулся в маленькой палатке и осторожно выбрался из спального мешка через влажную дверь на молнии. Из желтого нейлонового купола открывался панорамный вид на темные лесистые холмы и бледно-зеленые пастбища. Моя палатка и еще несколько других были разбросаны по неухоженной лужайке рядом с раскопками, двухэтажным домиком-кухней, где собиралась большая компания археологов, геологов и палеоантропологов. Это была середина ежегодного полевого выезда, и мы раскапывали каменные орудия и окаменелости человека прямоходящего (Homo erectus).

Где-то подо мной, слишком глубоко, чтобы я мог услышать, неслась река Пасанаури. Это было место, где она текла мимо развалин старых бань, в которых когда-то приветствовали путешественников и торговцев, проплывавших вдоль Великого шелкового пути. По ту сторону долины поля на дальнем склоне холма были усеяны развалинами рухнувших каменных гробниц монгольских захватчиков. Над ними, на высокой вершине, высилось то, что осталось от гордого средневекового города. А в почве под этими руинами лежали окаменелые кости древних людей, возраст которых составлял примерно 1,8 миллиона лет. Весь ландшафт представлял собой настоящий памятник человеческому непостоянству. Волна за волной беспрерывного честолюбия и безумия.

И вдруг я почувствовал, как что-то начало подниматься во мне — темный и бурлящий поток. Спотыкаясь, я добрался до края небольшой полянки, и меня вырвало прямо на кусты. Рука какого-то мстительного бога схватила мое тело и сильно сжала, чтобы изгнать зло изнутри. Горячий пенистый мусор хлынул наружу. Я сидел, сложив руки на коленях, в глазах блестели слезы, и я чувствовал рвотные позывы, которые сопровождались спазмами. Они сотрясали тело; казалось, что глазные яблоки вот-вот выскочат из орбит и беспомощно повиснут на зрительных нервах. Когда наконец все закончилось, я, выжатый и помятый, как старый тюбик зубной пасты, вытер рот тыльной стороной ладони и медленно выпрямился.

После таких мерзких эпизодов наступает глубокое и совершенное спокойствие, кратковременная передышка от головной боли, тошноты и ощущения надвигающейся катастрофы поистине ужасного похмелья. В эти моменты ясности я обдумывал свое положение. Невероятные обстоятельства и случайности истории, которые сделали существование этого волшебного места возможным. Мне невероятно повезло, что я каким-то образом оказался здесь. Ах, каким я был неблагодарным! Испорченным. Просто быть здесь было недостаточно. Я переборщил, позволив первому бокалу вина за вчерашним ужином превратиться в пьяную вечеринку под звездами. Я был не один. Я повернулся, чтобы подойти к длинному общему столу, и увидел, как несколько моих приятелей-гуляк с затуманенными глазами храбро принялись поедать хлеб и запивать его чаем.

Когда я медленно подошел, чтобы присоединиться к ним, у меня было смутное желание повернуть все вспять, использовать этот момент, чтобы вырасти, повзрослеть и навсегда оставить такую разрушительную глупость позади. Я произнес безмолвную молитву идиотов: «В следующий раз все будет по-другому». Это было не первым подобным эпизодом. Мне было известно, что это вряд ли окажется правдой, но тогда, находясь в эпицентре происходящего, я был настроен оптимистично. В конце концов, мы были умной командой — многообещающие ученые, получившие докторские степени в самых престижных научных институтах на планете. У нас хватило ума и выдержки, чтобы завоевать достойные места в высших учебных заведениях и проложить себе путь сюда, в одно из самых чудесных мест на Земле.

Конечно, у нас было достаточно здравого смысла, чтобы быть осторожными и умеренными и позаботиться о себе. Правда, никто из нас не проявил никакого таланта к самоограничению, но давайте будем реалистами. Конечно, мы могли бы наслаждаться плодами развитого человеческого интеллекта и коллективных усилий, не позволяя любопытству и гедонизму отвлекать нас…

И эта мысль испарилась как облако, прежде чем я успел ее закончить. Настало время завтрака. Нас еще ждали окаменелости, которые сами себя не выкопают. Поэтому я плюхнулся на длинную скамью рядом с остальными за столом, схватил кусок хлеба нетвердыми руками и намазал на него масло и мед, сделал глоток чая. Я уже чувствовал, как возвращается похмелье, похожее на отдаленный стук копыт монгольской орды.

Это была ежегодная поездка на Нижнепалеолитическую стоянку Дманиси в Грузии. Каждое лето во время учебы в аспирантуре я брал перерыв от беговых дорожек и изучения метаболизма и отправлялся в крошечную земледельческую деревушку Патара-Дманиси в предгорьях Кавказа. Для успешного обучения в аспирантуре, конечно, не рекомендуется брать отпуск длиной в месяц во время написания квалификационной работы, но это было слишком интересно и весело, и я не мог такого пропустить. Чего я тогда не понимал, так это того, как это место было связано с моими исследованиями в области человеческого обмена веществ и как оно отражало критически важный период в нашей метаболической эволюции. Здесь запечатлен уход из мира обезьян, первые эволюционные шаги к чему-то гораздо более человеческому. И секретным ингредиентом, который заставил все это работать, были изменения в том, как мы получали пищу и сжигали калории — изменения, с которыми мы все еще боремся сегодня.