Буря и натиск - Артем Тихомиров
Шрифт:
Интервал:
Гоблины побежали. Мордоворот попытался поддать Вороху ускорения пинком, но промазал и чуть не грохнулся навзничь. Опять. Рядовые прибавили хода, слыша, как сержант извергает потоки лавы.
– Ну засранцы, – сказал Мордоворот, наблюдая, как Ворох и Крот, выписывая зигзаги, словно под огнем противника, драпают к месту назначения. – Неделя… неделя, мать вашу за ногу… Если бы!
Когда земляные работы подошли к концу, подпехи повалились кто куда, и сержанты не стали им мешать. Полевая кухня выдала героям обильный ужин, после чего понадобилось расставить палатки. Этим занимались еще час, матерясь и проклиная гоблинскую судьбу. Все это время Крот не мог избавиться от мыслей о рыжей. Здоровенной занозой засела она в его мозгах – ничем не вытащить. Хоть черепом о стенку бейся.
Через некоторое время чуток оклемались, зеленые расселись возле палаток, впитывая тепло вечера, расслабились, расстегнулись, вынули карты, кости, домино. Задымили кто сигаретами, кто самокрутками, кто даже трубкой. Играли и травили байки, наблюдая краем глаза, как через укрепрайон на север тянутся войска, те, которым подпехи сегодня открыли коридор через Зону Фуин. Перекидывались с топающей пехтурой новостишками и на тысячу раз замусоленными шутками. О погибших почти не вспоминали. Какую-никакую тризну справить надо, но не сейчас; больше переживали из-за того, что сами выжили, восстанавливая в памяти наиболее яркие эпизоды штурма и боев в подземельях.
Отойдя от выгребной ямы, занавешенной грязным куском брезента, застегивая штаны, Крот направился к палаткам. Вокруг них большими и малыми кучками располагались подпехи. Кто-то дрых, сняв ботинки и озонируя атмосферу, кто-то писал письмо, высунув от усердия кончик языка и поминутно спрашивая у кореша, как пишется то или иное слово, кто-то перебирал трофеи и хвастался новыми приобретениями коллекции. Десяток горячих голов устроили борьбу на руках, сожалея, что нельзя прямо сейчас замутить гоб-рестлинг и хорошенько поразмять косточки. Для этого требовалось разрешение командиров.
Несколько зеленых затеяли неподалеку нечто вроде аукциона, покупая друг у друга разную снятую с эльфов дребедень. Крот заметил также в стороне двух сержантов и лейтенанта Ржавого, которые сидели вокруг приставленных друг к другу ящиков от снарядов и пересчитывали жестяные насмертники. Грязные и перемазанные кровью жетоны требовалось рассортировать и занести выдавленные на них имена мертвых в особый список. Занимаясь этим, Ржавый ругался и жевал толстую сигару.
Приклад трофейного гвоздемета бил Крота по заду, а настроение было самым хреновым. Ему казалось, что даже в гоготе рассказывающих кретинские анекдоты зеленых он слышит призрачный голос эльфки. В таком растрепанном состоянии он и ввалился в палатку и лег, закрыв глаза. Хотя здесь было душно и воняло, но ему было начихать. Ворох сумел куда-то исчезнуть – и пес с ним.
Кроту нужно было отхватить хотя бы двадцать минут одиночества.
* * *
Ему не дали. Пока он лежал с закрытыми глазами, снаружи пошел дождь. Несильный, скорее, морось, но его было достаточно, чтобы загнать отъявленных неженок под своды вонючей палатки. Четверо ввалились внутрь, галдя и перебивая друг друга, перевернули два табурета и принялись рассаживаться прямо на земле.
Крот посмотрел, кого нелегкая принесла, и скрипнул зубами. Втайне он надеялся, что Козелку оторвало во время сегодняшнего штурма башку, но надежда не оправдалась. Любитель рассказывать о своих подвигах на любовном фронте не получил ни царапины, ни синяка. Этот паршивый брехун сумел добыть козырный нож у эльфьего лейтенанта и теперь носил его на видном месте на поясе.
За Козелком вошли пахнущие дождем и костром Веник, Огрызок и Хилый. Последний во взводе Крота считался умником, потому что не только окончил школу, но также финансовый колледж имени Брахло Мурникса, знаменитого гномского финансиста и благотворителя. На Хилом тоже не было даже синяка, и, видимо, в силу этого обстоятельства его тощая костлявая рожа с большими лошадиными зубами светилась неприкрытой радостью. На носу-пуговке гоблин носил круглые очки в черной оправе. Кроту представлялось удивительным то, что Хилого обозвали Хилым, а не, скажем, Профессором или Преподом. Так или иначе, а по неписаным законам жизни, в каждом отряде должен быть свой ботаник, и в окружении Крота он был. Причем везучий во всех смыслах слова. Его не отправили в штаб писарем, несмотря на образование, не просился Хилый в школу связистов, не претендовал на получение офицерского патента, хотя в нынешние времена все больше делали ставку не на мускулы, а на серые клеточки. Нет, ботанику ничего этого было не надо. По его словам, он пошел добровольцем на войнушку в здравом уме и твердой памяти и хочет принести собратьям пользу со штыком в руке, а не за письменным столом. Мордовороту такая мотивация пришлась бы по вкусу, подумал Крот, бросив взгляд на Хилого. Гоблин приволок стопку каких-то газет и уселся рядом с импровизированным столом, где Веник, Огрызок и Козелок продолжили резаться в кости.
– Крот, ты че там устроился в углу? Пошли, сообразим помалу, – ревел Козелок, – обещаю, все по-честному!
– Не канает, – ответил Крот, вынимая из кармана свернутые листы бумаги, по краям потемневшие от пота и грязи, и огрызок карандаша. По крайней мере надо сделать вид, что он пишет письмо.
Хилый, опершись спиной о деревянный столб, поддерживающий свод, придвинул очки на место указательным пальцем. Его длинную физию покрывала копоть.
– Крот сегодня не в настроении, – сказал Веник. Этот напоминал пузырь, покрытый пупырышками. Интендант поседел, пока нашел для него форму подходящего размера. Веник удался в ширину. Если его кто-нибудь ронял набок, то иной раз трудно было понять, где у зеленого верх, низ и борта. Со всех сторон Веник демонстрировал равные грани. Вдобавок к этому на носу гоблина восседала крупная бородавка, которую он называл Господин 640. На вопрос, почему именно Господин 640, Веник отвечал лишь хитрым подмигиванием. Во всяком случае так он понимал ту тошнотворную гримасу, что пытался изобразить. – Крот отличился в драчке, да?
– Ага, слышал я, – задребезжал Козелок, рыгнув. – Файрболом уничтожил пулеметный расчет, потом еще эльфку в плен захватил! Эй, чувак, ты уже сделал ей предложение?
Веник и Козелок заржали. Хилый с отстраненной улыбкой рассматривал первую газету из стопки, лежащей на его коленях.
– Это как его, по-эльфьему… джентльмен, что ли? Теперь жениться надо, ничего не поделаешь… Иначе никак нельзя!
– Заткнулся бы ты, Веник! – сказал Крота, темнея от бешенства. В письме он застрял на словах «Привет, Гримма!» и не знал, как быть дальше. В лагере и перед прибытием в Злоговар строчить бойкие послания выходило неплохо, а сейчас точно отрезало. Наверное, всему виной выматывающая усталость. – Найди невесту своей бородавке лучше!
– У Господина 640 повсюду невесты, – ответил зеленый, встряхивая кости в деревянном стакане. – Пошел в увольнительную – и только успевай выбирать. А там уж как сунул голову промеж ног, так вот и невеста!
Козелок сползал набок, держась за живот.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!