Культурные повороты. Новые ориентиры в науках о культуре - Дорис Бахманн-Медик

Hart, Lynda; Phelan, Peggy (eds.): Acting Out. Feminist Performances. Ann Arbor, 1993.

Harth, Dietrich; Schenk, Gerrit Jasper (Hg.): Ritualdynamik. Kulturübergreifende Studien zur Theorie und Geschichte rituellen Handelns. Heidelberg, 2004.

Henn, Alexander; Köpping, Klaus-Peter (Hg.): Rituals in an Unstable World. Embodiment – Hybridity – Identity. Münster, Hamburg u. a., 2005.

Jagger, Gill; Butler, Judith. Sexual Politics, Social Change and the Power of the Performative. London, New York, 2005.

Janecke, Christian. Performance und Bild – Performance als Bild. Berlin, 2003.

Kertscher, Jens; Mersch, Dieter (Hg.): Performativität und Praxis. München, 2003.

Kolesch, Doris. Rollen, Rituale und Inszenierungen // Handbuch der Kulturwissenschaften. 3 Bde. Bd. 2: Paradigmen und Disziplinen. Hg. Friedrich Jaeger; Jürgen Straub. Stuttgart, Weimar, 2004, S. 277–292.

Kreinath, Jens; Snoek, Jan; Stausberg, Michael (eds.): Theorizing Rituals. Classical Topics, Theoretical Approaches, Analytical Concepts, Annotated Bibliography. Leiden, 2004.

MacAloon, John J. (ed.): Rite, Drama, Festival, Spectacle. Rehearsals Toward a Theory of Cultural Performance. Philadelphia, 1984.

Martschukat, Jürgen; Patzold, Steffen (Hg.): Geschichtswissenschaft und «performative turn». Ritual, Inszenierung und Performanz vom Mittelalter bis zur Neuzeit. Köln, Weimar, Wien, 2003.

Matussek, Peter. Der Performative Turn. Wissen als Schauspiel // Monika Fleischmann, Ulrike Reinhard (Hg.): Digitale Transformationen. Medienkunst als Schnittstelle von Kunst, Wissenschaft, Wirtschaft und Gesellschaft. Heidelberg, 2004.

Meyer, Thomas; Kampmann, Martina. Politik als Theater. Die neue Macht der Darstellungskunst. Berlin, 1998.

Möhring, Maren. Marmorleiber. Körperbildung in der deutschen Nacktkultur (1890–1930). Köln, Weimar, Wien, 2004.

Muir, Edward. Ritual in Early Modern Europe. Cambridge, 1997 (2003).

Neumann, Gerhard; Pross, Caroline; Wildgruber, Gerald (Hg.): Szenographien. Theatralität als Kategorie der Literaturwissenschaft. Freiburg, 2000.

Neumann, Gerhard; Warning, Rainer (Hg.): Transgressionen. Literatur als Ethnographie. Freiburg, 2003.

Paragrana. Internationale Zeitschrift für Historische Anthropologie 7, 1 (1998) «Kulturen des Performativen»; 10, 1 (2001) «Theorien des Performativen»; 12, 1/2 (2003) «Rituelle Welten».

Parker, Andrew; Kosofsky Sedgewick, Eve (eds.): Performativity and Performance. New York, London, 1995.

Parkin, David; Caplan, Lionel; Fisher, Humphrey (eds.): The Politics of Cultural Performance. Oxford, 1996.

Rao, Ursula; Köpping, Klaus-Peter. Die «performative Wende». Leben – Ritual – Theater // Kopping; Rao (Hg.): Im Rausch des Rituals. Gestaltung und Transformation der Wirklichkeit in körperlicher Performanz. Münster, Hamburg, London 2000, S. 1–31.

Reinelt, Janelle G.; Roach, Joseph R. (eds.): Critical Theory and Performance. Ann Arbor, 1994.

Schlechner, Richard. Theater-Anthropologie. Spiel und Ritual im Kulturvergleich. Reinbeck, 1990.

Seier, Andrea. Remediatisierung. Die performative Konstitution von Gender und Medien. Münster, 2007.

Soeffner, Hans-Georg. Die ordnung der Rituale. Die Auslegung des Alltags 2. Frankfurt/M., 1995.

Soeffner, Hans-Georg; Tänzler, Dirk (Hg.): Figurative Politik. Zur Performanz der Macht in der modernen Gesellschaft. Opladen, 2002.

St. John, Graham (ed.): Victor Turner and Contemporary Cultural Performace. Oxford, New York, 2008.

Turner, Victor. Vom Ritual zum Theater. Das Ernst des menschlichen Spiels. Frankfurt/M., 1989 (Neuausgabe 2009).

Turner, Victor. Das Ritual. Struktur– und Anti-Struktur. Frankfurt/M., New York (Nachdruck 2005).

Willems, Herbert; Jurga, Martin (Hg.): Inszenierungsgesellschaft. Ein einführendes Handbuch. Opladen, Wiesbaden, 1998.

Wirt, Uwe (Hg.): Performanz. Zwischen Sprachphilosophie und Kulturwissenschaften. Frankfurt/M., 2002.

Wulf, Christoph; Göhlich, Michael; Zirfas, Jörg (Hg.): Grundlagen des Performativen. Eine Einführung in die Zusammenhänge von Sprache, Macht und Handeln. Weinheim, München, 2001.

Веб-ресурсы о перформативном повороте

(последнее обращение: 2008 год)

Исследовательский проект Свободного университета Берлина «Культуры перформативного» («Kulturen des Performativen»): http://www.sfb-performativ.de.

III. Рефлексивный/литературный поворот

Еще Клиффорд Гирц, сформулировав вопрос «Чем занимается этнограф?», дал на него внешне скромный ответ: «Он пишет».[384] Как бы банально ни звучала эта мысль, но она новая. Потому что типичным ответом всегда было: «Он наблюдает, фиксирует, анализирует».[385] Письмо как таковое, создание рукописи, текста, долгое время оттеснялось на задний план и явно недооценивалось. При этом способ описания культуры, способ изображения чего-либо, равно как и сама форма текста, неизбежным образом воздействует на изображаемое, чьи и без того всегда уже имевшие место «вписывания» не просто воспроизводятся в научной репрезентации, но и затушевываются, дополняются, углубляются и обрастают новыми интерпретациями. В этом вопросе Гирц идет еще дальше: ведь этнографические сочинения обладают не только (в смысле интерпретативного поворота) статусом интерпретаций второго порядка – они являются также «фикциями»,[386] в смысле чего-то сделанного. Всякое культурное восприятие и способ изображения предопределены заранее. Всякий научный портрет чужих культур находится во власти специфической риторики и нарративных традиций родной культуры. Однако не стоит поспешно выводить такое авторефлексивное понимание структур научного «изображения» из лингвистического поворота. Напротив, оно зарождается вместе с особой новой оптикой наук о культуре – и лишь после того, как была сброшена непомерная мантия «смыслов» Гирца: такой «рефлексивный разворот» («reflexive turning»),[387] возникший за пределами суверенной территории философии, был в дальнейшем разработан в качестве «риторического поворота» (rhetorical turn) или «литературного поворота» (literary turn).

Это перенаправление рефлексии на собственные тексты означает категорический отход от эмпиризма (полевого) исследования и знаменует широкомасштабный постмодерный поворот. Осознание того, что раздробленность культурных жизненных контекстов не позволяет напрямую подойти к чужому опыту, поставило под вопрос и возможность преобразования опыта в форму текста. Это осознание – часть так называемого кризиса репрезентации, который, разумеется, охватывает более широкие сферы: постструктуралистский распад знака и обозначаемого, равно как и обнаруженную асимметрию отношений власти, присутствующую в каждой репрезентации «Другого» и в любом описании культуры.

1. Контекст и становление рефлексивного поворота

Осознание связи репрезентаций и власти возникло не только в ходе теоретического развития, на которое главным образом повлияли постструктурализм и деконструктивизм, в особенности Мишель Фуко, – оно происходит также на периферии политики науки и политической среды. С одной стороны, подобное осознание отсылает к включенности этнографии в колониальные практики, охватывающей даже уровень изображения – «империализм» культурной репрезентации. Потому в изображении «Другого» всегда угадывается более или менее скрытая насильственность антропологического понимания. С другой стороны, наряду с соответствующей критикой колониального дискурса, этнологическая критика репрезентаций связана с «крушением и перераспределением колониальной власти за несколько десятилетий после 1950 года».[388] Расшатывание структур мировой власти, которого по сей день добивается деколонизация, стимулировало критику европоцентристской монополии репрезентаций непосредственно со стороны постколониальных территорий – в первую очередь с учетом растущей потребности внеевропейских обществ репрезентировать себя самостоятельно. Но и в Европе и США соответствующие дебаты о репрезентируемости и саморепрезентации меньшинств и этнических групп открыли сложное поле политического конфликта. Оно до сих пор заставляет критически переосмысливать стратегии «другоизации» (othering) – широко распространенного опыта конструирования «Другого» как внеисторической сущности.[389]

В конце