Герои моего времени - Михаил Константинович Зарубин

Пока древесина находится ниже уровня подземных вод, она не гниет. Если же уровень понижается, древесина попадает в зону «аэрации», проще говоря — высыхает. Тут-то и начинается гниение. Здание неравномерно оседает с амплитудой до пяти сантиметров. При накоплении культурного слоя вокруг здания почвенная влага вступает в непосредственный контакт с кирпичной кладкой стен, которая, как фитиль керосинки, жадно всасывает влагу. Стены покрываются плесенью и «высолами», разрушаются при замерзании воды…

Упомянув, что подробно все это уже рассказывал Кириллу Юрьевичу, я продолжил. На осадку дома влияет и близкое новое строительство. Вокруг новодела формируется воронка оседания. Здания с подземными гаражами — основная причина повреждений исторического центра города. Впрочем, архивы еще дореволюционных судов хранят немало исков владельцев поврежденных домов к соседнему застройщику. Другими словами, соседние стройки влияли на рядом стоящие дома и раньше, но сегодня процесс стал интенсивней и повреждения тяжелее.

Как это касается здания театра? Да прямым образом. Новый комплекс «Лениздата», построенный в семидесятые годы, Лештуков мост и огромный поток машин по набережные реки Фонтанки нельзя сбрасывать со счётов, а также прокладку инженерных систем: теплотрасс, канализации, водопровода…

Андрей слушал меня, не перебивая, потом спросил:

— И что же делать? Ждать, пока театр развалится?

— Нет, ждать не нужно. Здание с трещинами — как больной человек. Его нужно лечить, а чтобы делать это правильно, нужно сначала обследовать. Определить, что именно происходит со строением, без комплексного обследования реальный диагноз поставить невозможно. Только после подробного изучения состояния дома, включающего шурфовку фундаментов, динамическое зондирование грунтов, геодезическое определение относительных осадков и кренов здания, проведение теплотехнического и пространственного расчётов, определение прочности несущих конструкций, можно установить: от чего и как лечить. Надо отметить, частные заказчики более ответственно относятся к комплексной реставрации. Они выполняют все требования, которые им предписывают исследователи. Городские власти, вероятно, из-за отсутствия средств, реагируют неохотно…

— Ну, хорошо, кое-что я понял. Но ты мне скажи вот что: не рухнет ли однажды вся эта наука нам на головы?

— Не рухнет, здание еще достаточно крепкое. А вот к лечению уже пора приступать…

— Ну, спасибо, утешил…

Этот разговор состоялся у нас с Андреем достаточно давно. Но только через восемь лет после него к проблемам времени БДТ удалось привлечь внимание властей, заманив в театр премьер-министра и показав ему трещины в стенах. Были получены высокие обещания о выделении средств на ремонт. Однако рядом идет проектирование нового квартала. От Апраксина двора до Фонтанки все будет сноситься, в том числе и комплекс «Лениздата», и строить будут новые здания. Как это отразится на творениях Людвига Фонтана, не знаю. Знаю только, что состояние театра и его фундаментов устанавливается обследованием — процедурой достаточно сложной, дорогой, требующей высокой квалификации и ответственности исполнителей. Обследование должно не только выявить места повреждений и степень снижения прочности конструктивных элементов, но также установить причины появления деформаций, дать прогноз состояния здания при соседнем новом строительстве. С этой целью необходимо комплексное применение геодезических, геологических, лабораторно-испытательных методов. В некоторых случаях требуется длительный мониторинг тех или иных параметров. Меры и технология усиления фундаментов должны быть адекватны причинам появления деформаций.

До этого ли будет инвестору, ведь ему нужен немедленный результат? Хватит ли сил у власти заставить инвестора сделать все это и проконтролировать? Самое главное — чтобы беды не случилось.

Сейчас, находясь на заседании Общественного Совета города и слушая восторженного докладчика, я все больше тревожился. Когда начались прения, первым взял слово Андрей Толубеев.

Я никогда не видел его таким взволнованным. И даже не думал, что он может быть таким эмоционально несдержанным. Чаще невозмутимый, внимательный, он заговорил своим поставленным голосом необычайно громко и возбужденно, от волнения с небольшой хрипотцой. Зал сразу же очнулся от дремы. Похоже, большинство присутствующих ни само собрание, ни его решения не волновали. На то они и «общественные слушания», чтобы покорно прислушиваться к власти, извещающей народ о своих непререкаемых решениях и подчас чудовищных планах.

Толубеев нарушил традицию. Он полемически заговорил об опасности для судьбы центра города тех новых регламентных упрощений его охраны, которые только что были представлены на обсуждение. Андрей начал с неожиданного вопроса, обращенного к сидевшим в президиуме чиновникам:

— Офисы, гостиницы, деловой, чиновный центр — это все прекрасно. А что будет с людьми?

Его не поняли.

— Какими людьми?

— Обычными, которые живут в старых петербургских домах, что в самом центре и вблизи него. По большей части, в коммунальных квартирах. Да-да, огромное количество горожан по-прежнему живет в «Петербурге Достоевского» — без водопровода, канализации и других коммунальных благ, гарантированных властью. Я нисколько не преувеличиваю, вы все, сидящие здесь, знаете это не хуже меня. Получается заколдованный круг: купить себе новое жилье эти люди не в состоянии, поэтому вынуждены жить в таких неподобающих петербуржцам условиях. Когда-то они жили надеждой на городскую очередь, но теперь она упразднена. Власть давно отказалась от обязательств по отношению к своим гражданам, предоставив событиям развиваться естественным путем — как получится. Хорошо — предоставить этим людям отдельное жилье власть не может, но провести ремонт в старых домах, сделать жизнь пожилых людей хоть сколько-нибудь сносной — разве это трудно?

В зале послышалось роптание, то ли одобрительное, то ли возмутительное. Смешались разные эмоции. Но Андрей упорно продолжал:

— Мы знаем, что ценность исторического центра Петербурга, как единого целого, превосходит ценность его отдельных памятников, даже самых выдающихся. Ведь только в своей целостности город включен в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Других городов, подобных нашему, в России, да и в мире нет. Но вместо того, чтобы сохранить это богатство, мы с завидным постоянством уничтожаем его ради сиюминутных доходов от сомнительных инвесторов. Посмотрите, даже на неприкосновенном Невском проспекте разрушено несколько зданий, я уж не говорю о Литейном, Вознесенском, Лиговском и Московском проспектах, где прекрасные исторические дома буквально разобраны по кирпичику. Неужели никто не видит, как в этот удивительный по красоте мир вползают алчные дельцы и агрессивные ультрасовременные постройки? Купол гостиницы «Ренессанс Балтик» на Почтамтской улице исказил панораму Исаакиевской площади. Комплекс «Серебряные зеркала» на Петроградской сделал то же самое с Петропавловской крепостью!

Андрей волновался, было видно, что наболело, что он много раз