Одиночество мужчин - Юлия Рублева
Шрифт:
Интервал:
– Не обольщайтесь, – спокойно сказала она. – Может так случиться, что именно вам я помочь не смогу. Продолжайте.
– Короче, я должен выбрать. И выбор предоставить маме. Если ей понравится, мы поженимся. И вот, понимаете… – Я остановился.
Девчонка тарабанила по клавишам ноутбука, не обращая на меня внимания. Выдержав паузу, я кашлянул.
– Продолжайте, продолжайте, – сказала Наталья, – я вас слышу. Я амбидекстер, у меня мультизадачное мышление, я сейчас одновременно с сеансом пишу книгу. Вы позволите, я вставлю туда вот этот кусочек – вы должны жениться на том, что выберет мама?
– Не на том, а на ком, – нервно поправил я.
– Хм, – сказал Наталья, прекратила тарабанить, подняла голову и внимательно на меня посмотрела. – А девушки знают о том, что их будет выбирать мама, а не вы?
– Они вообще не знают, что их будут выбирать, – мрачно признался я.
– Разумно, – заметила Наталья. – Рационально. Продолжайте.
Я продолжил. Я описал девушек, маму, наши отношения с каждой из девушек, с мамой…
Наталья дослушала, взяла листочек, быстро нарисовала мне схемы и кружочки, из которых было ясно, где я окажусь, если выберу Катьку, где – если выберу Вику, где – если не выберу никого, перечеркнула кружочек с надписью «мама», нарисовала везде восклицательный знак, потом залезла в стол, достала пластилин, и я под ее присмотром тщательно, как в детском саду, слепил человечка – себя в будущем. Человечек был оранжево-зеленый и ухмылялся.
Я положил деньги на стол и вышел из комнаты с легким сердцем. Спустившись по лестнице на два пролета, я вспомнил, что забыл человечка в кабинете. Поднявшись, я уже было протянул руку к звонку, но увидел, что дверь открыта, толкнул и вошел.
Из кабинета доносились рыдания. Я подкрался поближе. В щелочку было видно сидящую в моем кресле Наталью.
– Все мужики козлы-ы-ы-ы, – невнятно всхлипывала она сквозь салфетку, – этот еще пороху не нюхал, а туда же-е… Гад полигамный… промискуитет сплошной развели… устала…
Мне был виден в профиль ее опухший нос, она сморкалась и жаловалась сама себе на какого-то Митьку, грозилась выгнать его навсегда, потом наконец-то все это кончилось, она еще раз всхлипнула, высморкалась, вздохнула и деловито закрепила обгрызенным карандашом пучок растрепанных волос. Мой пластилиновый человечек смирно сидел на краешке стола.
Я отступил от щелочки, тихонько вышел и бегом сбежал по лестнице. «Вот попал, – думал я, – единственная нормальная вроде оказалась психологиня… психологица… а сама с каким-то Митькой не может справиться. Разве у психологов может быть бардак в личной жизни? Их же учат, чтобы все было о’кей! Ненастоящий какой-то психолог».
* * *
До конца нашей встречи оставалось двадцать минут, я, как назло, застрял во всех пробках города и злился на себя, подъезжая к зданию Института психологии и семьи. Там было шумно, пахло котлетами из столовой, галдели студенты и пробегали мимо озабоченные люди. Поднявшись на четвертый этаж, я остановился под дверью с надписью «Профессор М.С. Шатияров». Дверь была приоткрыта и оттуда доносились обрывки разговора. Я невольно прислушался.
– Михалыч, мы на рыбалку поедем на майские? Да зачем нам этот говнюк, он же опять все испортит, – говорил густым басом кто-то в кабинете, – да нет, ну на хрен, я тебе говорю, твою мать, Санек нам не нужен, я сам с ним поговорю… Извини, ко мне пришли.
Я вошел в кабинет, седой мужик повернулся ко мне, показал за окно и сказал:
– Весна-то, а?
– Да, – пробормотал я. – Вы Махмуд Сафарович, психолог по вопросам семьи и брака?
– Я, я, – сказал он, тяжело прошел к столу и опустился в кресло, жестом указывая мне на стул напротив.
Я сел.
– Рассказывайте, – сказал он. – Времени в обрез, вы опоздали.
– Есть девушка. Есть мама. Есть еще одна девушка, – начал я, воодушевившись его нормальным видом и внимательным взглядом.
– А папа есть? – перебил он.
– Папа есть. Но он роли не играет, – сказал я.
– Значит, мама играет, а папа не играет, – уточнил он.
– Да, – сказал я.
– А вы, – спросил он. – Вы какую-нибудь роль играете?
Я не успел ответить. В кармане у него зазвонил мобильный, он вынул трубку, посмотрел на экран и лицо его осветилось радостью. Отвернувшись от меня, он пробормотал: «Сейчас, минуточку», – потом нажал на кнопку и приложил телефон к уху.
– Радость моя, Лизонька, ты где, зайчик? – заворковал он.
Из трубки несся нежный девичий голосок. Спустя минуту лицо его исказилось.
– Как улетела? – заговорил он взволнованно. – Куда, с кем ты улетела? А, с Дашенькой… ну ладно. Нет, я к тебе туда не смогу. Нет, ты же знаешь, выходные, я на даче… да, с семьей. Девочка моя, ну что ты, – он покосился на меня, – ну не злись, я же тебе обещал… Целую… позвоню. – Он нажал на отбой и вытер лоб. – Продолжайте, – сказал он и повернулся ко мне в своем кресле.
– Позвольте спросить, – сказал я, – дело в том, что я слышал разговор. Это ваша… э… любовница?
– Почему вы интересуетесь? – спросил он.
– Я хочу жениться… вернее, наоборот, не хочу, ну то есть… я хочу соблюдать верность жене и все такое.
– Той жене, которую выберет мама? – спросил он.
– Какая разница, – у меня наконец-то лопнуло терпение. – Как вы можете тут сидеть, в этом… – я обвел рукой кабинет, – в этом… где про семью и брак… И при этом врать жене? Вы же психолог.
Он молча смотрел на меня и чуть-чуть улыбался. Меня несло. За прошедшую неделю я наелся этих ненормальных психологов, которые танцуют, трахаются, поют мантры, складывают руки в позу лотоса, рыдают, но этот-то… мужик! Он-то хоть должен быть… ну, настоящим психологом! А он еще рыбачит, небось в кирзовых сапогах, и водку пьет, и матом ругается! Профессор!
Я швырнул деньги на стол и выскочил из кабинета. Твою мать, разве настоящий психолог не должен быть образцом семейного человека, морали, быстрого решения всех проблем, целомудрия, верности, мудрости, в конце концов?
Мудра терпения, вдруг вспомнилось мне, и пальцы сами собой в кармане злобно сложились в фигу. «Хрен вам», – подумал я.
Сбросил звонок от Катьки, стер эсэмэску от Вики и позвонил маме.
Внимание. Рассказ является художественным вымыслом. На самом деле психологи не принимают клиентов в балетных пачках, не поют мантры, не рыдают и не разговаривают по телефону во время приема. Психологи также не предсказывают клиентам с помощью кружочков и схем их будущее, не перечеркивают кружочки с надписью «мама», не пишут книгу во время приема, и я не знаю ни одного психолога, на потолке которого были бы прибиты часы.
В Москве также не существует Института психологии и семьи. Оставшаяся часть рассказа может быть слегка приближена к реальности, а может и не быть, в том случае, если я вам тут все наврала.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!