Дело о тонущем утенке - Эрл Стенли Гарднер

– Вы этого не делали?

– Можете быть уверены. Пусть наша старушенция неказистас виду, но зато она как раз по мне. Полагаю, вы понимаете, что я имею в виду.

– Думаю, да… А Лоис не возражает?

– Наоборот, ей нравилось. – И лукавая усмешка налице молодого человека сменилась нежной улыбкой.

– Ну ладно, вы повезли утенка в машине, и что жеслучилось дальше?

– Я попрощался с Лоис. Мне еще надо было быстренькоуложить чемодан, чтобы успеть на поезд, и вдруг я понял, что страшно голоден.До смерти захотелось на прощанье съесть парочку рубленых шницелей… На главнойулице не было возможности поставить машину, но я знаю одно симпатичное местечко– небольшой ресторанчик на Синдер-Бутт-авеню. Я свернул на эту улицу и поставилмашину…

– Прямо против ресторана? – спросил Мейсон.

– Да нет, возле него была занята вся площадка, мнепришлось проехать почти с квартал, прежде чем удалось найти место для парковки.А что?

– Ничего. Просто по профессиональной привычке хочуиметь обо всем совершенно ясное представление.

– Почему столько шума из-за утенка? По всейвероятности, мистер Визерспун не может примириться с потерей столь драгоценнойптицы!

Мейсон не ответил на вопрос Эйдамса и сразу же продолжал:

– В тот раз, когда мы с вами встретились впервые, вытолковали о том, что можете утопить утку при помощи какого-то новогохимического средства. Не могли бы вы мне рассказать об этом поподробнее?

– Подобные моющие средства иначе называютсядетергентами.

– Что такое детергент?

По физиономии молодого человека сразу можно было понять, чтоон сел на любимого конька.

– Молекулы детергента представляют собой сложныеструктуры, весьма длинные, один конец которых гидрофобичен, то есть имееттенденцию быть отталкиваемым водой… Ну а другой конец гидрофилен. Когдадетергент добавляют в воду и воздействуют такой водой на маслянистыеповерхности, гидрофобный конец молекулы соединяется с маслом, ну а второй – сводой. Все знают о наличии естественной антипатии между маслом и водой… Таквот, детергенты не просто ликвидируют ее, они как бы пробуждают между нимилюбовь…

– Вы что-то упомянули о тонущих утках, – напомнилМейсон.

– Да, да, при помощи детергента возможно проделать то,что представляется физически невозможным. Иногда природа используетотталкивающие свойства жиров, чтобы защитить животных от воды. Возьмите ту жеутку. Утки прекрасно плавают именно потому, что их перья отталкивают воду, таккак в них заключен значительный объем воздуха. Но если в воду добавитьнебольшое количество детергента, вода моментально намочит перья утки, заполняяпространства между ними по принципу капиллярного строения, свойственного губке.И птица, таким образом, утрачивает способность держаться на поверхности воды.Если вас это действительно интересует, я могу дать вам кое-какую литературу поданному вопросу.

– Нет, спасибо. В этом нет необходимости. Мне простохотелось иметь общее представление, чтобы не хлопать глазами, если речь зайдето детергентах и о тонущих утках… Полагаю, вы намеревались использовать этогоутенка для аналогичного эксперимента?

– Да, точно. Но это был такой симпатичный утенок, что ярешил вообще оставить его у себя. Эксперимент не причинил бы ему никакоговреда. Но зато мог бы мне доставить огромное удовольствие. Особенно есликакой-то человек тебя недолюбливает, хочет выставить в смешном свете и толькотого и ждет, чтобы ты допустил какую-нибудь промашку… Стоит тебе упомянуть протонущего утенка, он непременно прицепится, а дальше – дело мое…

– Именно так получилось с Бурром? –поинтересовался Мейсон.

Эйдамс усмехнулся, кивнув, потом доверительно сообщил, какбы продолжая разговор:

– Признаться, я немного рисовался в присутствии Лоис.Хотел показать себя в выгодном свете. Но Бурр сам напросился на своепосрамление. Когда дело касалось меня, он всегда держался вызывающе ивысокомерно и как бы искал повод для ссоры.

– У него имеются на то основания?

– На мой взгляд – никаких. Я хочу быть с вами вполне откровенным,мистер Мейсон. Визерспуну решительно не нравится, что я намерен войти в егосемью. Я его великолепно понимаю, но меня это не остановит. Я непременно сделаюЛоис счастливой. Мы с ней во многом похожи и созданы друг для друга, и, хотязвучит это банально, в действительности все обстоит именно так. Через несколькомесяцев я иду в армию. Трудно сказать, что будет потом. Я понимаю, что мнепридется бороться за наше счастье, но… Впрочем, я что-то слишком разболтался.

– Нет, нет, все в порядке. Продолжайте. Никогда не надоостанавливаться на полдороге.

– Война – не игрушка. Не я один, а все парни моеговозраста рискуют не только собственной шкурой, но и жизнью, выполняягражданский долг. Ну а такому человеку, как Визерспун, для которого весь мирзаключается в его богатстве, все это и непонятно, и чуждо. Наверное, мне неследовало бы так рассуждать, однако я считаю, что, если я достаточно хорош длятого, чтобы идти воевать за благополучие Визерспуна и ему подобных, значит, ягожусь и для того, чтобы жениться на его дочери. Может быть, вы посчитаете моирассуждения неправильными, скажете, что одно с другим не связано. Но все дело втом, что я люблю Лоис, а она любит меня, и чего ради нам из-за каких-то глупыхпредубеждений людей, имеющих к нам лишь косвенное отношение, обрекать нашулюбовь на гибель, а себя – на страдания. Как знать, может быть, судьба вообщеотпустила нам всего лишь несколько месяцев для совместной жизни и счастья.

– Почему вы не согласились поехать с ней вчера в Юму иоформить ваш брак?

Эйдамс сначала удивился, а потом сощурил глаза.

– Кто вам об этом сказал?

– Лоис.

Эйдамс покачал головой, немного помолчал, потом с чувствомпарировал:

– Потому что это трусливый и пошлый путь, мистерМейсон. Перед тем как сесть в поезд, я написал Лоис письмо о том, что, если еенамерения не изменились, пускай она открыто заявит отцу о наших планах, и тогдамы сможем пожениться на будущей неделе.

Мейсон согласно кивнул и продолжал:

– Вернемся снова к утенку… Имелись ли у вас особыепричины, чтобы взять его с птичьего двора?

– Да.

Эйдамс запустил руку в карман и выудил оттуда письмо.

– Вот почитайте, вам все сразу же станет ясно.

Мейсон вытряхнул из конверта листок бумаги, на котором былонаписано:

«Дорогой мистер Эйдамс!

Разговаривая кое с кем из ваших друзей, я выяснил, что вывладеете химическим препаратом, который добавляете в воду, и тем самымзаставляете тонуть утку, не прикасаясь к ней.