Свадебный переполох, или Уроки взаимного приручения - Оливия Лейк

Она не успела договорить – Шон схватил ее за плечи, встряхнув:

– Зачем ты это делаешь? Зачем говоришь всякую ерунду?

– Ну ты же так думаешь обо мне! – Она вырвалась и оглянулась: еще скандала при свидетелях не хватало, но мистер Майлз делал вид, что ничего не происходит, кроме пыли, осевшей на классических ботинках, стоявших в ряд.

– Я же извинился! – тихо, но зло ответил Шон.

– Ладно, – Ева отошла, – пойдем посмотрим на вас всех, – и улыбнулась мистеру Майлзу: – Спасибо, работа безукоризненная! А швы у вас просто загляденье.

Трое будущих шаферов продолжали крутиться перед зеркалом и пить поданный бренди – очевидно, рабочий день у них больше не начнется.

Ева снова придирчиво осмотрела каждого: Натан выглядел прекрасно, Кэмерон тоже, Дину она слегка привела в порядок волосы – надо бы его прическу в день торжества проконтролировать. Шон был великолепен и идеален, только вот… Ева подошла и, демонстративно поправив бабочку, шепнула:

– Улыбнись, у нас свадьба, а не похороны.

– У нас? – уточнил с иронией, но было в этом что-то, что заставило Еву внимательней присмотреться к нему. Какая-то злая насмешка, вот только над кем Шон смеялся – загадка.

– Вау! – услышала Ева и отошла от жениха. – Я даже засомневалась, за кого мне замуж выйти!

– Красавчики, правда? – добавила Ева.

– Просто невероятные.

– А почему жениху нельзя видеть платье невесты, а невесте можно? – поинтересовался Шон.

– Потому что классическим смокингом не удивить, – бросила Ева.

– Почему же? – возразил Кэмерон. – Этот смокинг обойдется мне почти в десятку. – Он на секунду задумался, затем разразился безудержным смехом, махнув не обращать на него внимания. Что же за шутку такую он вспомнил?

Но Ева тоже поняла и про себя закрыла лицо руками, избегая смотреть на Шона: кругом только десять тысяч долларов, будто других цен нет!

– Ладно, – она поцеловала в щеку Натана, – мне надо в типографию бежать. Позвоню вечером. – Разыграла для всех иллюзию отношений с братом жениха и убежала. И к Натану вопросов меньше, и к ней тоже: у нее есть парень, и на Шона Ева совсем не засматривается.

Уже вечером, на изломе рабочего дня, ей позвонила Джоан, секретарь Шона. Завтра Еву приглашали в «ГлобалКэпитал». Мистер Шон Пристли, видите ли, желает переговорить с ней.

– Как официально! – фыркнула Ева. Странно, почему он не написал или не позвонил лично? Что за вопрос такой? Но спрашивать немедленно не стала: завтра так завтра.

В пять вечера Ева, стуча тонкими шпильками, прошла через роскошный холл «ГлобалКэпитал» – она уже прекрасно здесь ориентировалась, и пропуск ей сделали.

– Мисс Кьяри, добрый вечер, – Джоан поднялась ей навстречу. – Мистер Пристли уже ожидает.

– Здравствуйте, Джоан, не утруждайтесь, я знаю дорогу.

Ева прошла мимо ее стола, вошла в приемную, где уже было пусто – пчелки-трудяги личные помощники уже улетели из улья? Она коротко постучала и вошла.

Шон стоял у окна и смотрел вниз, на город, но обернулся тут же, услышав стук.

– Привет, – поздоровалась Ева, проходя внутрь. – Так официально вызвал меня, что я даже оделась соответствующе, – она демонстративно покрутилась, щеголяя нарядом.

Шон оценил и даже улыбнулся. Ева, как всегда, в своем репертуаре. Черная юбка-карандаш, блузка, туфли – вполне себе деловой стиль, вот только юбка из блестящей кожи, на тонкой блузке огромные серебристые пуговицы, а туфли потрясающего алого цвета тон в тон с крохотной сумочкой. А волосы, да, она убрала в элегантный пучок, открыв тонкую шею. Ева вся была, как броская витрина с эксклюзивными товарами, как вызов скуке, однообразию и даже здравому смыслу. Она была ярче, чем все, кого знал Шон. Ева даже пахла свободой, внутренней, дерзкой.

– Присаживайся, – Шон, поздоровавшись, предложил начать разговор в более комфортном месте – его личной зоне отдыха. Он опустился в удобное мягкое кресло. Ева присела на диван, закинув ногу на ногу и недоверчиво рассматривая печенье, кофейник, приборы.

– Что тебе нужно от меня? – спросила без предисловий.

– Может, кофе?

– Выкладывай давай, а я кофе налью.

– Эмили мне постоянно говорит, насколько ты талантливая: и эскизы создаешь, и шьешь сама, и даже поешь, и вообще, все у тебя получается. Ты ведь могла бы заняться своим бизнесом: магазин или ателье, да даже собственное свадебное агентство. Почему ты работаешь на кого-то, если можешь быть хозяйкой самой себе?

Ева настолько не ожидала, что даже растерялась и от этого стала достаточно откровенной с ним.

– Ты же знаешь, какая конкуренция в малом бизнесе. Для стартапа нужен начальный капитал. Такой, чтобы можно было развернуться и держаться, пока прибыль не появится. У меня такого нет. – Да, все банально: просто нет денег. – Но это пока. Я работаю над этим.

Шон с плохо скрываемой иронией посмотрел на нее.

– Не в этом смысле! – вспыхнула Ева. Она же продажная дешевка, по его мнению, которая зарабатывать может только шантажом и своим телом! Да, она приняла его извинения, но помнила каждое слово. Так Шон думает, а извинения – это просто слова. Ева резко поднялась – все конструктив между ними закончился.

– Да сядь ты! – Шон схватил ее за локоть. Сама что-то придумала – сама обиделась. Он ничего дурного не имел в виду. Но девушка, которая покупает сумочки и туфли по тысяче и пятьсот долларов соответственно, снимает квартиру на Манхэттене, а зарабатывает очень средне, ни на что априори накопить не сможет.

– Пусти, – возмутилась Ева. Он дернул ее на себя, и она благополучно упала ему на колени. – Отпусти! – тут же попыталась подняться.

– Ты сама на меня запрыгнула! – воскликнул Шон, но его руки очень крепко сжимали ее талию.

Ева уперлась ладонями ему в плечи: да как он смеет вообще! И о чем думает? Если кто-то войдет…

– Угомонись! – пресек попытки подняться Шон. – Если это единственная позиция, в которой ты будешь меня слушать, то сиди. – Она замерла. Пусть говорит, только быстро. – Ева, компания может профинансировать твой стартап. Я лично не сомневаюсь, что у тебя все получится.

– Что?! – изумилась она. – Ты хочешь мне помочь?

– Это деловое предложение. Сотрудничество на взаимовыгодных условиях.

– А какие условия?

– Всего одно: ты уйдешь от Натана.

Ах вот оно что! Шон просто-напросто решил подойти с материальной стороны к вопросу об ее устранении. Деньги его стихия, ведь с помощью них можно решить все проблемы. А она, Ева, определенно досадная помеха в его идеальной жизни. А подход какой выбрал! Предложить деньги не лично ей, а на ее мечту. И предложение-то заманчивое! С учетом, что никаких отношений с его братом у Евы нет и быть не может – вообще, отличное! Безвозмездная ссуда. Бери и исчезай с горизонта. Ева ничего не потеряет, кроме собственного достоинства. Она не хотела продаваться ему. Не хотела, чтобы уверенность Шона в скользкости ее натуры окрепла.