Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной - Евгений Юрьевич Лукин

левую щёку. – Вот и здесь так же… – сокрушённо добавил он.

– Слушай… – Влас преодолел наконец смущение и рискнул задать давно уже крутившийся в голове вопрос. – Но ты ведь не карманник, так?

Вован поглядел на него с недоумением.

– Ну!.. – надменно подтвердил он.

– А сегодня-то чего ж?

Тот нахмурился, крякнул.

– Да понимаешь… Достало меня это всё! До того народ довели, что на скамейку деньги положи – не возьмут, испугаются. А тут ты идёшь – все сбережения наружу… Ну я и… – Вован встряхнул с досадой опустевшую ёмкость и, обиженно сопя, принялся завинчивать крышечку. – Тунеядцы, дармоеды… – гневно пробурлил он. – Учили их, учили, а они… Ишь! Высшее криминальное у него… Ну образование… А что толку, если он высшее криминальное получил, а работать по специальности не хочет?! – Спрятал фляжку, угрюмо подвигал подбородком. – Процента два населения честно воруют, а остальные… – безнадёжно махнул рукой. – Баннер на улице видел?

– Это который… финал по взлому сейфов?

– А?! – вскричал Вован. – Ничего себе, да? И если бы только по взлому! Тут у них по всему соревнования проходят… Игрушки им, понимаешь…

– Зато от государства поддержка… – ещё более неловко пошутил Влас, чем сильно уязвил Вована.

– Государство? – жутко просипел тот. – Да оно до чего коснётся – всё на корню загубит! Пока с криминалом боролось – процветал криминал! А как насаждать принялось – всё вразнос пошло… Нет, ну это ж надо было придумать, чтобы конкретные пацаны под администрацией ходили! Так ведь хуже, братан, хуже: из самих пацанов администрацию сделали!..

От возмущения у Вована перемкнуло связки, и он вынужден был замолчать. В наступившей тишине во двор откуда-то издалека забрёл неспешный колокольный звон.

– Погоди-ка! – всполошился Влас. – А церковь?

Вован прочистил горло, вернув себе отчасти дар речи:

– Что церковь?..

– Церковь-то в Понерополе как уцелела? Её ж тоже прикрыть должны были… за пропаганду правды и добра…

– Н-ну… – Огромное дитя тревожно задумалось. – Наверное, как и менты, отмазались… Дескать, никакой пропаганды… Обман, дескать, опиум для народа…

Осёкся, выпрямился, суетливо перепрятал фляжечку из бокового кармана во внутренний, а там и вовсе за пазуху. Видя его беспокойство, вскинул голову и Влас. Причиной тревоги оказалась всё та же девчушка с матерчатой сумкой, направлявшаяся через двор прямиком к расположившимся на лавке взрослым дяденькам.

– Вставай, пошли отсюда! – испуганно выдохнул Вован. Вскочил, сдёрнул собеседника со скамейки. – Точняк говорю, салочки навели! Всем уже про меня раззвонили…

– Погоди… – бормотал увлекаемый за руку Влас, пытаясь оглянуться на голенастую пигалицу. – А что она тебе может сделать?

– Откуда я знаю!..

Они проскочили противоположную арку и оказались на параллельной проспекту неширокой улочке.

– Молодой человек… – раздался рядом вихлявый старушечий голос.

Земляки обернулись. Перед ними с просительной умильной улыбкой опиралась на палочку архаически одетая бабушка, этакая стара барыня на вате: шляпка, ридикюль, жакет и всё прочее в том же роде.

– Молодой человек, – великосветски проблеяла реликтовая старушенция, вцепляясь в локоть Вована. – Будьте столь любезны, помогите мне перейти дорогу…

Того прошиб цыганский пот.

– Так машин же… – беспомощно начал он.

– А вдруг появятся? – кокетливо возразила она.

При этих её словах в младенческом лице Вована проступила обречённость.

– Да… – хрипло сказал он. – Да, конечно…

И они двинулись на ту сторону. Влас, помаргивая, смотрел им вослед. Со спины парочка выглядела весьма забавно: огромный неуклюжий Вован и хрупкая старушка с палочкой. Один из двадцать первого века, другая – из начала двадцатого. Шли бок о бок и, кажется, даже о чём-то тихо переговаривались. Ни одной машины на проезжей части так и не возникло.

– Спасибо, молодой человек! Дальше я сама…

Старушка с палочкой поковыляла прочь, а Вован пустился в обратный путь. Что-то было неладно с земляком. Так ходят по минному полю: опустевшие глаза, серое лицо и ожидание смерти на каждом шагу.

– Ушла?.. – беззвучно спросил он, достигнув тротуара, причём обернуться так и не решился.

Влас взглянул. Нелепой старомодной шляпки нигде видно не было. Странно. Вроде далеко уковылять не могла.

– Ушла… – подтвердил он, тоже невольно понизив голос. – Что это было?

– Ограбление, – сипло сказал Вован.

– Да ладно, брось… – не поверил Влас.

– Бросишь тут… – последовал злобный ответ. – Когда ствол к рёбрам приставят…

– Так она со стволом была?!

– Ну!..

– Это что же… ты её сейчас вёл, а у самого – ствол у рёбер?

– Ну!..

– А что взяла?

– Фляжку…

– Фляжку?!

– Ты понял, что творят? – Вован задыхался от бессилия. – На пару сработали. Пацанка нас с лавки спугнула, а эта рухлядь уже здесь ждала… У, Ш-шапокляк!.. Точняк говорю, салочки навели…

– Но их же за это дисквалифицируют обеих!.. Ты ж иностранец!..

– Иностранец, – безобразно скривив рот, то ли согласился, то ли передразнил Вован. – А знаешь, как тут с иностранцами? Пока ты лох, тебя не трогают… А начал жить по понятиям – всё! Считай, своим стал…

– Вроде как статуса лишился?.. – сообразил Влас.

– Ну! Играться начинают! Как кошка с мышкой… И знаешь, что обидно? По мелочи шелушат! Нет, чтобы сразу всё забрать…

– Фляжка-то ей зачем?

Влас оторопело вытянул шею, ещё надеясь высмотреть на той стороне престарелую разбойницу.

– На комод поставит! – буркнул ограбленный. – Трофей, блин… Хорошо хоть допить успели… Упс!..

Удивлённый этим внезапным возгласом, Влас обернулся, но Вована уже нигде не было, Вован исчез. Должно быть, вновь учуял приближающуюся опасность. Влас постоял, подождал, когда соплеменник вернётся, но так и не дождался.

5. Проспект

В нагрудном кармане внезапно ожил чудом не разрядившийся за ночь сотовый телефон. Не иначе родители из Пловдива! Номер, правда, обозначился незнакомый, но это как раз естественно – купили, скорее всего, за границей новую симку, чтобы зря деньги не жечь… Понерополь со всеми его нелепостями, Вован, Раздрай, зловещие старушки со стволами – всё отступило вмиг далеко-далеко, зато разнесённая вдребезги квартира придвинулась вплотную.

– Да?.. – заранее помертвев, вымолвил блудный сын.

– Ну ты как там без меня?.. – услышал он в ответ задорный девичий голос. – Не окрутили ещё?

И Влас Чубарин обомлел от счастья – ни дать ни взять приговорённый, которому объявили, что казнь отсрочена.

– Арина?.. – переспросил он. – Как же ты…

– Как номер вычислила? – Она прыснула. – Девять сусловских симок на весь Понерополь – чего ж не вычислить!.. А что это за блондинка с тобой на фотке?

– Н-на… ка-кой…

– В телефоне у тебя фотка.

Ой, мама! Стало быть, они тут не только по чужим карманам шарят. По чужим телефонам – тоже…

– Это… мм… – в панике произнёс Влас, чувствуя себя раздетым донага. – Одноклассница…

– Ну, одноклассница – ладно, – подумав, милостиво разрешила Арина. – Одноклассница – это святое… Чем занимаешься?

– Вот… земляка встретил…

– Вована, что ли?

Влас