Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер

“Иностранные армии Востока” (ФХО), тайной полевой полиции (ГФП) и гестапо. Как уже указывалось, основными единицами абвера являлись абверкоманды и абвергруппы, с лета 1944 года соответственно именовавшиеся фронтовыми разведывательными командами и группами. Тем не менее, в обиходе прежнее название употреблялось до самого окончания войны, в особенности офицерами военной разведки и контрразведки. Фронтовые органы абвера имели трехзначные номера, первая цифра которых соответствовала их специализации. Как и в центральном аппарате военной разведки, единица означала разведку, двойка — диверсионные операции, а тройка — контрразведку. Соответственно номера разведывательных команд начинались от 101, диверсионных — от 201, контрразведывательных — от 301. Всего на советско-германском фронте действовали шесть диверсионных абверкоманд (201–206), каждой из которых подчинялось от двух до шести абвергрупп, и пять контрразведывательных (301–305), имевших в своем составе от трех до восьми групп. Число разведывательных абверкоманд было намного большим. Одним из наиболее крупных разведывательных органов стала абверкоманда-103, известная также по позывным ее радиоцентра как “Сатурн”. В июле 1941 года она разместилась в Минске, затем передислоцировалась в окрестности Смоленска, потом в окрестности Орши и оттуда снова возвратилась в столицу Белоруссии. После освобождения территории СССР команда перебралась в Восточную Пруссию, а на заключительном этапе войны — в Берлин. Зона ее действия охватывала Западный, Калининский, Брянский, Центральный, Прибалтийские и Белорусские фронты. “Сатурн” располагал рядом разведывательных школ, крупнейшими из которых были Борисовская и Варшавская, а также школа в Нидерзее. Забрасываемая агентура вербовалась из числа эмигрантов, затем военнопленных и перебежчиков, а также личного состава украинских, белорусских и прибалтийских националистических организаций. Члены ОУН привлекались к работе на рейх, как правило, в индивидуальном порядке, без санкции своего руководства. В интересах кригсмарине действовало не подчинявшееся ни одной из групп армий АСТ-Шварцмеер (Черное море). Абверштелле, имевшее наименование прикрытия “Морская наблюдательная команда” (НБО), в свою очередь руководило несколькими “Морскими разведывательными командами”. В 1941 году НБО передислоцировалась из Берлина в Симферополь, где была придана штабу командования германскими ВМС на Юго-Востоке. Направлениями ее деятельности являлись Черноморский флот, Северо-Кавказский и 3-й Украинский фронты. С 1943 года НБО поочередно размещалась в Херсоне, Николаеве и Одессе, а после 1944 года — в Констанце и Вене. Команда располагала тремя радиоузлами, одновременно работавшими в Керчи, Симферополе и Анапе, а также учебными лагерями для агентуры. Кроме того, по заявкам НБО ее агенты готовились в Варшавской разведшколе. Контрразведывательные абверкоманды появились несколько позже разведывательных, когда массовая заброска через линию фронта советской агентуры вынудила немцев не полагаться исключительно на возможности ГФП. Они занимались выявлением агентов противника, партизан и подпольщиков, а также сбором и обработкой захваченных документов. Подобно “СМЕРШ”, немцы проводили радиоигры и имели постоянных агентов, перемещавшихся с ними по оккупированной территории. Общее количество всех фронтовых и территориальных органов абвера в СССР, включая АСТ-Остланд, АСТ-Украина, АСТ-Зюдукраина и АСТ-Крым, превышало 130, в их распоряжении имелось до 60 разведшкол различной величины.

В некоторых случаях абверу удавалось внедрить агентуру на весьма ответственные посты или на должности с хорошими разведывательными возможностями. В сообщении НКВД СССР № 105/Б в ГКО от 24 января 1942 года указывалось, что за первые шесть месяцев войны “особыми отделами фронтов арестовано завербованных германской разведкой 3813 человек, в том числе агентуры: проникшей в штабы, управленческие органы фронтов и армий, разведотделы, узлы связи, другие важные объекты и находившейся в частях и районах расположения Красной Армии фронтовой полосы — 83 человека”[363]. Относительно небольшая величина последнего показателя заставляет предположить, что в данном случае процент фальсификаций или ошибок был крайне невелик. Безусловно, прежде всего в эту категорию попадали провалившиеся и перевербованные немцами зафронтовые агенты, однако в ней оказывались и более серьезные фигуры. Например, в 1942 году были раскрыты работавшие на абвер работник Инженерного управления Юго-Западного фронта М. И. Гольдич, начальник связи 56-го района авиабазирования Н. А. Клеопин, командир 368-го батальона аэродромного обслуживания Н. П. Овсянкин, командир автотранспортной роты 268-го батальона аэродромного обслуживания А. П. Лукашевич. В 1943 году был расшифрован и арестован агент Мословский, под именем майора Прохорова возглавлявший штаб разведывательного батальона одного из мехкорпусов. В том же году был арестован Отто Плонер, с сентября 1942 года работавший чертежником в одном из отделов штаба Черноморского флота. В апреле 1944 года выяснилось, что командир медико-санитарной роты 1314-го полка 17-й стрелковой дивизии Рожков является агентом разведки противника, бывшим начальником полиции Издешского района Смоленской области Капелькиным. В том же году провалился агент абвера Кондратенко (“Дмитриев”), занимавший весьма перспективную в разведывательном отношении должность старшего делопроизводителя штаба 206-го стрелкового полка. Советская агентурная разведка в течение войны аналогичных успехов достичь не смогла. Однако эти эпизоды были, скорее, исключениями. Уже в 1942 году стала очевидной неспособность абвера принципиально переломить агентурную обстановку на Восточном фронте в пользу Германии, после чего в дело вступила СД-аусланд. Ее начальник бригадефюрер Шелленберг обратил внимание на недальновидность восточной политики рейха и разработал масштабный план политического разложения Советского Союза путем использования советских военнопленных в разведывательных, пропагандистских, диверсионных и повстанческих операциях. Особый упор планировалось делать на политическую разведку в советском тылу, активизацию сепаратистских движений, а также подготовку к созданию на территории СССР марионеточных государств, для чего поощрять деятельность Грузинского, Армянского, Волго-Татарского, Азербайджанского, Туркменского, Северо-Кавказского и Калмыцкого национальных комитетов. Деятельность Русского комитета должна была осуществляться под общим руководством генерала Власова. Гиммлер встретил планы Шелленберга без особого восторга, а у фюрера они получили самое активное неприятие и после этого осуществлялись в значительно меньших масштабах и почти на собственный страх и риск начальника разведки. Идея даже не создания национальных государств на территории СССР, а лишь обсуждения такоих возможностей полностью противоречила основополагающей концепции политики Гитлера, поэтому в полной мере использовать ее потенциальные возможности так и не удалось. Ставку на раскол советского общества делала не только СД, но также абвер и ФХО. Бывший начальник 12-го отдела ОКХ “Иностранные армии Востока” генерал-лейтенант Гелен много лет спустя заявлял: “Если бы мы действовали благоразумно, то сумели бы избежать гибельного конца. А благоразумие заключалось, в первую очередь, в том, что следовало бы признать: Россию с ее громадной территорией, богатыми сырьевыми ресурсами и многочисленным населением можно было победить, а лучше сказать — освободить от коммунизма, лишь с помощью самих русских. Народные массы в этой стране относились с антипатией, более того, ненавидели коммунистический строй и сталинскую систему в особенности. Но Гитлер не хотел считаться с этим. Он не только не использовал психологический настрой народов Советского Союза, которые в первой фазе войны проявили готовность понять немцев, но, посадив своих сатрапов,