Никогда_не... - Таня Танич

Но вскоре я перестаю переживать даже об этом. Нет, я давно знала, что англоязычный интернет более лояльный и менее придирчив к внешности и привычкам. Не потому, что люди добрее — просто там такие разговоры считаются жутко неприличными. И комменты типа «Сдохни, старая шаболда» можно встретить разве что в жёстких расовых или религиозных срачах. Но разница между тем, что я читала вчера, и что и вижу сегодня, меня… даже успокаивает. И даёт надежду на то, что, может, и не придётся никому ничего доказывать. Люди сами во всем разберутся, если это твои люди.

Максимум осуждения, который я вижу здесь — это отзывы под теми самыми злополучными фото подростков с нашего с Вэлом флешмоба. И то, выражены они в форме: «О, какой интересный взгляд, но для меня, пожалуй, слишком».

Под моими фото с Артуром — расцвет романтического восторга: «Любовь в воздухе!», «Это так мило!», а под фотографиями одного Артура — сплошное восхищение.

И это снова напоминает мне, для какой аудитории я работаю, перекрывая тайные страхи: «А вдруг я растеряла свои умения и стала выдавать дешевый китч?» Теперь я снова слышу голос своего зрителя, того, кто привык к моей манере работы, любит ее и готов принимать мои эксперименты. Особенно мне нравится один из комментариев, затесавшийся среди слов о том, что «это искусство, которое открывает сердце», среди комплиментов игре света и тени, атмосфере и чувственности снимков. Эта же случайная и простая фраза совсем о другом:

This boy is much more than perfect.

Этот парень — более чем совершенство.

«Так и есть. Точнее и не скажешь», — не могу сдержать улыбку я, снова чувствуя прилив тёплой щекочущей нежности. «И всегда таким будет. И дело совсем не во внешности»

Правда, расслабленность и умиротворение, нахлынувшие на меня, держатся недолго — ровно до того момента, когда среди обсуждений я наталкиваюсь на какие-то новые нотки — наподобие: «А вы последнее, что она сказала, слышали?» и «Да она ж сама во всем призналась!»

Что ещё за чертовщина? Кто и в чем признался? Крис? Ну этого точно не может быть. Скорее Тамара Гордеевна благословит мой союз с ее сыном, чем Кристина в чём-то сознается. И никакие внезапнее уколы совести тут не сработают. Ей не в чем себя укорять. Она твёрдо и непоколебимо считает, что всегда права.

После пролистывания бесконечно длинной ленты комментариев, нахожу зацепку — нет, в паблике никаких новых постов, но раз за разом упоминается какой-то канал… Или группа. Какая-то внешняя ссылка, по которой есть что-то новенькое, но я никак не пойму, что.

Таисия Петровна немного запаздывает, и я уже не хочу, чтобы она приходила вовремя — мое любопытство опять задето, мне срочно надо узнать, о чем все говорят.

В итоге, забравшись в одну из веток комментариев нахожу его — переход в мессенджер, и тут же кликаю по ней, не заботясь о том, что захожу со своего номера. Только бы это был не чат, а канал, где можно читать новости без запроса на доступ. Я почему-то не хочу, чтобы Крис знала, что я слежу за ее постами. Пусть не радуется, думая, что окончательно меня уела.

Правда, я быстро забываю о своём напускном пафосе, как только вижу, что творится по ссылке.

— Хренассе… — только и могу сказать я, когда вижу в крупный канал, на который подписалось уже пять тысяч человек. Причём, канал относительно новый — первое закреплённое сообщение обозначено позавчерашней датой — тем самым днём, когда Крис начала публиковать свои разоблачения. Первые публикации — копии тех самых постов из ее паблика, но приправленных более вольными авторскими комментариями, выдающими раздражение и злость.

Честно, уж лучше бы Крис этого не писала. В своей группе она взяла более верный, бьющий в цель тон — отстранённого наблюдателя, который ни против кого лично не борется, а только за правду. Тут же я нахожу в меру душещипательные рассказы о том, как я ее, оказывается унижала с самого первого дня — сначала обсмеяла на сцене актового зада, а потом следила и вскрыла ее личные странички.

— Да не над тобой я смеялась, дурочка… — устало вздыхаю я, понимая, что в этом канале Крис больше похожа на саму себя, чем в паблике. Посты щедро приправлены голосовыми сообщениями, в которых она, не стесняясь в выражениях, снова жалуется на несправедливость и непонимание, на то, что опять ее кто-то гнобит на пустом месте, и даже говорит о готовящейся против неё провокации. В общем, делает почти то же, что делала в своём дневнике — только теперь на аудиторию в пять тысяч человек. Видимо, эта смена стиля и едва ли не панибратство — новая стратегия удержания подписчиков. Как сказал бы Вэл, сплетни и срачи — лучший друг smm-щика.

А ещё мне вдруг вспоминаются ее слова про популярность: «Если надо больше публичности, я её сделаю. Надо миллион подписчиков, чтоб слушали только меня — сделаю миллион. Ничего, я ещё вырасту. И раздам вчем таких пиздюлей…»

— Ну, у тебя неплохо получается. Растёшь, — продолжаю тихо комментировать то, что вижу, забыв, как это странно смотрится из-под больничной простыни, в которую я закуталась как в кокон.

Снова листаю вниз — ей-богу, за время пребывания здесь я заслужила звание интернет-сыщика, столько инфы пришлось выудить из сети — и, наконец, натыкаюсь на последнюю новость. Кажется, именно о ней говорили в сегодняшних обсуждениях, только такой новый вброс может заново качнуть возмущение людей после того, что они уже видели.

— Нет… Вот только не это… Ну… нет, — в первые секунды мне хочется рассмеяться, так всё нелепо выглядит. — Это же бред! — и Люда, которой все не надоест наблюдать за мной сквозь простыню, снова шикает на меня, намекая, чтобы я не забывалась.

— Боже, ну что за бред… — совсем тихо повторяю я, потому что молчать, глядя на такое, нет сил.

В качестве эксклюзива своего канала Кристина решила выставить «тайные фотки моей жизни» — и я прекрасно знаю, когда они были сделаны. Когда она была у меня один-единственный раз, и просила разрешения снять козла Антона как референс для своих работ.

А вот и он, мой милый Антошенька, устрашающе таращится из железной рамы, окружённый промышленным реквизитом. Нет, что бы там ни говорила Крис, передать фирменный дух Вэлового шедевра ей не удастся, не тот уровень, как сказал бы сам автор инсталляции.

С удивлением смотрю и на другие фото уголков моей квартиры, но даже этот слив не удивляет меня так, как постоянный акцент на бедном Антошке и особенно подпись под ним: «Новый Бафомет — символ сатанизма».

— Ох, как тебе повезло, что Вэл уехал, он бы так тебе навалял из-за Бафомета, — снова шепчу я, обращаясь через экран к Кристине. — Больше всего он ненавидит буквальнее трактовки его высоких идей. Ну зачем так банально, Крис?

Для начала она, как бы ни на что не намекая, щедро сыпет цитатами из википедии про знаки зла, пентаграммы и голову Бафомета как символ поклонения дьяволу, а мне уже плакать хочется от смеха, который пытаюсь подавить, зажав себе рот.

За Кристину по мере прочтения мне не становится даже обидно — с уровня хлесткого разоблачения, взорвавшего весь городок, она стремительно скатывается в желтуху, в уровень газет для впечатлительных бабушек. В таких ещё печатают молитвы от сглаза и заговоры, чтоб петрушка на огороде лучше росла в полнолуние.