Джонни Оклахома, или Магия массового поражения - Сергей Шкенев

В войске маркиза подобрались люди горячие и вспыльчивые, так что завязалась грандиозная драка, причём каждый был уверен, что во всех бедах виноват именно сосед. А когда разобрались, то стало поздно – на лагерь обрушилось страшное проклятие.

Ну, поначалу-то оно не показалось страшным – все лишь заводили носами в поисках источников неприятных запахов, но когда начали валиться на землю, схватившись за живот…

– Вас мы отмыли в лесном ручье, сэр.

Что-то начало всплывать в памяти, но маркиз усилием воли отогнал воспоминания. Постыдные воспоминания.

– Дальше.

– И люди стали умирать, милорд. И эльфы умирали, и гномы. Они в первую очередь.

– Но ты же сказал, будто трое выжили?

– Шаманы, сэр. Только амулеты сгорели… Сначала их четверо осталось, а уж потом…

Это маркиз тоже вспомнил. И красное светящееся марево, опустившееся на людей. И собственную беспомощность. Бегство. Лесной ручей. Выкатившееся из кустов под ноги железное яблоко, украшенное ровными клеточками. И тот самый грохот.

Сознание в очередной раз милосердно покинуло сэра Гийома. Покинуло, чтобы вернуться от сильных шлепков по лицу. Странно знакомый голос вкручивался в мозг, причиняя боль:

– Ирка, да брось ты эту дохлятину, пойдём Ивана искать!

– Ничего с Ванечкой не случится, он с Вовой.

Второй голос женский и красивый. Жаль, что не открываются глаза и нельзя посмотреть на его обладательницу.

– С его демонским сиятельством господин виконт в полной безопасности!

Этот незнаком, но, судя по запаху гномьего пива, он или слуга, или рядовой мечник. Но не гном, тех по говору не спутаешь – говорят, будто камни жуют. А где телохранитель?

– Стефан, зачем ты ему мешок на башку надел? Задохнётся же раньше времени.

– Я в ём дырки напротив носа провертел, сэр Сьёрг! Пусть надышится перед смертью.

Какой ещё сэр Сьёрг? Уж не риттер ли фон Тетюш, давший вассальную присягу виконту Оклендхайму?

Маркиз громко потребовал:

– Снимите мешок!

Ну… что значит громко… Прошептал, можно сказать. Но был услышан.

– Вот, ожил он. А я что говорил? Надо бы добить, сэр риттер.

– Судить будем.

– В замке? При свидетелях? Нельзя, ваша милость.

– Почему?

– Герцог Ланца не простит суда над своим родственником, сэр. Даже если приговор будет мягким – усекновение головы али просто утопление. А ежели петлю присудят или четвертование, так вообще взбеленится.

– И что ты предлагаешь?

Это опять женский голос. В нём сама доброта и милосердие.

– Вестимо что – пропал маркиз в бою и пропал. Делов-то! Да вы не беспокойтесь, леди Ирэна, я его не больно зарежу.

Гонец с вестью о славной победе примчался в вольный город Окленд рано утром, но застал главу магистрата уже на ногах. Или ещё на ногах – Микаэль Тарбаган провёл ночь в обществе нескольких бутылок вина и больной совести, так что спать не ложился. Но, несмотря на всенощное бдение, взгляд председателя оставался внимательным и цепким. Он сразу заметил сияющую на лице посланца улыбку и сделал соответствующие выводы. Точнее, один вывод – опять придётся раскошеливаться.

– Много ли сэр Людвиг взял трофеев?

Гонец со счастливой рожей выдохнул:

– Одних только коней сотни две с половиной да мечей не меньше трёхсот. Войско сэра Гийома налегке убегало, так даже доспехи побросали. И с дохлых гномов много чего сняли.

Ну вот и всё, приехали. Если Оклендхайм-старший начнёт продавать трофеи, то цены упадут так, что городские оружейники от удара не оправятся и через пять лет. И что из этого следует? А следует немедленно собираться и выкупить у сэра Людвига всю добычу, пока он в благодушном настроении от победы.

Кстати, как ему вообще удалось победить? Не просто отбиться, пересидев в осаде, а разгромить превосходящее войско?

– Скажи, друг мой, почему же маркиз бежал?

Глаза посланца засияли восторгом.

– А по ним леди Ирэна как бабахнет! А потом сэр Джонни как дал! А сэр Вован вообще! И молнию в башни! Барон Винсли побежал гномьих баб спасать! Тут раз, и все лежат! Светятся и воняют! Как очухались, так бежать! Маркиза с телохранителями прямо в землю втоптали, аж до сих пор не нашли! А тут гномьи бабы в леди Люсиллу с дочерью превратились! Эльфы увидели это и тут же померли! А их коней сэр Людвиг приказал забить!

Из пламенной речи, насыщенной восклицаниями, Микаэль Тарбаган понял только одно – шкуры тоже подешевеют, зато гильдия башмачников сможет перехватить заказ на пошив сапог для королевской гвардии. Всё не так уж грустно, как кажется на первый взгляд.

– Значит, леди Ирэна вовремя подоспела?

– Так оно и есть, господин председатель, – кивнул гонец. – Только она немного перестаралась, и если бы его милость виконт Джонни не выставил магическую защиту…

– Какую?

Было чему удивляться. Ведь в мире существует всего четыре вида магии, и ни одна из них не годится для боевого применения. Исключая ведьмовство, разумеется.

Бытовые маги отвечают за освещение, воду подогревают и охлаждают, мышей отгоняют, за теплом в замках и дворцах следят, за садами и фонтанами опять же. Лекари, те всё больше за красотой и здоровьем, понятное дело. Погодники, они с урожаем помогают, дожди в нужное время приводят или град прогнать могут. Четвёртая из магических наук – землеведение. Ищут руды, указывают места будущих шахт, выводят на поверхность подземные водяные жилы, прокладывают дороги.

Но чтобы защиту в бою? Это только эльфийские шаманы способны, да и то исключительно для себя самого. Или амулет кому сделают, одноразовый и баснословно дорогой. Но ведь сэр Джонни не эльф?

Председатель магистрата позвонил в колокольчик, вызывая слуг:

– Доблестный воин не откажет в любезности сопроводить мою скромную персону к его сиятельству графу Оклендхайму?

– Как вам будет угодно, господин Тарбаган.

– Сначала поешьте и отдохните.

– Я не голоден и не устал! Можно ли и то, и другое заменить вином?

– Да-да, конечно. А мы пока соберёмся.

Дорога до Оклендхайма занимает часа три, и то если пускать коней неторопливым шагом, но Микаэль Тарбаган умудрился потратить на неё вдвое больше времени. Зато сумел лично убедиться, что рассказ о блистательной победе нисколько не преувеличен. Слегка приукрашен, но не более того.

Удивительно, но замок встретил не шумным пиром ликующих победителей, а деловитой суетой, более приличествующей лавке преуспевающего купца, но никак не жилищу благородного сеньора. Господин председатель с удивлением обнаружил, что добычу тщательно отмывают, сортируют по степени ущерба, часть волокут в кузницу, а остальное тут же смазывают и заворачивают в промасленные рогожи, а руководит всем этим безобразием сама леди Ирэна, вооружённая гусиным пером и большим листом пергамента.