Трон Знания. Книга 3 - Такаббир Эль Кебади

— Ты тайный советник Адэра. Ты должна думать не только о себе.

— Маркиз Ларе, я уже не тайный советник.

— Ты — тайный советник.

— Нет!

— Официального сообщения о твоей отставке не было.

— Как не было моего официального назначения. Он назвал меня тайным советником на ужине, на обычном ужине, с бокалом вина в руке. Это были просто слова.

— Прекращай свои женские капризы!

Малика уставилась на Яриса:

— От меня все хотели избавиться. И вы в том числе. Забыли? Каждое моё слово встречали в штыки. А теперь хотите меня вернуть? Зачем вам это?

— Адэр разрушает и ничего не строит. Ты единственная, кто не побоится сказать ему правду и открыть глаза на ошибки. Тебе нечего терять. У тебя нет замков и земель, ты не трясёшься за титул. Ты не боишься опалы. Однажды ты уже прошла через это. А мы боимся.

— Я не вижу ошибок.

Ярис положил руку на сердце:

— Малика, не надо мне лгать.

— Я не лгу! Правитель поступает так, как должен. Маркиз Ларе, я не вернусь.

— Жаль. Я почему-то был уверен, что ты будешь с нами до конца.

После ухода Яриса Малика залезла под одеяло и укрылась с головой. Слышала шаги Вилара, скрип кресла, шуршание занавеси и притворялась спящей.

***

Иштар поискал на стене выключатель, посмотрел на люстру с острыми шпилями для свечей и окинул взглядом комнату. Окно забито досками крест-накрест. На подоконнике бронзовый шандал с тремя свечами. В углах грязные разводы — нерадивые слуги как следует не очистили стены от плесени. Почерневший паркет прогибался под ногами. Дрова в камине трещали и сильно дымили. Посреди комнаты стояла узкая кровать, словно её притащили впопыхах и поленились поставить на место. Зато единственное кресло было шикарным: широкое сиденье, подлокотники из белого дуба, бархатная обивка в цвет серебра. Журнальный столик под стать креслу: столешница из белого мрамора с серебряными вкраплениями, ножки в виде кубков.

Иштар зажёг свечи и перенёс шандал в ванную. Отблески трепетных огоньков запрыгали по чистым кафельным стенам и полу. В воздухе витал специфический запах моющих средств.

Наполнив ванну, Иштар с наслаждением погрузился в горячую воду. Затем почистил сапоги из шкуры серого льва. Постирал штаны из тончайшей чёрной кожи и сразу же надел. Он всегда сушил их на себе, чтобы не было заломов и складок, чтобы кожа не сжималась от влаги и штаны сидели на ногах как влитые.

В комнате его ждал Адэр. Развалившись в кресле, поглаживал красноглазого зверя и с задумчивым видом смотрел на заколоченное окно.

Иштар задул свечи, поставил шандал на подоконник:

— В замке нет электричества?

— Нет, — покачал головой Адэр. — Дворцовый комплекс Зервана — древнее сооружение.

— А горячая вода есть.

Не получив ответа, Иштар поворошил щипцами угли в камине и прищурился от дыма. Похоже, дымоход давно не чистили.

— Тебя осматривал доктор? — спросил Адэр.

— У вас нет военного врача.

— Чем тебя не устраивает гражданский врач?

— Я — воин, шарлатанов к себе не подпускаю.

Иштар закрепил щипцы на каминной стойке. Хотел проветрить комнату, но рамы открывались внутрь, а доски на окне мешали это сделать.

— Ты придумал желание?

— Так вот зачем ты пришёл. — Иштар поелозил пальцами по грязному стеклу. — Я был занят всякой ерундой вроде спасения ориентов. Обещаю подумать на досуге.

— Может, ты хочешь вернуться в Ракшаду?

— Нет.

— Нет?

— Нет. Здесь у меня остались незаконченные дела.

Адэр вскинул бровь:

— Какие?

Иштар поставил перед ним журнальный столик, придвинул к столику кровать и улёгся на колючее одеяло.

— Что изменилось? — помрачнел Адэр.

— Разве что-то изменилось?

— Ты говорил, что не сядешь за один стол с человеком, который позволяет себе сидеть за одним столом с женщиной.

— Ты об этом, — протянул Иштар и сцепил пальцы на рельефном животе. — Если бы ты был внимательнее, то заметил бы, что я лежу.

— И что это значит?

— На шхуне не было стола. Зато были тёмные закутки, горы влажных одеял, под которыми невозможно согреться в одиночку, и два десятка полудохлых стариков, которые ничего, кроме голодных снов, не видели. У нас с тобой уже есть кое-что общее.

Адэр погладил зверя по голове:

— Чего ты добиваешься, Иштар?

— Когда ты станешь правителем Тезара, а я хазиром Ракшады…

— Ты им станешь?

— Скорее всего. Так вот, когда мы займём каждый своё место, мы вряд ли с тобой встретимся ещё раз. Я рад, что сейчас у меня есть возможность видеть своего врага так близко. Легче рассмотреть его слабости.

— Думаешь, у тебя их нет?

— У ракшадского воина единственная слабость — женщины. Он хочет их всегда. С мужчинами мы не спим, женщина, достойная воина — в Краеугольных Землях редкость, а кубарат с собой мы не возим.

— Кубарат — это гарем?

— Его когда-то называли гаремом, но это было давно.

Адэр откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу:

— Пока мы в Лайдаре, ты может попросить вольницу.

— Это кто?

— Женщина свободного поведения.

— Шлюха?

— Здесь их называют вольницами.

— Боже упаси! Ракшады не берут женщин после кого-то.

— Вот как?

— Элементарное правило личной гигиены. Ракшады — чистоплотный народ. В кубарат берём девственниц, женимся на девственницах.

— Берёте… — Адэр усмехнулся. — Покупаете. И жён покупаете.

— Как же ты далёк от моего мира.

— Так приблизь меня.

— Не-е-ет, — протянул Иштар. — Чтобы понять мой мир, в нём надо родиться.

— Я пытаюсь понять. Если не понимаешь врага — проиграешь войну. Не люблю проигрывать.

Иштар хмыкнул:

— Иногда ты говоришь умные вещи.

Адэр помолчал, глядя на огонь в камине:

— Ладно. Не рассказывай. Я не настаиваю.

Иштар заложил руки за голову:

— Каждый ракшад платит за невесту выкуп. Мы называем его «вдове на слёзы». Когда женщина становится вдовой, эти деньги идут на её содержание в Обители Слёз. Условия жизни зависят от размера выкупа. Плебеек выкупают за несколько сотен шииров. За дочерей знатных ракшадов платят миллионы. Этот обычай не касается жён правителей Ракшады. Хазир просто берёт жену. После его смерти она живёт во дворце и управляет кубаратом сына или прислугой на женской половине.