Эверест. Восхождение без правил - Левсет Насурович Дарчев

Мало, что опоздал и еще надо всех окутать пылью.

Идрис деликатно как важная персона выбрался из машины и извинился.

— Извините, ребята за опоздание. — Его лицо в красных прожилках выглядело серьезным, чтобы произвести эффект и поверили его сказке. — Дочь провожал на автобус. Опоздал всего на одну минуту и автобус отъехал. Еле догнал на трассе. Представляете: он, негодяй, наверное, ехал со скоростью двести километров в час — еле догнал.

— Ну, ты даешь, — поддел его Иван. — Интересно, а с какой скоростью мчалась твоя колымага, если ты его обогнал.

Идрис, молча, посчитал физику, затем улыбнулся.

— Чему удивляетесь! — произнес он. — Ветер был попутный.

— Ха-ха-ха, — все опять дружно засмеялись.

— Болтун, — произнес Ахмед, постепенно стирая с лица остатки смеха. — Вы не знаете, что он натворил, когда он работал у меня водителем во времена кол- хоза.

— Что? Смешное? Расскажи, — попросил Иван.

Идрис засуетился.

— У меня для инспекции полей был служебный бортовой УАЗик, — начал рассказ Ахмед. — Однажды его бензобак потек, сняли его, залудили и поставили вновь. Я Идриса для страховки спросил: «Всё нормально: поставил бак на место, всё подтянул?» Он подтвердил, потом заполнили бензином полный бак и выехали в поле. Поднялись на гору и едем по прямой. Вдруг машина заглохла. Я его спрашиваю: «Что случилось?» Он предположил: «Наверное, бензин закончился». «Ты с ума сошел, — спрашиваю, — проехали-то всего километра три, а залили пятьдесят литров». Я продолжаю сидеть в машине, а он выходит и что-то долго не возвращается. Я закричал. Он вернулся, сел за руль и молча в полной прострации, смотрит на лобовое стекло. Спрашиваю: «Что там?» Он поворачивается ко мне, жует губы и молчит. Я повторяю вопрос. И он, наконец, отвечает: «Бензобака нет».

— Ха-ха-ха, — все засмеялись, и отголоски хохота разносились по улице. Только Идрис хранил молчание.

Ахмед поддался уговорам Ивана поехать вместе, и ему пришлось подождать его еще минут десять, пока тот одевался, брился и приводил себя в порядок.

— Ну, вот, я готов, — выбрался он из дома. — Как выгляжу?

— Идиотски, — ответил Идрис. — Одна половина лица бритая, друга — нет.

— Ты на себя посмотри, — сказал он Идрису, почувствовав, что краснеет. — У тебя все лицо, как одно место обезьяны. — Иван исчез, а потом, когда вернулся, обнаружил, что «шестерка» укатила без него.

— Ты чó его обманул? — спросил Ахмед Идриса, когда машина выехала из села. — Я больше не верю в сказку о том, что у мужчин, которые вместе пьют, отношения бывают прочные.

— Какой с него толк! Лишний груз. Так быстрее доберемся, — сказал Идрис, двумя руками залегая на руль, чтобы вывернуть на трассу. — Он весит килограммов сто… Всё нормально: я решил обнулить наши отношения, — с иронией произнес Идрис. — Вот увидишь: мы приедем в Махачкалу, а он уже будет там. Если не веришь, могу поспорить.

— На что?

— На бутылку коньяка.

— Ты же за рулем.

— Приеду домой и тяпну.

«Жигули» не успел пересечь железнодорожный переезд в районе Бабаюрта, как сзади раздался длинный сигнал машины, требующий уступить ей дорогу. Идрис прижал машину к обочине и с удивлением заметил, как с окна обгоняющей «девятки» торчал кулак Ивана с оскалом и предупреждением. Ахмед заулыбался. Идрис надавил на акселератор до пола, движок загремел, но скорость оказалась на пределе и, когда он понял, что догнать Ивана не получится, сбросил скорость и уставился на Юру.

— Не судьба, — сказал он. — Коньяка мне не видать при такой конкуренции.

Таксист, ловко лавируя между машинами, мчавшимися по проспекту Калинина, приблизился к последней улице, ведущей к вокзалу. Их там, возле пятиэтажного офиса железнодорожной кампании, нервно расхаживаясь по тротуару, ждал Иван. Они встретились, и Иван с кулаком пошел на Идриса.

— Ты какого черта бросил меня? — спросил он, хватая Идриса за шею. — Мы же договорились.

— Ваня успокойся, — сказал Ахмед. — Он просто решил обнулить ваши отношения.

— Что!? — Иван расслабился и стал хихикать. Засмеялись все. — Прямо как в анекдоте: встречается пара и девушка говорит: «Ты моя первая любовь, милый». Парень: «Неужели!» — удивляется. «Да, милый, — подтверждает она. — После обнуления».

— Ладно, — проронил Ахмед. — Вы тут развлекайтесь с анекдотами, а я пошел. — Он взял под мышку папку и стал пересекать улицу.

— Коньяк купи! — раздался голос Ивана через проезжую часть.

— Возьмите! — прокричал Ахмед. — Я потом заплачу.

Из застекленной будки вывалилась «служба безопасности» желдорорганизации в лице тучного надутого охранника в спецформе.

— Вы к кому?

— К шефу, — ответил Ахмед.

— Какой еще шеф! — пророкотал охранник. — У нас это — начальник управления.

— Какая разница? — парировал Ахмед. — Мне все равно к нему.

— Вы кто?

— Человек, — ответил Ахмед с иронией. — Я депутат, — он запнулся, подумав о том, что если скажет, что депутат сельского Совета, то его вряд ли примут. Он решил по-другому: пусть будет, что будет, — Народного собрания республики.

— Одну минуту, — попросил подождать охранник, придерживая трубку телефона возле уха. — Алло, тут посетитель. Говорит, что депутат.

Слово «депутат» прозвучало как-то особенно, могущественно с уст охранника. «Видимо, тупой и не знает, что депутаты бывают разные», — подумал Ахмед.

— А как ваша фамилия? — спросил охранник, приложив жирную ладонь на микрофон трубки, чтобы диалог не попал в провода. Ахмед подумал, что секретарша будет искать его фамилию в списке депутатов Народного собрания, и что он попался. Он медлил.

— У тебя что, склероз — собственную фамилию забыл? — гордо спросил охранник. — Посмотри в удостоверении.

— Да, нет, — среагировал Ахмед. — Скажи: моя фамилия Расулов. Депутат Расулов.

Ахмеда пропустили в зал как особенное лицо. Осматривая высокие потолки и дорогую, брошенную мебель в фойе, Ахмед почувствовал себя важной персоной. Плохо, что Иван и Идрис не увидели его, как он с папкой двигается по мраморному блестящему полу.

Он зашёл в лифт, нажал на кнопку пятого этажа и поплыл вверх. В приемной его ждала молодая, накрашенная секретарша с надутыми губами.

— Здравствуйте, — секретарша поздоровалась первой. — Подождите, пожалуйста, минуту. Сейчас Роман Соломонович занят.

«Ага, понятно, кто начальник», — подумал Ахмед. Будет трудно убедить его, чтобы поставил подпись. Он глубоко вздохнул, чтобы унять волнение. Скоро решится судьбоносный вопрос его села. А эти двое ждут внизу, поверив мне и моим обещаниям.

Высокая дверь открылась и оттуда вышел мужчина в строгом костюме и галстуке, продолжая на ходу благодарить начальника — может быть, за подпись в важной бумаге.

Секретарша быстро скрылась в глубине кабинета, шаркнув каблуками, и тут же вернулась.

— Можете проходить, — сказала она, вежливо обращаясь к Ахмеду.

Ахмед пару раз кашлянул и шагнул в двери. А там!

За большим глянцевым столом сидел маленький человек большой важности с большими на выкате глазами