Одна в двух мирах - Ирина Ваганова

— Решила она, — хмыкнул старик. — Фитры приказа нимфы не нарушат, не в твоем праве его отменить.

— Да-а-а? — разочарованно протянула девушка. — А мне говорили, что они сбегают на границе.

— Там — да. А в Росистых лугах связаны высочайшим повелением. Вот доберешься со своим фитром до границы, там и отпускай. Только лошадь с собой захватить не забудь, а то обратно придется пешком топать.

— Не придется мне обратно топать, — пробурчала Юлька, направляясь к двери, а на пороге сказала громче: — Прощай, Дюгор, надеюсь, больше не свидимся.

— Кто знает, — услышала она, спускаясь по лестнице.

Возвращались в темноте. Юля, задрав голову, рассматривала нарождающиеся в густо-синем небе звезды, внизу уже ничего видно не было, окна домов редких деревень светили тускло, не выхватывая из темноты лишнего метра. Вспомнился любимый папин романс, когда-то они с мамой пели его под гитару. Юлька затянула:

Ночь светла, над рекой тихо светит луна,

И блестит серебром голубая волна.

Темный лес… Там в тиши изумрудных ветвей

Звонких песен своих не поет соловей.

Ангел «подпевал», щелчками отбивая ритм.

Показался сияющий обычными и магическими огнями дворец. Снижаясь, Ветрова заметила невообразимую суету и во дворе, и за оградой.

— Наделали мы с тобой шуму, — усмехнулась всадница, фитр опустился у заднего крыльца, девушка слезла и обняла своего Ангела: — Спокойной ночи!

Не реагируя на вопросы встречных слуг и вельмож, бестолково бегавших по коридорам, Юля поспешила в свои покои. Едва успела переодеться в ночную рубаху, как заявилась правительница. Вид у нее был непривычно взволнованным:

— Где ты пропадала?

— Каталась.

— У него была? Признайся! Мне доложили, что ты искала шамана.

Ветрова воззрилась на ее лучистость. Как никогда раньше она напоминала родную мать. Во время скандалов, устроенных из-за Юлькиных непредсказуемых поступков, та вела себя точно так же: металась по комнате, потрясала воздетыми руками. Даже любимая ее фразочка у Райды промелькнула: за что мне все это?

— Мам, — вырвалось у Юли, — ничего же не случилось!

— Зачем ты туда поехала? — не унималась Райда.

— Мы уговаривали Юллу вернуться.

Правительница застыла, замолчав на полуслове. Минуты две разглядывала Ветрову, потом подошла, обняла ее и спросила:

— Ты могла бы исчезнуть не попрощавшись?

Не найдя подходящих слов, Юлька призналась:

— Я очень устала.

— Понимаю, — Райда прижимала девушку к себе, согревая. — Потерпи, пожалуйста. Как только минует отбор, станет легче. Потом устроим праздник. Хочешь, расскажу, как я сама участвовала в отборе?

Они еще долго разговаривали. Правительница расспрашивала Юлю о том, как устроен ее родной мир, поведала и о своей жизни. После того, как ее лучистость ушла, Ветрова не могла уснуть. Думала о маме, об отце, о том, что никогда не беседовала с ними по душам так, как этим вечером с женщиной из чужого мира.

Сквозь сон Юля услышала посторонние, совсем не домашние звуки, уловила запах спирта и хлора. Глаз не открывала, прислушивалась, принюхивалась. Голоса чужие — низкий женский и сиплый мужской. Щелкнула собачка замка, один из собеседников вышел, дыхание второго слышалось совсем рядом.

Она еще в какой-то мир перенеслась? В третью параллельную реальность? Это уж слишком!

— Ты проснулась? — заговорила с ней женщина. — Открой глаза, Юля. Я вижу, что ты проснулась.

Лучше б не открывала! Первое, что увидела: сидящую рядом с кроватью женщину в медицинской форме. Бейджик на кармашке гласил: Ветрова Элеонора Давыдовна.

— Я в психбольнице? — села и беспокойно огляделась Юля. — Как я тут очутилась?

Ответа не последовало. Врачиха уткнулась в планшет, заполняя таблицу цифрами и сокращенными словами. Девушка не сомневалась, что папина жена только изображает занятость, а сама исподволь наблюдает. Она имела приятную наружность: не толстая, но и не худая. Волосы черные, наверняка крашеные. Цвет глаз Юлька не распознала из-за нависающих век, разрез был слишком узким.

— Не думала, что отцу нравятся брюнетки, — пошла в атаку девушка. Кивнув на стойку с аппаратурой, поинтересовалась: — Опыты на мне ставите?

Элеонора Давыдовна, положила планшет на тумбочку и, обхватив запястье одной руки пальцами другой, подалась вперед:

— Здесь исследовательский центр. Я руковожу лабораторией проблем мозга. По просьбе твоей мамы мы проведем некоторые измерения.

— У меня проблемы с мозгом?

Женщина медленно покачала головой, словно размышляя, стоит ли посвящать пациентку в подробности, и сказала следующее:

— Проблем нет. Но спишь ты не так, как все люди.

— Разве люди спят одинаково? — попыталась поддеть самоуверенную врачиху Юля.

— Есть быстрые и глубокие фазы, сменяющиеся в среднем за полтора часа. У тебя лишь глубокая… я бы сказала глубочайшая фаза. Ты не спишь, а словно впадаешь в анабиоз. Не в полной мере, конечно. Но состояние пограничное. Твоя мама совершенно правильно беспокоится.

— Надолго я здесь? Мне вообще-то на занятия! — привела девушка решающий аргумент.

Элеонора Давыдовна поднялась и, прихватив, планшет, направилась к двери:

— В колледж ты безнадежно опоздала. Мама не смогла тебя поднять. Полагаю, придется взять академический отпуск. — Выходя, она оглянулась: — попрошу папу навестить тебя в обеденный перерыв.

— Скажите ему… — крикнула Юля, — скажите, пусть Илью пришлет.

— Кто это?

— Его помощник.

Дверь со щелчком закрылась, и Юля осталась одна. Глянцевый потолок, белые стены, покрытый золотистым лаком светлый ламинат на полу. Скукотища!

Хотя скучать особенно не пришлось. Сначала ее навестил Илья. Они больше часа гуляли по внутреннему парку. Парень рассказывал о походах в горы так увлекательно, что Юля дала слово летом обязательно поехать с ним. На вершины она вряд ли полезет, но перевал вполне способна преодолеть, главное: не терять форму. В центре, как она успела узнать, имелся бассейн и тренажерный зал — это плюс. После занятий забежали Дина и Вета. Хором завидовали Юльке: вот уж устроилась, так устроилась. Не каждому повезет попасть в объекты исследований. Ветрова спорить не стала, хотя имела на этот счет совсем другое мнение. После работы приехала мама. Хотела остаться на ночь, но Юля ее выпроводила:

— Отдыхай, за мной тут присмотрят.

Засыпала с мыслью, что тянуть больше не будет, сразу после третьего испытания примет капли Дюгора: надо покончить с этими перескоками. Она не сомневалась: как только обычный сон наладится, из больницы ее выпишут.