Как Николай II погубил империю? - Александр Иванович Колпакиди

земляными полами было 71 %, и жилищ без потолков, т. е. хлевов, — 37,4 %. В 951 жилище было невыносимо холодно и сыро. Только в 442 квартирах было относительно тепло и сухо»[66].

Сколько человек набивалось в эти жилые помещения, прямо не говорится. Но выясняется, что в 18,7 % жилищ на человека приходилось от 1/10 до 2/5 куб. сажени воздуха, притом что нормой считалось в спальных помещениях 1,1/2 куб. сажени, а в мастерских и цехах — целых три, и это при наличии вентиляции. (Кубическая сажень — это около 10 кубометров. Норма в то время была 1,5 куб. сажени на человека при наличии вентиляции.) Получается, что почти 20 % рабочих умудрялись ночевать в помещениях, где на их долю приходилось от одного до шести кубометров воздуха. Где-то примерно объем конуры для крупной собаки. И только 15,7 % жилищ имели объем воздуха больше полутора кубических саженей, или, в пересчете на квадратные метры (при высоте потолка в 3 метра), от 5 кв. метров на человека. Квартир с нормальным освещением не было вообще (впрочем, при таком рабочем дне зачем им вообще было освещение? Прийти с работы, что-нибудь съесть — и спать…).

Вот еще нюанс быта: «В силу недостатка воды население стремилось обеспечить себя хотя бы питьевой водой, не претендуя на её хорошее качество. Для стирки белья, мытья и т. д. употребляли шахтную воду или воду из луж и прудов. Однако шахтная вода была крайне загрязнена. Дело в том, что в шахтах клозетов не было. Нечистоты, разбросанные всюду, смешивались с шахтной водой, и затем эта же вода шла рабочим семьям в употребление. Поэтому возникали частые эпидемии брюшного тифа и холеры, уносившие в могилу много тысяч жертв»[67].

В России люди жили получше, чем на Украине (по крайней мере в крупных городах). Но не надо обольщаться: с одной стороны, шел промышленный подъем, с другой — Столыпинская реформа выбрасывала в города разоренных крестьян. Строил ли кто-то новые дома для рабочих? А оно кому надо?

Дальше о. Тихон говорит вещи воистину загадочные и взятые неведомо откуда.

«По ситуации на первый послереволюционный 1918 год рабочие жили:

— на предпринимательских квартирах (т. е. предоставленных работодателем, чаще всего бесплатно) — 23,8 %;

— в своем доме или в доме своей семьи — 30,4 %;

— в бесплатных квартирах — 7,5 %;

— на съемных квартирах — 38,3 %».

Про предоставленное работодателем жилье мы уже писали. Интересно, можно ли назвать рабочую казарму «квартирой»? Ясно дело, если казармы, каморки, рабочие избы существовали в 1913 году, то и к 1918-му они никуда не делись. И это «чаще всего бесплатно» — лукавство, потому что «чаще всего» даже за место в казарме приходилось платить.

Насчет своих домов — тоже понятно: в пригородах, по деревням близ заводов — как на Урале или в том загадочном селе Богородском, где помещалось 250 кожевенных заводов. По сравнению с рабочими казармами и деревенская изба — хоромы.

Съемные квартиры — это тоже понятно, мы и о них писали. А что это за бесплатные квартиры? Неужто от государства? Да ну?!

Было бы непонятно, если не взглянуть на дату — 1918 год. Большевики беспощадно «уплотняли» прежних хозяев жизни, подселяя в барские квартиры рабочие семьи, откуда и берут начало знаменитые коммуналки. О, да — с точки зрения современного интеллигента это ужас-ужас, — а если взглянуть на ситуацию глазами рабочего, проживавшего с семьей в подвальной клетушке, которую делил еще с одним семейством да вдобавок сдавал койку квартиранту? Ведь все познается в сравнении, правда?

Расходный материал как он есть

Мы еще условий труда не касались. Половину жизни, не меньше, рабочие проводили на своем рабочем месте. Да, существовали заводы и фабрики, где хотя бы относительно соблюдались требования гигиены, охрана труда, хотя бы попытки такие были… Их очень любят приводить в пример наши монархисты. Сколько таких было? От 1 до 5 % общего числа. А остальные?

Правило такое: чем менее квалифицированный труд, чем больше работает женщин и детей, тем хуже положение. Их за то и ценили, особенно малолеток, которые были совсем уж дешевой и безропотной рабочей силой. А раз так — зачем напрягаться, всех всё устраивает. Ведь правда же устраивает — а, ребятишки?

80-е годы XIX века — картины яркие и запоминающиеся. Потом таких уже не было — не потому, что положение улучшилось, а потому, что после 1885 года отчеты фабричных инспекторов перестали публиковать.

В Царстве Польском по части условий труда было, пожалуй, самое лучшее положение в Российской империи. И вот что пишет фабричный инспектор Харьковского и Варшавского округов Святловский, который лично осмотрел 1500 (!) предприятий с 125 тыс. рабочих — то есть в основном мелких и средних. «Относительно рабочих помещений можно принять за правило следующее положение: если во вновь воздвигаемых фабриках далеко не всегда обращается внимание на требования строительной гигиены, то в старых фабриках и особенно в мелких заведениях эти требования всегда и благополучно игнорируются, и нигде не имеется приспособлений ни для вентиляции, ни для удаления пыли»[68].

Вот и пример: сушильни на махорочных фабриках таковы, что даже привычного рабочего, который пробыл там 15 минут, иной раз вытаскивали в глубоком обмороке. «При входе в сушильню дух захватывает почти в той же мере, как и при входе в помещение химических заводов, где вырабатывается соляная кислота».

Да, кстати, химические заводы — вот где были настоящие фабрики смерти. Московская губерния (относительно цивилизованная): «На химических заводах в подавляющем большинстве случаев воздух отравляется различными вредными газами, парами и пылью. Эти газы, пары и пыль не только вредят рабочим, причиняя более или менее тяжкие болезни от раздражения дыхательных путей и соединительной оболочки глаз и влияя на пищеварительные пути и зубы, но и прямо их отравляют… На зеркальных мелких заводах рабочие страдают от отравления ртутными парами. Это обнаруживается в дрожании рук, в общем упадке питания и дурном запахе изо рта». Кстати, один из таких заводов — по производству свинцовых белил — красочно описан Гиляровским в очерке «Обреченные».

Фабрики тогдашние мало походили на нынешние, где даже если есть проблемы с вентиляцией, то по крайней мере достаточно самого воздуха. Но исследователи условий труда на кустарных и полукустарных производствах, таких как табачные, спичечные фабрики и пр., пришли в ужас, когда измерили, сколько воздуха приходится на одного работающего. Получалось иной раз половина, а иной раз и треть кубической сажени. При этом единственной системой вентиляции зачастую служили открытая дверь и форточка в