Придворная роза - Аманда Маккейб

— Я устала. Мне сегодня не до танцев.

— Боюсь, что еще немножко придется поработать. Пойдем потанцуем, нам кое-что надо обсудить.

Она поглядела назад, на танцующих. Зал был полон людьми. Музыка играла какой-то сумасшедший стремительный танец.

— Не помню, чтобы танцы входили в порученное мне задание, — заметила она.

— От тебя потребуется еще много всякого, Селия, — ответил Джон с раздражающе очаровательной улыбкой. — Пойдем. Всего один танец. Обещаю, что не уроню тебя.

«Слишком поздно уже для обещаний», — подумала она с горечью. Но ей поручено наблюдать за Марией, а значит, нельзя уклоняться от придворных развлечений. И от Джона не убежишь, нет такого места, даже самого отдаленного, где она сможет его забыть.

И Селия подала ему руку, их пальцы переплелись. Она почувствовала жар его ладони, шершавой от шпаги и турнирного копья. Он улыбнулся шире и повел ее назад в зал.

Предыдущий танец как раз закончился, и пары выстраивались для следующего, пока музыканты переводили дух. Королева Мария по-прежнему шла в первой паре с Дарнли и, кажется, нисколько не устала. С сияющей улыбкой на прекрасном лице она хлопала в ладоши, призывая придворных занимать места для нового танца.

Селия вспомнила, что королева еще очень молода — ей двадцать два года, как и самой Селии. Статус королевы с детства сделал ее не по годам уверенной, но сейчас, упоенная танцами, она казалась юной и счастливой. А вот Селия чувствовала себя столетней старухой.

Но только до тех пор, пока Джон не взял ее за талию и не привлек к себе. Он заглянул ей в лицо, и его улыбка исчезла, глаза сузились. Пальцы крепче сжали ее талию, она почувствовала через корсаж их жар, словно он дотронулся до обнаженной кожи. Его руки были властными и требовательными.

Селия провела языком по пересохшим губам, и он поймал глазами это быстрое движение.

— Я очень давно не танцевала, — прошептала она. — Сомневаюсь, что правильно помню фигуры.

— Я покажу тебе, делай как я, — сказал он. — Уверен, что ты помнишь гораздо больше, чем тебе кажется.

Она правда помнила. Помнила, как танцевала с ним именно этот танец и весело смеялась, когда он кружил ее, подняв в воздух, и прижимал к себе.

Музыканты заиграли, живительная мелодия наполнила Селию. Как она раньше любила танцевать! Как упивалась движением и звуками и черпала силы от других танцоров. И никогда не было у нее такого чудесного партнера, как Джон, никто другой не танцевал так гибко, грациозно, уверенно. Тела их двигались с естественной гармонией, словно составляли единое целое.

То же самое бывает во время любовной близости, когда возникает волшебное ощущение неразрывной связи, словно целую вечность знаешь другого и все происходящее правильно и естественно. Самим Небом узаконено.

Джон увлек ее в танец, мягко направляя движения. Раз-два, наклон, поворот, прыжок. Теперь она и сама вспомнила и встала на носки, кружась под его поднятой рукой. Ноги покалывало от счастья, от того, что им дана вновь возможность танцевать.

Сколько всего она забыла! И о скольких вещах Джон напомнил ей. Прыгая легко с носка на носок, вращаясь вокруг него, Селия невольно смеялась, отдаваясь движению, музыке и его прикосновениям. В эти мгновения ничего другого для нее не существовало. И ничего больше она не желала.

Но все закончилось слишком быстро. Музыка смолкла, Селия низко присела, Джон поклонился. Она подняла глаза и увидела его улыбку.

— Вот видишь, — прошептал он, — ты все вспомнила.

«Только с тобой», — подумала она. Он был единственный, с кем она испытывала чувство полета.

Внезапно он перевел взгляд на кого-то позади нее. Селия обернулась и увидела в дверях Маркуса, который слегка кивнул.

— Идем со мной, — резко сказал Джон.

— Куда? — удивилась Селия.

— Ты все время задаешь вопросы, — пробормотал он. — Просто слушай меня.

Селия боялась, что и так чересчур уступает ему во всем. Как могла она снова довериться Джону Брэндону, раскрыться перед ним? Первый раз он едва не погубил ее. Ее сердце так и не исцелилось с тех пор, и еще один удар его окончательно разобьет.

— Нет, — ответила она. — Я не могу.

Не выпуская ее руки, Джон так посмотрел на нее, что ее кожа покрылась мурашками.

— Твой кинжал с тобой? — спросил он.

Селия кивнула.

— Тогда, если я обману твое доверие, можешь пустить его в ход, — холодно произнес он. — Это меня остановит.

Селия очень сомневалась, что таким путем его можно заставить отказаться от задуманного. Но она все-таки вышла за ним в коридор, где ждал Маркус.

Он прислонился к стене со скрещенными на груди руками и полуулыбкой на лице и выглядел воплощением ленивого, беззаботного придворного, но Селия отметила, как его острый взгляд скользнул по их с Джоном соединенным рукам.

— Есть новости? — спросил Джон.

Маркус пожал плечами:

— Как будто. Идемте. — Он повел их вверх по лестнице, мимо парочек, погруженных в тихую беседу, и вдоль узкого коридора в маленькую темную каморку. В открытое оконце задувал холодный ветерок, залетали хлопья снега. Серебристый свет полной луны освещал два кресла и пустой камин.

— Мы не одни здесь в Шотландии, — сообщил Маркус.

— Разумеется, нет, — согласился Джон. — Всю Европу интересуют брачные планы королевы Марии.

— Но, кажется, кое-кто уже готов предпринять конкретные шаги.

И Маркус изложил то, что сумел узнать, — все группировки сплотились здесь, при обманчиво легкомысленном дворе Марии, против королевы Елизаветы. Семейка Гиз не хотела терять Марию и ее связи с французской короной. Испанцы мечтали о влиянии на северного соседа Елизаветы. Сама же Мария была абсолютно непредсказуема.

И потому двор кишел иностранными агентами.

У Селии разболелась голова. Она плохо понимала, во что оказалась втянутой. К тому же час уже был очень поздний.

— Я провожу тебя до твоей комнаты, — сказал Джон, будто почувствовав, что ее одолевает усталость.

Селия смутно расслышала, как Маркус пробормотал извинения и покинул комнату, бесшумно притворив за собой дверь.

Она ощутила легкое прикосновение руки Джона к своей спине повыше корсажа. И улыбнулась ему через плечо, надеясь, что выглядит спокойнее и увереннее, чем на самом деле чувствовала себя. Сейчас ей требовалось все ее хладнокровие и собранность.

— Я уже хорошо ориентируюсь в замке, — похвалилась она.

— Сейчас глубокая ночь, — сказал Джон, не отвечая на ее улыбку. Он просто смотрел на нее, не убирая руки с ее спины.

— Не думаю, чтобы наши враги напали на меня прямо в замке королевы Марии, — пожала плечами Селия. — Я всего лишь обыкновенная безобидная фрейлина и ничем им не угрожаю.