Мир, созданный химиками. От философского камня до графена - Петр Образцов

Однако элемент № 110, дармштадтий Ds, имеет изотопы с периодом полураспада уже более секунды. Существует теория, что последующие элементы должны иметь все большие периоды полураспада вплоть до «острова стабильности» в районе 120-го элемента. Настолько большие, что могут быть даже обнаружены в природе, существуя со времен возникновения Земли. Новый элемент № 112 с временным названием «унунбий» (то есть «один-один-два» по латыни) был впервые получен в 1996 году на ускорителе тяжелых ионов в Центре исследования тяжелых ионов в Дармштадте (Германия).

Это одна из трех главных организаций, в которых проводится синтез новых трансурановых элементов, две другие — это наш ОИЯИ в Дубне и американская Национальная лаборатория имени Лоуренса в Беркли. Между этими центрами ведется гласная и негласная конкуренция за открытие новых элементов, особенно в связи с приближением к этому самому «острову стабильности». И действительно, у № 112 уже вполне приличный период полураспада — 34 секунды.

После длительных проверок, в том числе в Дубне, Международный союз теоретической и прикладной химии (ИЮПАК) признал приоритет Дармштадтского центра и сам факт открытия. Это означает, что немецкие ученые получили право выбрать имя для элемента с неказистым названием унунбий, и они предложили назвать его коперникием — понятно, что в честь Коперника. Эти ученые уже присваивали названия для элементов № 107 (борий), № 109 (мейтнерий) и № 110 (дармштадтий). Довольно благородный поступок немецких ученых, назвавших открытый ими элемент коперникий в честь поляка. Хотя как сказать. Мать Николая Коперника была немкой, на польском языке он не написал ни строчки, а использовал исключительно латынь и немецкий, город Торунь, где родился великий ученый, был основан немцами и длительное время входил в состав Пруссии.

Союз ИЮПАК утвердил название коперникий (Cp) для унунбия. В свое время Менделеев для обозначения еще не открытых элементов использовал метод аналогии и приставку «эка», что на санскрите означает «один». В таком случае № 112 должен был бы называться (разумеется, временно) эка-ртутью («ртуть плюс один»). По аналогии с ртутью коперникий должен быть вторым, после ртути, жидким металлом при нормальных условиях, хотя получить № 112 в заметных количествах вряд ли удастся. А жаль, было бы интересно посмотреть на второй жидкий при нормальных условиях металл.

В последние годы в ОИЯИ под руководством академика Юрия Оганесяна уже получены элементы № 113–116 и № 118. Об истории получения элемента № 117 стоит рассказать подробнее, как и о самом «острове стабильности».

Как мы уже видели, при переходе от № 92 урана к № 102 нобелию период полураспада элементов уменьшается на 16 порядков — от 4,5 миллиарда лет до нескольких секунд. Считалось, что продвижение в область еще более тяжелых элементов приведет к пределу их существования, то есть обозначит границу существования материального мира. Однако в середине 60-х годов прошлого века теоретиками неожиданно была выдвинута гипотеза о возможном существовании сверхтяжелых атомных ядер, причем время жизни элементов с номерами 110–120 должно было бы заметно возрастать. Таким образом, ученые предсказывали «остров стабильности» сверхтяжелых элементов.

Гипотеза о существовании сверхтяжелых элементов впервые получила экспериментальное подтверждение в Дубне, где удалось полностью изменить подход к синтезу сверхтяжелых элементов. В ОИЯИ обстреливали мишени из элемента № 97 берклия «снарядами» из исключительно редкого и дорогого изотопа кальция № 20 с массой 48. При слиянии ядер получается элемент № 117 (97 + 20 = 117). Эффект был поразительный, в течение каких-то пяти лет впервые были синтезированы сверхтяжелые элементы с атомными номерами 114, 116 и 118. Ученые ОИЯИ показали (а через несколько лет их результаты были получены и в других лабораториях мира), что эти элементы живут в сотни и тысячи раз дольше, чем их более легкие предшественники.

Очень интересно, как в ОИЯИ появился искусственный элемент берклий, ведь в Дубне его не получали. Дело в том, что период полураспада нужного изотопа составляет всего 320 дней, поэтому из-за такого короткого времени жизни наработку берклия в нужном количестве (20–30 миллиграммов) надо вести в реакторе с очень высокой плотностью потока нейтронов, а такой реактор есть только в Национальной лаборатории США в Оук-Ридже (кстати, именно здесь был впервые произведен плутоний для американской атомной бомбы). Поскольку с момента производства берклия его количество убывает вдвое через 320 дней, при доставке элемента в Дубну необходимо было все делать очень быстро: быстро пройти американские и российские формальности, связанные с сертификацией необычного материала, транспортировкой высокорадиоактивного продукта наземным и воздушным транспортом, техникой безопасности и так далее. Достойно приключенческой повести!

В конце концов в начале июня 2009 года контейнер прибыл в Москву. Дубнинские умельцы изготовили мишень в виде тончайшего слоя берклия, нанесенного на титановую фольгу. Уже при первом облучении мишени детекторы пять раз зарегистрировали картину образования и распада ядер 117-го элемента. Как и ожидалось, ядра этого элемента трансформировались в ядра 115-го элемента, который в свою очередь превращался в 113-й, а тот переходил в 111-й. А 111-й элемент распадался с периодом полураспада 26 секунд. В ядерном масштабе это огромное время!

Никакого практического значения получение этого элемента, конечно, не имеет, однако представления о нашем мире теперь должны сильно измениться. Ведь если будут синтезированы элементы с огромным периодом полураспада, то не исключено, что они существуют и в природе. Эксперименты по их поиску уже ведутся, в глубине Альпийских гор стоит специальная установка по регистрации таких элементов.

Кстати, а как вообще у элементов появились названия? Прежде всего напомним, что химический элемент — это отдельный вид атомов с определенным зарядом ядра. Номер элемента в Таблице Менделеева — это и есть заряд ядра. Несколько элементов известны с глубокой древности и тогда же получили свои названия, как правило, связанные с внешним видом или каким-либо физическим свойством. Например, «золото» и «ртуть» происходят от индоевропейских корней, означающих соответственно «желтый» и «бежать»: золото — металл желтого цвета, а капли пролитой ртути действительно так разбегаются во все стороны, что собрать их довольно трудно. Другие элементы, такие как серебро и железо, медь и сера, углерод и цинк, были известны еще в Древнем Египте.

В Средние века алхимики открыли мышьяк, висмут и фосфор (последний — из человеческой мочи). Алхимик Бранд выделил не тот красный фосфор, который содержится в намазке спичечной коробки, а фосфор белый, который окисляется на воздухе и светится. Вот почему этот элемент и назвали «фосфор» — от греческого «светоносец».

В XVIII и XIX веках химики открыли множество элементов. Их называли в честь планет Солнечной системы (уран, плутоний) или мифологических героев (торий — от скандинавского бога грома Тора), по внешнему виду (хлор — от греческого «зеленый») или по имени родины первооткрывателя (рутений — от латинского «Рутения», то есть Россия). Все эти элементы существуют в природе. Любопытно, что многие из них названы в честь государств или географических названий — тот же рутений, германий, франций, европий, америций, полоний, дубний, галлий, скандий (в честь Скандинавии). И только в одном случае вышло наоборот: Аргентина получила свое имя в честь серебра (от латинского argentum), да и то по ошибке. Испанские конкистадоры были уверены, что в этой части Южной Америки огромные залежи серебра, но надежды их не оправдались. Да и с какой стати испанцы решили, что эти залежи здесь должны быть, — совершенно непонятно. Приводятся какие-то легенды, неразборчивые предания неграмотных аборигенов, но истины сейчас уже не найти.