Царевна Медного хребта - Фэй Ера

он бы умер. Веселина же даже не удивляется, что волхв использует какие-то защитные амулеты. Она видит, как вокруг него появляется мембрана, как внутри яйца. Оно принимает на себя почти весь удар. Не видя лучшего решения Веселина снова замахивается. Она наносит три удара, оставляя след и волхв, обернувшись, хватает ветку, чтобы помешать. Они смотрят друг на друга. Веселине кажется, что молчание начинает затягиваться. Что волхв собирался что-то сказать, но тут по земле прошла дрожь. Она сотрясла деревья и по болотной воде пошли сильные волны. Волхв, сощурившись, глянул в сторону Веселины. Будто в чём-то её обвиняя.

На самом деле проходит не так много времени, как кажется паническому разуму Веселины. Волхв собирается снова использовать колдовство и свой посох, но земля снова дрожит вздымаясь. По ней проходят бушующие волны силы и прежде, чем волхв что-то сделает — появляется тот, кто уже несколько дней по-настоящему сердит на самоуправство этого смертного. Веселина с облегчением падает, сев на траву. Между ней и волхвом стоит великан с большими пушистыми ушами в звериной шкуре с лохматыми волосами. Он ростом почти с сосну, огромный и если бы Веселина не была знакома с ним то испугалась бы.

— Унай Ворса!

Хозяин Меднолесья обернулся на крик Веселины и волхв воспользовался этим, чтобы очертить посохом какие-то знаки и растаять в облачке слабого чёрного дыма.

9 глава

Ворса шёл через лес с той легкостью, с какой птицы летают, а звери дышат. Он ступал уверенно и тихо, хотя земля под ним дрожала — позади не оставалось никаких следов и не было ни звука. Тропа под его ногами петляла, но густые кустарники и старые древние деревья сами отодвигались с пути. Лес вокруг был столь же тих, как и шаг Ворсы, не было никаких естественных звуков, ни пения птиц, ни шороха листьев. Мир словно был окутан удушающей тишиной. Веселина слышала пульс крови в ушах и стук собственного сердца. С момента исчезновения волхва Ворса ей ничего не сказал. Он только взял её за запястье и потянул за собой. Он держал осторожно, словно она была хрупкой птицей, но за этим всё ещё было отчётливо видно, что он был сердит. Чувствуя давящую тяжесть его гнева Веселина так же молчала. Именно из-за его гнева и беспокойства лес и погрузился в тишину. Хозяин Меднолесья подчинился своим чувствам и всё вокруг подчинилось его настроению. Ворса же с каждым шагом как будто только больше сердился. Лес от этого медленно становился темнее, словно весь солнечный свет поглощался тенями. Веселина шла следом, чувствуя себя грустно, раньше Ворса на неё никогда не злился и теперь она не знала как осторожно спросить в чём причина его таких ярких и мрачных чувств. Даже когда они вошли во дворец Малахитницы она продолжала держать язык свой за зубами, не придумав как начать разговор.

Ворса заговорил с ней сам. Голос его звучал сухо, как потрескавшаяся жухлая трава, декадами лишённая влаги.

— Жди тут, — сказал он коротко и исчез среди множества бесконечных коридоров.

Веселина, в досаде поджав губы, садится в одно из каменных кресел с бархатными подушками. Ей не нравится, как Ворса молча привёл ее домой, после чего оставив одну отправиться искать Малахитницу. Раньше такого никогда не было. Руки Веселины беспокойно обхватывают одну из мягких подушек и прижимают к груди. Пальцы впиваются в ткань и Веселина задумалась: провинилась ли она? Взгляд её блуждает по залу, ни на чём определённом не останавливаясь. Раньше матушка её не ругала. Бывало смотрела мягким любящим взглядом, в котором плавало густое разочарование. Из своей прошлой жизни Веселина помнит, какого это, когда на тебя кричат. Помнит так же, как болят синяки от розг. Воспоминания заставляют её крепче сжать в руках подушку, так, что белеют костяшки пальцев. Веселина чувствует, что нет повода, чтобы мама расстраивалась: она хотела защитить Меднолесье и свою семью. Даже обидно, что унай Ворса не оценил её усилий. Она ведь нашла волхва, он тоже его видел А это самое главное. Нужно только ещё раз его найти и в этот раз не упустить. Откинувшись на мягкую подушку, Веселина скучает в ожидании. Она обдумала всё и успокоилась: раз нет повода маме расстраиваться, но и ругать её не за что. Свет проникает сквозь огромное окно, полузакрытое тяжелыми парчовыми шторами, создавая игру теней и света по всему помещению. Веселина обдумывает возможность поймать волхва во второй раз. У неё нет дельных идей, хотя она уверена, что если она снова будет в опасности — то Ворса опять появится, дабы спасти её. Но в этот раз это не сработало. Может волхв опять успеет сбежать. Немного запоздало Веселина думает: возможно, что Ворса сердится, потому что думает, что не успел бы. Ведь она в самом деле не продумала детали того, как победит волхва.

Веселина, поглощенная вернувшимся беспокойством, немного нервно теребит ленту в волосах. Она обдумывает, что скажет матушке, дабы та её поняла, но когда Малахитница входит в залу — Веселина ничего не может сказать. Она подскакивает на месте. Руки её на мгновение крепко сжимаются и сразу расслабляются. Матушка её не ударит.

Взгляд Малахитницы быстро находит Веселину. Когда она вошла он подобно острому клинку, рассекал воздух, будь волхв достаточно близко — тело его было бы изрублено одним взглядом. Весь гнев иссякает, как только Малахитница видит дочь. Веселина кусает губу, увидев мать. Руки её едва заметно подрагивают, она, казалось, едва сдерживалась. И огонь гнева в зелёных глазах сменился жаром бесконечной материнской любви. Веселина оказалась заключена в обожающие объятия. Крепко держа дочь в своих руках, Малахитница напряженным голосом спросила:

— Янтаринка, о чём ты думала?

Как только она заговорила, слова уже лились из нее мощным потоком беспокойства. Ее руки нежно обнимали Веселину за плечи, стремясь спрятать от всех невзгод и опасностей мира.

— Как ты могла быть такой безрассудной? Этот волхв уже пытался отнять тебя у меня, но ты сама отправилась на его поиски! Ты поставила себя под угрозу! Что, если бы он действительно преуспел? Он мог использовать какое-то другое колдовство, что-то подлее!

Ее голос постепенно становился громче, отражая всю тревогу, срываясь к концу. Веселина поняла: в уме матери уже всплывали ужасные образы того, что могло бы произойти, если бы не явился Ворса в нужный момент. Чтобы он не рассказал ей о том, что видел — это было достаточно ужасно, теперь Малахитница переживала. В ее словах звучала лишь