Ричард Длинные Руки - майордом - Гай Юлий Орловский

И вот я, губитель свободы и политкорректности, осматриваю ростки будущей культуры, грубо, жестоко и безжалостно растоптанной мною, и почему-то не чувствую раскаяния, хотя знаю, что именно вот это, что я уничтожил, придет и расцветет пышным вонючим цветом через несколько сотен лет. А я и дальше буду нести знамя христианства, ее непримиримости к таким проявлениям свободы духа и самовыражения, буду истреблять, жечь на кострах и вздергивать на крепких веревках апологетов свобод, так опередивших время.

– Сэр Ричард!.. Сэр Ричард!

Я с трудом вынырнул из омута злых мыслей, кто-то кричит и машет руками, стараясь привлечь мое внимание. Рядом со мной бледная как смерть Дженифер, в глазах ужас, ладонью зажимает рот.

– Простите, – сказал я виновато, – я не знал, что нам предстоит увидеть. Точнее, знал, но не думал, что все настолько… да…

Она покачала головой, но смолчала, потому что голос выдал бы ее страх и отвращение. Священник, позвавший меня, подвел к отцу Дитриху. Тот, еще бледнее Дженифер, сидел в бессилии на обрубке дерева, а перед ним громоздилась куча срубленных голов.

– Проблемы? – сказал я вопросительно.

Он указал на головы.

– Сын мой, ты такое видел?

– Много раз, – заверил я. – Тамерлан любил устраивать целые курганы… Отец Дитрих, спешу вас утешить. То, что видите – это невинные забавы безгрешных варваров.

– Безгрешных?

– Они не знают учения Христа, – объяснил я. – А вот когда увидите, когда такое же… или почти такое же творят люди, выросшие в христианском королевстве, тогда ужаснетесь по-настоящему…

Он покачал головой, на лице отразился ужас.

– Разве это возможно?

– Человек может все, – заверил я снова. – Даже великое. Отец Дитрих, я не смею вам советовать, но… не задерживайтесь на этом поле. Пора собрать военный совет. Ваше присутствие просто необходимо.

В крепости удивились, но им объяснили, что таков военный обычай в Армландии, всегда собираем военный совет в лагере разгромленного противника. По зову графа Ришара из крепости потянулись все лорды и военачальники нашего войска.

Трупы уже начинали разлагаться, вся челядь и крестьяне спешно роют большую яму и стаскивают тела, а мы перешли на подветренную сторону.

Граф Ришар вскинул руку, призывая к тишине.

– Положение сложное, – заговорил он негромко. – Мы разбили этот отряд, довольно большой, согласен, разблокировали вход в крепость. Но что это дает? Дороги в королевстве все равно перекрыты, так что снятие осады ничего герцогству не дало…

Барон Альбрехт кашлянул, вскинул руку.

– Можно мне пару слов? Зато герцогство может торговать через Тоннель с Армландией. Правда…

Он осекся. Граф Ришар кивнул.

– Я тоже так подумал сперва, – ответил он, – но такая торговля наладится не сразу, а кроме того, удержим ли мы этот коридор? Варвары ударят с обеих сторон.

– Кто защищается, – донесся из задних рядов молодой голос кого-то из умничающих, – тот проигрывает!

Граф Ришар повернулся ко мне.

– Сэр Ричард, у вас какие-то соображения?

– Да, – ответил я, – вот привожу в порядок…

Все смотрели настороженно и в то же время с надеждой, как я вышел на середину круга. Голоса начали смолкать еще до того, как я вскинул руку.

– У нас противник, – заговорил я, – во много раз сильнее нас. Как сами санмарийцы, так, подозреваю, и варвары. Нет-нет, не надо криков возмущения! Я же не говорю, что они лучше? Они просто сильнее. А против сильного сам Господь разрешает применять хитрость. Только не подлую людскую, а благородную военную. Военную хитрость.

Ришар кивнул, барон Альбрехт смотрит с пониманием, только сэр Растер, которому надо все объяснить да еще и молотом по макушке ударить, спросил с подозрением:

– Это как?

– В королевстве все знают о натянутых отношениях, – объяснил я, – между королевской властью и герцогством Брабант. Брабант уже несколько столетий отстаивает свою независимость, все больше и больше укрепляя ее и… отделяясь.

Барон Альбрехт пробормотал:

– В Армландии вы такое пресекали.

– То в Армландии, – возразил я. – У всякого уважающего себя политика должны быть двойные стандарты!.. Здесь мы поддерживаем благоприятный для нас сепаратизм, ясно?.. Вообще, сепаратизм – это гнусно, если у нас, а у других это борьба угнетенных за свободу и независимость! Мы же, как демократы, просто обязаны поддержать любые проблески свободы и всячески способствовать их росту.

– На чужой территории, – вставил барон.

Я сказал раздраженно:

– Могли бы и не уточнять, барон. Это же ясно. Мы разве не за прогресс и культуру?.. Потому мы помогаем брабантцам отстоять свою независимость и культурную самобытность, вливая их в наше войско…

Я сделал паузу, все смотрят серьезно, на лице Макса восторг, в глазах барона Альбрехта – сомнение, по виду сэра Альвара понятно, что военачальник из Фоссано в неуверенности, а граф Ришар заметил осторожно:

– План хорош. Но все-таки при отстаивании своей независимости далеко уходить от своих земель… как-то странно. Да и встретят нас в глубинах королевства не слишком любезно, если говорить очень мягко. А если правду, то мы для них не лучше варваров.

Я сказал громко:

– Есть вариант. Мы делаем вид, что идут одни брабантцы. Пустим вообще их вперед! Знамена видно издали со стен и башен крепостей. А уже потом, когда распахнут ворота, а мы займем ключевые места обороны, тогда и признаемся, что мы вообще-то армландцы.

Сэр Растер громко захохотал, кони в десятке шагов испуганно заржали, а в поле взлетели отяжелевшие вороны.

– Вот это по мне!.. Хочу посмотреть потом на их ошарашенные рожи!

Граф Ришар проговорил задумчиво:

– Неплохая идея.

– Особенно, – сказал барон Альбрехт с ехидной улыбкой, – учитывая, что в королевстве многие втайне сочувствуют брабантцам, как борцам за свободу.

Граф Ришар посмотрел на него с интересом.

– Верно, барон.

– А сэр Ричард, – напомнил Альбрехт, – еще и брабантец, не надо забывать. В данном случае нам вообще лучше почаще выпячивать, что он – граф Брабантский, сын герцога Валленштейна, и ведет войска по праву!

Ришар кивнул, лицо прояснилось.

– Да. Это самые лучшие слова, что довелось услышать. Я считаю целесообразным продолжать поход в глубины королевства Сен-Мари. Есть сомнения? Кто против? Выкладывайте все, будем обсуждать.

В крепости Готфрида мы пробыли пять дней, за это время сэр Норберт трижды сообщал о небольших группах варваров, что пытались проехать мимо крепости со стороны их земель. Гордость варварских воинов, не желавших спасаться бегством, сослужила добрую службу: все полегли, ни один не ускакал сообщить о новом противнике.