Дом Солнца - Наталия Павловская

На этой же станции и стройотряд организованно выгружался из поезда. Их встречал духовой оркестр в сопровождении председателя колхоза и двух ядреных активисток-комсомолок, держащих в руках хлеб-соль.

– Вот здесь! – сорванным голосом объявил председатель колхоза. – На этой заброшенной станции, товарищи! Под вашими руками! Всё! Преобразится! Здесь вами, товарищи комсомольцы и комсомолки! Будет воздвигнут! Сверхсовременный, товарищи комсомольцы и комсомолки! Коровник! Ура, товарищи!

Стройотрядовцы зааплодировали, духовой оркестр грянул Гимн Советского Союза. Мимо, вызывающе диссонируя своим видом с торжественной обстановкой, пробежали хипари.

За железнодорожными путями открылась голая степь, заваленная каркасами списанных грузовиков. Посреди степи – водонапорная башня. К ней-то и спешила компания.

Проржавевшая башня пестрела разноцветными надписями:

«Отдай феню, Генри! Пандус». «Если увидите Генку Маклая, передайте – у него сестра утонула». «Сталкер – донецкая система не забудет тебя!»

– Значит, Сталкер все-таки уехал… – грустно сказал Скелет и с силой ударил кулаком по металлу стены. Стена траурно загудела.

– А куда он уехал? – спросила Саша, пытаясь пальцами расчесать спутанные после сна волосы.

– Плотно уехал! – непонятно и печально ответил Скелет.

– А Маклая-то марьинская урла по пьяне забила… – грустно вздохнул Малой.

Достав из кармана кусок мела, запасливый Малой размашисто написал мелом на ржавом боку башни: «Люди! Любите друг друга!»

Саша читала надписи, прижимаясь головой к плечу Солнца:

– Так страшно. Как будто в космосе. Послания в никуда.

– Почему же в космосе страшно? – не согласился Солнце. – Там просторно.

Поезд издал характерный перестук. По сигналу Малого хипари поспешили к вагонам.

Саша тоже потянула Солнце к поезду:

– Побежали!

Но Солнце загадочно отрицательно покачал головой.

Саша удивленно захлопала глазами:

– Ты что?! Поезд уйдет!

Солнце со снисходительной улыбкой беспечно пожал плечами.

Саша растерянно перевела взгляд с Солнца на компанию, бегущую к поезду, и опять на Солнце

– Мы же на море собирались… – посчитала нужным напомнить она.

– Ты думаешь – на море попадают только поездом? – спросил Солнце.

Шли долго. Очень долго. Часов не было, но и сил не было тоже. Саша плелась рядом с Солнцем и капризничала:

– Я устала…

Солнце молчал.

– Я есть хочу…

Солнце вынул из сумки, болтающейся через плечо, черный сухарь, протянул Саше. Та нахмурилась:

– Они всегда пригодятся в дальней дороге?

Солнце с улыбкой поглядывал на Сашу, продолжая идти.

– И почему мы не поехали со всеми, вместе?!. – канючила Саша.

– Потому что тогда ты и море увидела бы со всеми вместе.

Саша сердито поджала губы и прибавила шаг. Она обогнала Солнце и, упрямо глядя себе под ноги, зашагала первая.

Вдруг она услышала окрик Солнца:

– Осторожно!

Саша вскинула голову и остановилась как вкопанная: она оказалась на краю обрыва. Внизу, сколько хватает взгляда, искрилось под солнцем море.

– Вот это да-а-а… – восторженно ахнула Саша.

Солнце подошел к Саше, обнял ее за плечи.

Саша моментально забыла про усталость, обиду и обернулась к Солнцу с детской счастливой улыбкой:

– Можно, это будет мое море?!

Солнце великодушно кивнул:

– Ты первая его нашла.

– Спасибо тебе, – растроганно улыбнулась Саша.

В чисто выбеленном глинобитном домике, стоящем прямо на морском обрыве, у маяка, раскладывала на столе гадальные карты сморщенная, притемненная солнцем старуха в платочке – баба Оля. Перед ней – грудастая тетка в платье с крупными цветами.

– Ты, Матрена, не переживай, – смотрела в карты баба Оля, – похоже, сладится у вас… Вот только… Что это тут такое выпало… Вот что-то, кажись, тебе помешает. Какой-то волосатый… Росточку небольшого. Неожиданно он появится. И будет тебе большой испуг.

В тот же момент в маленькое открытое окошечко возле стола заглянула патлатая голова Малого:

– Здрасьте! Драку заказывали?

Тетка взвизгнула, схватилась за левую грудь обеими руками. А старуха расплылась в улыбке:

– Приплыли, голуби лохматые! – и поспешила во двор.

Обнимались, как родные:

– Что-то ты, Витася, за год и не потолстел совсем – так и есть тощий, как скелет, – сокрушалась баба Оля.

Компания засмеялась.

– А Борька где ж?

– А он с поезда сразу на почту пошел – звонить ему надо.

– А Солнце ваш?

– Солнце – он ходит по своей орбите, – поджала губы Герда.

– А тебе, Герда, – доложила баба Оля, – ябисер перебрала за зиму.

– Спасибо, бабулечка!

Примчался со счастливым лаем лохматый пес неопределенной масти.

– Пацифик! Узнал! – обрадовалась Герда, трепля барбоса за ушами.

– Помнит! – удовлетворенно заметил Малой.

– Ага, конечно! – заворчала баба Оля. – Помнит, как вы ему на боку свои фокусы понарисовывали!

– Это мы пацифику ему нарисовали, – стал оправдываться Скелет.

– Не знаю, что вы там нарисовали, – перешла от радостных сантиментов к разбору полетов баба Оля, – а вот ты, жулик, сказывай, куда в прошлом году коврик из сарая дел? – налетела она на Малого.

– Какой такой коврик?

– А с журавлем! Что мне соседка отдала!

– А, с журавлем? Не брал! – на чистом голубом глазу стал отнекиваться Малой.

– Не брал? А кто из него жакет сшил и Кольке с пристани продал как иностранный?

– Виноваты! Нуждались! – не выдержал и признался Скелет.

– Вот охломоны! – всплеснула руками баба Оля. – Теперь так: деньги вперед за неделю!

– Бабулик, без ножа режешь! – возопил Малой. – Мы ж твои любимые!

– Поэтому и пускаю, – призналась баба Оля. – Но деньги – вперед!

На улице у калитки топтался помятый невзрачный мужичок. А за калиткой жмурился на солнце и блаженно раскуривал трубочку Хуан.

Мужичок измаялся в ожидании и наконец окликнул Хуана:

– Слышь, дай закурить.

Хуан протянул мужичку трубку.

– А это… папиросы простой нету? – озадачился мужичок.