Турнир зрячих - Оливер Митчел

на десерт – восхитительный ванильный пудинг. Довершал этот натюрморт кувшин черничного морса.

– Рассказывай по порядку, – бросила Милани застывшей у двери девушке, отправляя в рот первый кусок запеканки.

– Простите, йора, боюсь я и не знаю ничего толком, – потупилась та.

– Но с кем война-то ты в курсе?! – нерасторопность служанки начинала изрядно бесить.

– С Меладрией! Говорят, король ихний, Нитхард, на нас некромантов наслал, вот и…

– Ясно.

Выходит, отец был прав. Хотя оказываться правым вообще одна из основных его привычек. Но не всегда. Магичка криво улыбнулась, макая креветку в соус. С принцем, например, его расчёт вовсе не оправдался. Милани не произвела на того ни малейшего впечатления, что не удивительно – она ведь и не старалась. Рассказывать о произошедшем в горах было трудно и неприятно – не успела ещё отойти от пережитого. Разговор тёк вяло, и в скором времени его высочество благополучно откланялся, прихватив с собой свою фаворитку, которую притащил к ним на приём. Та на Милани глядела волком до тех пор, пока не поняла, что никто на её сокровище не покушается. После чего успокоилась и даже принесла рассказчице свои соболезнования в связи с понесённой утратой. Отца результаты приёма, естественно, не удовлетворили, но он отнёсся к её провалу на удивление спокойно и даже не выдумал какого-нибудь малоприятного наказания. Понял, что дочь сейчас лучше просто оставить в покое, за что Милани была ему крайне признательна.

– Помочь вам одеться, йора? – робко спросила служанка, когда хозяйка покончила с трапезой и встала из-за стола.

– Нет, убери и можешь идти.

Девушка не планировала облачаться в платье, а значит и помощь ей была не нужна. Зайдя в гардеробную, она вместо изящных туфелек с каблучками надела не менее изящные сапожки и, поразмыслив с минуту, остановила свой выбор на мантии фиолетовых тонов. Лучшая одежда, если планируешь выйти в город пешком, а не в экипаже. А именно это магичка и собиралась сделать. Интересно же узнать, что там и как. От прислуги всё равно толком ничего не добьёшься. И может ли быть по-другому? Отец целыми днями пропадает в академии, хорошо, если ночевать возвращается, а она несколько лет прожила в общежитии, так что за домом, по сути, приглядывал один управляющий. Но он тоже слуга, а слугам в отсутствие хозяев свойственно жиреть, наглеть и тупеть.

Улицы действительно бурлили, переполненные потоками куда-то спешащего народа. У одних в связи с внезапными новостями появились срочные дела, и они с озабоченными лицами проталкивались через толпу, другие спешили поделиться своими соображениями с друзьями, чтобы потом всей компанией завалиться в ближайший кабак и пропустить стаканчик- другой за победу имперского оружия, третьи и вовсе не знали куда и зачем их несёт, просто шатались по городу, захваченные общей суетой и волнением. Милани даже пришлось прикрыться защитным коконом, чтобы не получить локтем под рёбра от какого-нибудь торопыги или не стать жертвой карманной кражи. Детвора самого разного возраста так и рыскала в людском море, и по хищному блеску в глазах было видно, что игры у них далеко не детские. Через какое-то время волшебница выбралась к площади Юра Пресветлого. Посреди неё стоял огромный величественный храм горделивого бога-защитника, но её сейчас куда больше интересовал высокий помост, с которого по велению городского магистрата каждый день провозглашались новые указы и сообщались свежие новости. Толпа вокруг него гудела и роилась, как пчёлы вокруг потревоженного улья, но весь этот шум легко перекрыл мощный и чистый голос стоящего на возвышении человека, державшего в руках длинный свиток:

– Слушайте, жители Сегалы! – кажется, ей повезло, и глашатай как раз начал свою речь сначала. – В ходе следствия было установлено, что за ковеном некромантов, долгие годы досаждавшим нашему славному городу, стоял лично король Меладрии Нитхард восьмой! Отринув все добродетели, присущие монархам, он обратился к тёмным колдунам, чтобы посеять смуту в провинции и захватить её западные пределы! Но гнев императора не замедлил обрушиться на голову негодяя! Сегодня утром, доблестная Пятая армия, возглавляемая ардрагом Ноланом лен Гардом, пересекла границу Меладрии, и сейчас победным маршем идёт на Тилнеру, не встречая серьёзного сопротивления! Его высочество принц Дарин, прибывший к нам из столицы, дабы проследить за тем, чтобы виновные понесли наказание, лично присоединился к армии и возглавил сотню отборных воинов! Помните, добрые жители империи, что род Эст всегда будет стоять на защите вашей безопасности и покоя! Ни один враг, будь то меладрийский солдат или некромант, больше не ступит на нашу землю! Победа будет за нами!

Глашатай закончил и народ разразился бурными аплодисментами, победными криками и улюлюканьем. Отдохнув пару минут и промочив горло, он снова взял свиток и начал читать. Поняв, что ничего нового она уже не услышит, Милани покинула площадь, отправившись куда глаза глядят. Домой возвращаться ей не хотелось, к тому же последний день лета выдался на редкость приятным. Солнце уже не палило, как прежде, его золотистые лучи лишь нежно согревали кожу и освещали всё великолепие второго по величине города империи. Воздух чуть ли не искрился от скопившегося напряжения, в одночасье охватившего сотни тысяч разумных. Девушке казалось, что мостовая под ногами дрожит и она чувствует биение сердца Сегалы, живой и прекрасной, как вечно юная чародейка.

Ноги сами вынесли её за пределы внутреннего кольца городских стен и привели к рынку, где магичке открылось малоприятное, но весьма закономерное зрелище. В той части рыночной площади, которая была отведена под торговлю рабами, творилось Шил знает, что. Все въезды и выезды с неё были перекрыты десятками огромных телег со вделанными в них клетками. Какие-то работорговцы только что прибыли и, узнав последние новости, стремились как можно быстрее сбыть с рук свой товар и отправиться на границу с Меладрией. Другие, уже расторговавшиеся, желали немедленно покинуть город с той же целью. И тем, и другим война обещала по-настоящему жирный куш, и никто в этом хаосе не желал уступить дорогу конкурентам. В результате образовался жуткий по своим масштабам затор, в который то и дело вливались новые караванщики. Стоило одному из торгашей собрать по пивным и борделям своих подчинённых, как он начинал шустрить и юлить, то пытаясь протиснуть свои телеги в какой-нибудь переулок, то делая отчаянную попытку объехать торговые ряды. Итог был неизменно одним и тем же – поняв, что он здесь всё-таки не самый умный, торгаш становился в длиннющую очередь, которая сейчас, по ощущениям колдуньи, не двигалось вовсе. Крики и брань стояли такие, что казалось, фасады домов вот-вот покраснеют от стыда. В одном