Видок. Семена Злобы - Григорий Шаргородский

Отложив газету, я взялся за письма. Оных имелось в наличии аж две штуки. Первым было приглашение на благотворительную ярмарку.

Еще бы они упустили возможность вытрясти из меня немного денег. Много этим клушам я не дам. И без них найду, как помочь тем, кто нуждается. Сам удивился тому, что письмо вызвало укол раздражения. В последний год приглашали только вот на такие мероприятия. Дни ангела, свадьбы и просто званые вечера обходили меня стороной. Конечно, если не считать празднеств в доме судьи. Явной вражды топинская элита не выказывала. При встречах все доброжелательно раскланивались, но все же не решались проявлять, так сказать, официальную симпатию — боялись, вдруг моя вражда с императрицей выйдет им боком. Я их конечно же не винил, но все равно не очень приятно чувствовать себя белой вороной.

Второе письмо обратного адреса не имело. Оно тоже содержало приглашение, но совсем иного толка.

— Однако, — хмыкнул я, прочитав послание.

— Что-то интересное? — с показным равнодушием поинтересовался Корней Васильевич.

— Меня тут приглашают на свидание в Соловьиную рощу.

— О как, — не особо удивился старик. — Небось ваша вертихвостка?

— Корней Васильевич, вот не понимаю я вашего ворчания. Можно подумать, сами в молодости не заводили интрижек.

— Так то я, — не унимался старый вояка. — Кто ж упрекнет мужика, попавшего в солдатчину, ежели он пристроится под бочок к скучающей вдовушке? А вам, Игнат Дормидонтович, самое время жениться да детишек завести. Неужто до старости один куковать собрались? Кому мильены свои оставите?

— Найду кому, — улыбнулся я. — А пока все же откликнусь на приглашение, тем более обещают увлекательную поездку.

— Увлекательную? — тут же встрепенулся Чиж.

— Да, — улыбнулся я, глядя на воспитанника, — поэтому тебе там делать нечего. И вообще, я до вечера собираюсь сидеть дома, так что можешь прямо сейчас идти по своим делам.

— Понял, — оживился Осип. — Кое-что захвачу и побегу.

Вскочив с лавки, он убежал в дом.

— Вот вы неугомонные, — вздохнул Корней Васильевич, явно вспоминая свою молодость. — Тоже небось к зазнобе какой побежит.

Что-то разворчался наш старик. Интересно, как бы он отреагировал на вечеринки у бассейна с девчонками в бикини, которые любил устраивать мой начальник в другой реальности. Думаю, Корней вполне мог побежать за батюшкой, чтоб тот совершил массовое изгнание бесов. Кстати, мысль не так уж плоха. Нет, я не о том, чтобы позвать гулящих девок и обрядить их в бикини, а насчет бассейна да с гидромассажем.

Помечтав пару минут под ласковым весенним солнышком, я ушел в кабинет, где посвятил несколько часов чтению парочки новых сценариев, которые Серж отобрал из той горы макулатуры, что шлют ему со всех концов страны.

Чтиво неожиданно увлекло, особенно история о компании сибирских гимназистов, раскопавших старинный тюркский курган и нашедших там мумию, увешенную золотыми украшениями. Расхитители гробниц радовались свалившемуся на них богатству ровно до того момента, как мумия ожила да начала жрать их почем зря.

В принципе, почти стандартный ужастик из моей родной реальности, но кое-что все же зацепило. В группу кладоискателей затесался бывший семинарист, и он молитвой и крестным знамением сумел упокоить монстра. Правда, при этом спас только одного товарища из десяти.

А что, если чуток переделать историю и ввести в нее некоего святого отшельника? Так можно и задобрить церковников, и навешать им лапши на уши, что этот фильм послужит предостережением всем и каждому о том, что связываться с мистиком — себе дороже.

Да под таким соусом есть шанс подать и съемку частичной трансформации оборотня! И даже незавершенный процесс даст картинку, от которой любой голливудский гример удавился бы от зависти на одной веревке с художником по спецэффектам.

За этими планами и фантазиями прошел почти весь день. Даже на обеде я сидел задумчивый и жевал без аппетита. А когда большие часы в гостиной пробили пять пополудни, пришлось стряхивать с себя творческое наваждение и приступать к сборам. Я, конечно, не кисейная барышня, чтобы по несколько часов вертеться у шкафа с одеждой, но задуматься все же пришлось. Хочется выглядеть хорошо в глазах дамы, при этом чувствовать себе свободно в условиях пикника. Остановился на полувоенном стиле.

В «Старом охотнике» даже пояснять ничего не пришлось. Распорядитель, едва увидев мой наряд, тут же заверил, что сей момент будет все собрано для пикника в лучшем виде. Так оно и оказалось. Я лишь успел посмаковать неплохой ореховый ликер с кофе, как рядом материализовался половой с увесистой корзиной. Он же и отнес припасы в паромобиль.

В романтическом послании, конечно, была сохранена интрига, особенно отсутствием подписи, но я совершенно не удивился, когда у цветочного павильона рядом с «Пассажем» заметил фигурку Риты в легком серебристо-сером платье. Конспирации не помогла даже шляпка с густой вуалью.

Подъехав к зарослям сирени, окружавшим павильон, я хотел выскочить, чтобы открыть Рите дверь, но она сама впорхнула в салон, благо это не популярные у местных модели с маленькими, высоко расположенными дверцами.

Рита была не особо разговорчивой, и ее настроение явно не соответствовало сему романтическому мероприятию, но я решил не лезть ей в душу. Ехать нам не так уж далеко — а там наверняка все встанет на свои места. Лишь спросил, когда мы приблизились к одному из самых романтических мест в окрестностях Топинска:

— Куда поедем?

— На ручей, — со вздохом ответила моя спутница.

При других обстоятельствах я бы даже заподозрил перспективу серьезного разговора на не самые приятные для мужчин темы.

Выбор конечной точки не особо удивил. Соловьиная роща — это обширная локация, расположенная между городом и навевающими тревожные мысли пространствами Стылой Топи. Сюда для большего накала чувств отправляются только самые отчаянные влюбленные парочки, да и то в основном на южную опушку. Ведь соловьиное пение и оттуда прекрасно слышно. Те же, у кого от чувств совсем сносит крышу, могут забраться и поглубже, а на ручей ездят только романтики-экстремалы, чтобы на двоих разделить будоражащий кровь приступ замешанного на страхе восторга.

На самом деле опасность северной окраины Соловьиной рощи сильно преувеличена. Там при наличии револьвера и твердой руки бояться нечего. Судя по всему, Рите об этом было известно.

Уходившая в рощу грунтовая дорога через пять сотен метров завиляла вдоль русла ручья, а затем мы оказались у небольшой запруды, окруженной зарослями сибирской акации.

Пыхнув паром, машина замерла у стоящих рядом с водой вкопанных в землю резных лавочек. В этот раз Рита не спешила открывать дверцу, явно дожидаясь, когда я обойду паромобиль и сделаю это сам. Но едва девушка оперлась на мою руку, чтобы выбраться из салона, мне тут же пришлось толкать ее обратно.

Треск кустов за спиной ничего хорошего не предвещал. На безопасность Риты пришлось потратить драгоценную секунду, так что, развернувшись и увидев двух бородатых мужиков с топорами, я решил не геройствовать и тут же активировал «крылья». Решительный рывок незнакомцев замедлился, что дало мне возможность уйти от удара первого супостата и, рванув его за руку, подставить бедолагу под топор второго разбойника. А затем еще и жестко двинуть в подбородок бородачу, так и не успевшему осознать, что его оружие увязло в теле напарника.