Тайна сабаев - Владимир Шмельков

Обряд прощания у апшелоков понравился Ллою, он оставлял где-то внутри груди куда больше противоречивых чувств, чем точно такой же обряд у гуабонгов. И свежее мясо для уединившегося было очень кстати – Ллой этого не мог не подметить. Этими своими впечатлениями он поделился с Улой, когда они вместе со всеми возвращались от озера в пастою. Гуабонг только не сказал ей о своей мысли о собственном уединении, что мелькнула в его голове.

После темноты подземного зала пастоя показалась Ллою особенно светлой. Ярк уже взошёл над лесом и давно разбудил его обитателей. Находясь всё ещё под впечатлением от ритуала прощания с Эбом, Ллой даже забыл о том, что за лесом, в поле, в западне, остаётся всё ещё загнанный вчера туда удон. Охотники не торопились возвращаться к нему. Может быть, апшелоки ждут, когда их добыча сама умрёт от голода, как это делают гуабонги? Хотя Ллой в своём бывшем роду никогда не охотился на удонов, ему однажды всё же довелось присутствовать при расчленении уже мёртвой туши. Тяжёлой была эта работа, что и говорить. Этот великан может прожить без пищи и воды довольно долго. Важно, чтобы до него не добрались раньше охотников хищники, хотя бы те же самые у-рыки или маунты. Пока удон жив, всякой зубастой мелочи вроде сабаев его не убить, даже целой их стае не взять клыками его толстую шкуру. У-рыки другое дело или маунты. Но на этот случай гуабонги выставляли охранение, а апшелоки этого не сделали. Почему? Вопрос вертелся на языке Ллоя, и он задал его Мбиру, выразив своё опасение насчёт хищников. Старый охотник объяснил, что апшелоки падалью не питаются. Правда, могут иногда сделать исключение в голодный хавой. Сейчас же ждать долго смерти удона нет необходимости, его нужно убить. Мбир сказал об этом так просто, как будто удон не был удоном, а был обычным лабсом. Чтобы не выказать своих слабых навыков в охоте на крупного зверя Ллой промолчал, сделав вид, что ему всё ясно и понятно. Он схитрил уже не в первый раз и посчитал это разумным. У себя в роду среди гуабонгов он никогда и ничего не утаивал, как и все остальные, и часто страдал от этого. Холдон первый в своём общении с кыпчанами показал ему пример неискренности, и Ллой достойно этот пример оценил. Позже он понял, что апшелоки все такие, нужно просто научиться жить среди них.

Перекусив жареным мясом лабса, гуры засобирались. Не задавая вопросов, Ллой понял, что охотники намереваются отправиться к западне с пойманным в неё удоном. Теперь у аяка на месте сбора толпились и юбуры. Мбир остановил бакара своей обри, когда тот собрался прихватить с собой подаренный ему трот, и молча указал пальцем на патруг. Только сейчас Ллой обратил внимание, что никто из охотников не вооружён тротом, а все они и юбуры тоже держат в руках патруги. Апшелоки собирались идти на удона, без сомнения, живого ещё и не менее, чем вчера, разъярённого, только с каменным оружием в руках. После вчерашней охоты на грозного великана Ллой знал, что патругом его никак не убить, хотя и от трота толку мало. Он мучился в догадках, но спросить кого-то о том, что же будет дальше, не решался, даже Мбира. Мужская часть рода была в сборе. Среди группы стояли даже малолетние юбуры, которым до чуги нужно было прожить не один ещё хавой. Трое из них держали в руках панцири илы, наполненные горящими углями. Когда все были готовы, Холдон поднял вверх руку с зажатым в ней патругом, и апшелоки двинулись к выходу из пастои. Вары провожали их стоя.

Удона в западне Ллой увидел ещё издалека. Его огромная голова с загнутыми вверх бивнями как-то странно возвышалась над ровным зелёным полем. Вышедших из леса апшелоков зверь почуял сразу и забеспокоился. Он возобновил попытки выбраться из ямы и даже несколько раз протрубил своим волосатым хоботом, поднятым вертикально вверх, но звуки были уже слабыми – видимо, удон звал на помощь сородичей всю ночь, но так и не дозвался. Гуры остановились у кромки леса, разглядывая издалека свою добычу, а юбуры разбрелись среди деревьев. Скоро они начали стаскивать в одно место рядом с охотниками большую кучу сушняка. Ими никто не руководил – они сами знали, что предстоит сделать. Видимо, старшие из них, имевшие уже подобный опыт, давали указания младшим. Когда внушительная куча сухих веток была собрана, все члены группы начали брать их на руки столько, сколько могли ухватить. Ллой тоже взял большую охапку. Только трое самых младших юбуров бережно продолжали нести панцири речных ил, наполненные дымящимися углями. Чем ближе приближались охотники к удону, тем неистовей пытался тот выбраться из ловушки. Поднеся к западне сушняк, апшелоки начали обкладывать им её по кругу. Холдон что-то сказал одному из юбуров и указал на лес. Тот быстро собрал свою юную команду, и молодняк со всех ног бросился за новым сушняком. Юбурам пришлось несколько раз сбегать в лес, прежде чем вождь посчитал, что дров собрано достаточно. Последними на кучу легли свежие хвойные ветки. Рукотворное кольцо вокруг ямы было уже высоким, оно даже загораживало голову удона, и время от времени над ним изнутри кольца взметался вверх толстый и извивающийся, как тело душителя бо, хобот. На буйство огромного зверя в западне никто из охотников не обращал особого внимания, оно вызывало любопытство только в юбурах, да ещё в Алое, но тот всячески старался его скрыть, чтобы не потерять в глазах остальных достоинства гура, каковым он теперь являлся. Это была очередная приобретённая им уловка, не свойственная гуабонгам. А охотники тем временем разожгли от углей несколько сухих пушистых хвойных лап и от них подожгли кольцо из сушняка вокруг своей добычи. Огонь разгорался одновременно со всех сторон, создавая внутри кольца неистовый жар, а тлеющие сырые хвойные ветки покрывали его плотным куполом из дыма. Удон был обречён. Ллой в очередной раз оценил изобретательность апшелоков. Увиденный им сейчас способ убийства казался простым и надёжным, оставалось только гадать, почему до него не додумался давным-давно никто из гуабонгов. Когда прогорели ветки, обожжённый и задохнувшийся удон ещё подёргивался, но это была уже агония. Из ямы пахло горелой шкурой и жареной плотью. Гигант не представлял уже никакой опасности. Апшелоки попрыгали на него сверху и начали орудовать своими патругами. Что это предстояла за работа – разделать огромную тушу, Ллой хорошо знал. Только когда Ярк начал клониться к закату, основная часть дела подошла к концу. Большая часть туши удона была разделана и поделена на куски достаточного веса, чтобы их можно было перенести. Среди них лежали огромное сердце и внушительных размеров печень. Именно их предстояло съесть за трапезой мужской половине рода, чтобы каждый смог получить великую силу удона. Вся группа смогла забрать с собой только пятую часть мяса с туши, остальное же пришлось оставить собравшимся неподалёку стрилам и мелким хищникам. Запах крови привлекал на звериный той всё больше и больше новых гостей. Апшелокам нужно было побыстрее убираться восвояси к своей пастои с богатой добычей.

Неся почти последним в группе на своих плечах огромный и тёплый ещё кусок мяса, Ллой имел достаточно времени на то, чтобы разглядеть спины своих сородичей. Теперь он видел, что у всех гуров под левой лопаткой в одном и том же месте была маленькая ранка от укола колючкой. У юбуров же таких ранок не было. Любопытство Ллоя разгорелось с новой силой.

Вечерняя трапеза в пастои была сытной. Сердца и печени хватило и гурам и юбурам, чтобы наесться до отвала, даже ещё и осталось. Но варам эта пища не предназначалась, они объедались вместе с детьми сочным мясом удона. Мяса было так много, что и сабай Локо от него отказался в конце концов. Даже наедаясь каждый день до рвоты, членам рода не под силу было бы съесть все заготовленные запасы – прежде они издали бы зловонье – все это хорошо понимали. Но каждый раз при удачной охоте приносилось в пастою добычи столько много, что добрую половину потом приходилось выбрасывать, если только в обмен на излишки не предлагали что-нибудь кыпчаны. Но те тоже были хорошими охотниками, и не всегда испытывали нужду.