Путин и Трамп. Как Путин заставил себя слушать - Дэвид Корн

21 марта 2016 года Дональд Трамп присутствовал на встрече c редакционным советом Washington Post. И первым делом издатель Фред Райан спросил Трампа о советнике по внешней политике.

Трамп знал, что рано или поздно об этом непременно спросят. Вот уже несколько недель Дж. Д. Гордон, советник президентской кампании (Гордон в свое время был пресс-секретарем в лагере Гуантанамо), бился над тем, чтобы собрать Трампу команду по вопросам национальной безопасности: он обращался к представителям администрации Буша, консервативным академикам и бывшим генералам Пентагона. И все — без особого успеха. Один из этих людей, недавно вышедший в отставку генерал ВМС Джон Келли, даже не ответил на его телефонный звонок. Гордон говорил: «Никто из них не хотел иметь с нами ничего общего».

Но Сэм Кловис, родом из Айовы, в прошлом ведущий ток-шоу на радио, а теперь — один из политтехнологов предвыборной кампании Трампа, ко времени встречи в редакции Washington Post сумел-таки на скорую руку сварганить списочек из весьма темных фигур. Трамп зачитал фамилии редакторам и репортерам: Валид Фарес, аналитик по вопросам контртерроризма на канале Fox News; Джозеф Шмитц, бывший генеральный инспектор Пентагона; Кис Келлог, генерал-лейтенант в отставке. Было в списке и еще два имени, которых почти никто раньше не слышал: одно из них было Картер Пейдж, и Трамп подчеркнул, что этот человек — доктор философии; другое — Джордж Пападопулос, и Трамп охарактеризовал его как «прекрасного парня, консультанта по вопросам энергетики и нефти».

Никто из советников Трампа не работал при предыдущих администрациях на значимых позициях и не отвечал за формирование общего курса государственной политики. Ни один из них не обладал сколь-нибудь приличным опытом и во внешней политике. А двое так и вообще имели весьма сомнительное прошлое. Фарес однажды был ближайшим советником одного ливанского полевого командира христианской партии. Этого человека обвиняли в том, что во время кровавой гражданской войны он не стеснялся использовать карательные меры против мусульман-шиитов. Шмитц, после того как ушел из Пентагона, стал старшим консультантом охранного предприятия Blackwater; руководил фирмой Эрик Принс; законность деятельности Blackwater вызывала многочисленные сомнения. Ее сотрудников обвиняли в расстреле безоружных гражданских лиц в Ираке во время расправ на кольцевой развязке в Багдаде в 2007 году.

То, что выбор пал на Пейджа и Пападопулоса, также было очень странно. В 2004 Пейдж открыл в Москве представительство Merrill Lynch. Он начал консультировать «Газпром» и инвестировать в этот гигант, принадлежащий в основном российскому правительству. Последние годы он все время находился в поиске различных сделок с участием России, и очень часто ему мешали экономические санкции США. Пейдж яростно их осуждал. В 2014 году он написал статью, критиковавшую НАТО за провокационное поведение по отношению к Путину.

У двадцатичетырехлетнего Пападопулоса было на удивление скудное резюме. В 2009 году он закончил Университет Де Поля и на безвозмездной основе работал интерном в Гудзоновском институте — центре стратегических исследований консервативного толка в Вашингтоне. В своем профиле на LinkedIn он указал, что представлял США в программе «Модель ООН». Обладая даром завязывать и поддерживать контакты, он недолгое время был советником в президентской кампании Бена Карсона, что и использовал весьма умело, чтобы попасть в команду Трампа.

После обнародования списка советников кандидата в президенты Стив Бэннон, работавший тогда на информационный ресурс альтернативных правых Breitbart News, позвонил своему приятелю, который работал в штабе Трампа: «Все эти люди — толпа клоунов. А Попадопулос? Как, черт возьми, он попал в этот список?»

Пейдж и Пападопулос были почти неизвестны в Соединенных Штатах, но их новая роль была с интересом отмечена в России. Очень скоро Пейджу предложили выступить с большой речью в престижном московском университете, председатель совета директоров которого был по совместительству заместителем председателя правительства России. В Москве Пейджем занимались некий профессор с Мальты и одна загадочная русская женщина. Пейдж и Пападопулос, как подозревало ФБР, имели дело с агентами-посредниками российской разведки, и все это было частью сложнейшей операции по проникновению в кампанию Трампа с целью оказать на него влияние.

24 марта 2016 года, через три дня после того, как Трамп впервые произнес имя Пападопулоса перед редакторами Washington Post, юный политтехнолог и некто Джозеф Мифсуд, профессор дипломатии в университете города Стерлинга (Шотландия), встретились в Лондоне за ланчем. Мифсуд был уроженцем Мальты и хвалился своими связями в высших эшелонах российской власти. Он познакомился с Пападопулосом полутора неделями раньше в Италии. Позже Джордж будет рассказывать, что профессор живо заинтересовался им после того как узнал, что Пападопулос был взят в команду Трампа по внешней политике. Выгода Пападопулоса состояла в том, чтобы постараться сблизиться с академиком, вхожим в российскую элиту, и тем самым укрепить свое положение в кампании Трампа.

Мифсуд пришел на ланч не один. Он познакомил Пападопулоса с очень привлекательной русской женщиной, представив ее как «племянницу Путина». Профессор сказал еще, что у нее очень хорошие связи в Кремле. (Позднее Пападопулос узнал, что эта женщина, которую звали Ольга Виноградова, а иногда — Ольга Полонская, не была родственницей Владимира Путина.)

После ланча Пападопулос отправил Кловису и нескольким другим сотрудникам штаба электронные письма с докладом о том, что встречался с этой парой и говорил о «встрече между нами и российской верхушкой для обсуждения связей США — Россия при президенте Трампе». Кловис ответил, что над этим следует работать на всем протяжении президентской кампании, но он был доволен. Кловис уже как-то говорил Пападопулосу, что основной внешнеполитический акцент кампании Трампа ставился на улучшение взаимоотношений с Россией. «Прекрасная работа», — написал он Джорджу.

Неделю спустя, 31 марта, Пападопулос присутствовал на первом заседании комитета по внешней политике предвыборного штаба Трампа. Заседание проходило в конференц-зале старого почтамта в Вашингтоне — здание как раз перестраивали, чтобы превратить его в новый отель Trump International. Трамп председательствовал, члены комитета один за другим представлялись коллегам. Когда очередь дошла до Пападопулоса, он упомянул о том, что у него есть знакомые в Великобритании, которые смогут устроить встречу кандидата республиканцев с Путиным. Реакция была неоднозначной. Отставной контр-адмирал ВМФ Чарльз Кубик, только что пришедший во внешнеполитическую команду, счел идею плохой. Он ссылался на то, что Россия все еще находится под санкциями в связи с событиями в Украине. Присутствовавший на встрече Гордон впоследствии вспоминал, что сенатор от Алабамы Джефф Сешнс, старший советник Трампа по внешней политике, раскритиковал идею и предложил более никогда не возвращаться к ней. Однако куда значительнее была реакция Трампа: он не сказал «да», но он не сказал и «нет». Он просто выслушал всех. Но следователям Пападопулос скажет, что ему казалось, будто Трамп одобрил его идею. Согласно источникам, знакомым с показаниями Пападопулоса, Дональд сказал, что идея была «интересна», и посмотрел на Сешнса как бы в поисках поддержки. Сешнс кивнул головой в знак согласия. (Впоследствии Сешнс скажет, что точно не помнит подобный обмен «знаками».)