Игры менталистов. Ловушка памяти - Татьяна Андреевна Зинина

я. – Мы общались очень близко, но не виделись с того дня, как я уехала из столицы. Хотела ей написать, но почему-то так этого и не сделала. А сейчас она уже должна быть замужем, следовательно, сменила фамилию. Найти просто так не получится.

‒ Я найду, ‒ пообещал Эйтан. – Может, помните ещё кого-то. С кем учились? С Кем дружили?

‒ Нет, никого, ‒ отрицательно мотнула головой. ‒ Разве что, помню одного профессора. Он у нас преподавал историю магии. А вот его имя, к сожалению, напрочь стёрлось из головы. Осталось лишь чувство, что он относился ко мне с большим теплом. Ну и Серфима. Мы с ним учились в одном университете, он как раз заканчивал пятый курс. Серф постоянно звал меня на свидания, но я долго не отвечала ему взаимностью.

‒ Видимо, пока ею не ответили за вас, ‒ нахмурился Эйтан. – С ним я бы тоже хотел поговорить. Вы знаете, где он сейчас?

‒ В Остере. Его туда пригласили курировать какой-то проект, ‒ пожала я плечом.

‒ Давно вы развелись?

‒ Полгода назад.

‒ До Остера неделя пути, ‒ задумался лорд Бестерли. – Ладно, отложим пока визит к вашему бывшему супругу. Для начала встретимся с теми, кого помню я, и с вашей Мирикой Эванс, а там видно будет.

Я кивнула. Этот план казался логичным. Дейрен, конечно, не врал, рассказывая о нас, но всё равно не помешает получить подтверждение его слов и от других людей.

‒ А ещё, ‒ проговорил Эйтан, ‒ я бы очень хотел побеседовать со своим отцом. Он ведь тоже менталист, и довольно сильный. Если я когда-то уехал в родовой замок не в себе, а вернулся нормальным, значит, именно папа навёл порядок в моей голове. Ему бы я это точно позволил. Точнее, не позволил бы никому, кроме него.

‒ Так, может, он и у меня в голове похозяйничал? – предположила я.

‒ Это вряд ли. Поверьте, он вообще не умеет вредить кому-либо. Очень добрый и понимающий человек.

‒ Тогда в кого же вы пошли характером? – вырвался у меня вопрос.

‒ В маму.

Я усмехнулась, но комментировать не стала. И между нами снова повисло молчание.

Вино было по-настоящему вкусным и не особенно хмельным. Я цедила его мелкими глоточками, наслаждалась вкусом и думала обо всём подряд. Но что странно, от того напряжения, что совсем недавно не давало дышать, теперь не осталось не следа. Не знаю уж, что в этом помогло больше: виноградный напиток или общество Эйтана Бестерли.

‒ Увы, мне всё равно придётся встретиться с вашим бывшим мужем, ‒ нарушил тишину мужчина. И сразу же пояснил: ‒ Я хочу дать Ильеру свою фамилию. Для этого придётся получить отказ его отца от родительских прав.

‒ И моё согласие, ‒ напомнила строго. – Вы так уверены, что я позволю?

‒ Надеюсь на это, ‒ вздохнул он.

‒ А если нет?

‒ И сознательно лишите сына звания лорда, будущего титула и внушительного наследства? Бросьте, Изабель. Бестерли – дальние родственники Его Императорского Величества. Высшая аристократия.

Конечно, он был прав. Я бы никогда так не поступила.

‒ К тому же у Иля есть бабушка, дедушка, тётя. Двоюродный брат, ‒ принялся перечислять Эйтан.

‒ Шерридан, ‒ сказала, иронично усмехнувшись. – Вот уж как интересно повернулась жизнь.

‒ А где ваши родители? – спросил Эйт.

‒ В деревне, ‒ ответила с грустью. ‒ На самом западе империи. Я их уже лет пять не видела вообще. Слишком далеко к ним ехать. Хотя раньше мы с Илем раз в год обязательно их навещали. Теперь же остаётся только переписываться.

Послышались шаги, а спустя несколько мгновений в круг света с тёмной аллеи вышел Ильер. А увидев нас, сидящих на ступеньках, широко и приветливо улыбнулся.

‒ Лорд Бестерли, доброго вечера, ‒ поздоровался он и многозначительно посмотрел на наши бокалы. – Решили посидеть на крылечке? Правильно, погода чудная. Мир прекрасен. Жизнь восхитительна!

Эти слова, а особенно тон, которым они были сказаны, заставили меня насторожиться. Нет, я была рада тому, что у сына хорошее настроение. Вот только выглядел он слишком странно.

Потом Иль бесцеремонно сел на ступеньку прямо между нами с Эйтаном, блаженно выдохнул и запрокинул голову назад.

‒ Какое красивое небо! Каждая звезда, как отдельный мир. Это так прекрасно!

‒ Ильер, скажи, что вы сегодня пили? – с искренней заинтересованностью спросил Эйт.

‒ Ничего, ‒ слишком серьёзно ответил сын. Да ещё и так активно замотал головой, что сразу стало ясно – врёт.

‒ А если подумать? – Эйтан подпёр голову рукой и посмотрел на него с хитрой улыбкой.

‒ Да ничего мы не пили, ‒ с лёгким возмущением заявил Иль. Но, наткнувшись на внимательный взгляд своего декана, стушевался и ответил: – Только зелье для восстановления сил. Тимас у алхимика с пятого курса купил. Тот сказал, оно безвредное. Ага, да только бьёт по голове, как мягкая кувалда. Ха. Кувалда! Ха-ха!

И залился развесёлым смехом.

Я сглотнула. Мой сын пьян? В его-то возрасте? Что за порядки творятся в этой академии?!

‒ Бель, спокойней, ‒ услышала я голос Эйтана. – Не паникуй. Как я понимаю, раньше подобного не случалось.

‒ Конечно нет!

‒ Поверь, ничего ужасного не произошло. Сама подумай, как он поймёт, что пить сомнительные зелья плохо, если сам не обожжётся на этом хотя бы раз?

‒ Эйтан! – возмутилась я. – Он ребёнок.

‒ Бель, он уже большой ребёнок. Который скоро вступит во взрослую жизнь. Ну попробовал веселящее зелье. Это не трагедия.

Потом повернулся к счастливо улыбающемуся Илю и добавил:

‒ А с тобой мы поговорим позже. Завтра утром, когда у тебя после этой дряни будет болеть голова. Так мои слова о вреде так называемых бодрящих напитков запомнятся лучше.

‒ Да что вы делаете трагедию из мелочи? – Ильер не переставал улыбаться.

Потом повернулся ко мне и вдруг крепко-крепко обнял.

‒ Мамуля, ты такая хорошая. Такая милая и понимающая, ‒ ласково проговорил он. ‒ У меня вообще самая красивая мама. На тебя даже мои друзья засматриваются.

‒ Иль! – попыталась я осадить его, но только сильнее раззадорила.

‒ Профессор, вот скажите, мама у меня красивая?

‒ Очень, ‒ с серьёзным видом согласился с ним Эйтан.

‒ А ещё умная, добрая, справедливая, ‒ принялся перечислять сын. А потом вдруг предложил: ‒ Может, возьмёте её замуж?

‒ Ильер! – выкрикнула я, отцепляя его от себя. – Что за глупости ты несёшь?! Всё! Немедленно иди в дом!

‒ Ну, а что, мам? –