Дар древних - Александра Потапова

смотреть спокойно не могли, а не подготовленный человек тем более, – он протянул мне мои вещи.

– А что свидетель? Он что-то видел? Сможет помочь расследованию?

– Если честно, не думаю. Дело громкое и, якобы, свидетелей будет просто куча. Хорошо бы, чтоб хоть кто-то из них что-то видел. Будем пробовать по знакомым искать. Чаще всего такого рода убийства происходят от ревности, но тут такое зверство… Хотелось бы найти подонка. Я, конечно, не имею права разглашать, но вроде она со своим парнем ссорилась в последнее время. Подруга ее сказала, что она в клубе с кем-то познакомилась. Может кто-то из этих двоих причастен. Будем искать, – Крылов шумно вздохнул.

– Я пойду, спасибо вам. И удачи в расследовании, – протянула я руку для прощания майору.

– Спасибо! Заходите к нам еще, – ответил мне на рукопожатие Крылов. Хороший человек. Я могла бы это сказать и не прикасаясь к нему. Удивительно, как можно все узнать о человеке только пожав ему руку. Нет, я не увидела всю его жизнь, но некоторые эпизоды, его суть и конец пути. Я рада, что он доживет до глубокой старости и будет окружен родными людьми.

Выйдя из здания полиции, я почувствовала себя немного свободнее, но выжатой и обессиленной. Будто эта сущность выпила из меня всю энергию. Я точно знаю, что этого не было, но слабость была ужасная. Нужно найти какое-нибудь кафе, выпить кофе и постараться успокоиться. Мне нужно добраться до дома, но за руль в таком состоянии я не сяду, а ехать нужно через весь город, если на такси, то еще и машину потом забирать, ну уж нет. Надо просто привести свои мысли в порядок. Я же умею. Я же профессионал. Нужно только отдышаться и набраться сил. Я справлюсь. Нужно как-то отвлечься. Нужно чем-то занять свои мысли. Чем-то, кроме этого ужаса, а у меня это пока никак не выходит.

Интерлюдия

Марья, немного успокоившаяся и сильно сдавшая за прошедшую ночь, везла Анюту домой. В дороге она думала, как убедить Федора и Варю. Не хотела она для этого силу использовать. Но поверят ли они ей, выполнят ли просьбу? Пока дитя неразумное, родители должны дать свое согласие, так испокон веков заведено.

Федор встретил их на пороге. Низко поклонился Марье и взяв малышку на руки, пригласил гостью в дом. Варя, сияя от радости тут же кинулась накрывать на стол. Подбежавший к отцу Тимошка с настороженным любопытством заглядывал в копошащийся сверток. Варя накрыла на стол, пригласила Марью сесть на лучшее место, хотела во всем угодить, той даже пришлось прикрикнуть, чтоб она перестала суетиться.

– Варенька, что же ты передо мной прыгаешь, а дитя у тебя не кормлено, – сказала она смягчившись. – Почти сутки она у меня была. Только воду пила за это время. Материнское молоко ничего не заменит. Ей сил набираться нужно, расти. Так что бери-ка ты, Варюша, малышку, да и отправляйся кормить, а мы с Федором пока потолкуем.

Варя, немного смутившись, забрала у Федора Анюту и ушла за занавеску. Марья, отведав угощенья и напившись морсу, пригласила Федора к разговору. Единственное, что просила Марья, это отдать Анюту, когда она подрастет, ей в ученицы. Федору эта идея не очень нравилась, но он должен был Марье. За две спасенные жизни должен, а больше Марья в оплату ничего не хотела. Нелегко дался обоим этот разговор. Марья решила быть откровенной, насколько это возможно, но видя, что на Федора не действуют ее доводы, она скинула с головы платок.

– Страшная беда надвигается на нашу деревню Федя. Чтобы справится, мне понадобится немало сил. Великое горе ждет нас всех если я не сдюжу. На все готова я, чтобы отвести беду, чтобы спасти вас всех. Только не знаю сама смогу ли выжить в той борьбе.

Марья рассказала испуганному ее внешним видом Федору, что за видение ей было. Федор был в ужасе. Его руки, лежащие на коленях, мелко подрагивали. Лоб покрыла испарина.

– А силу передать нужно, нельзя, чтоб она пропала, – продолжила Марья. – Когда Анюта родилась, не дышала она, и я частичку себя ей отдала, чтобы малышка смогла выжить, а с той частичкой и часть знаний она получила. Крохотную, но благодаря ей она сможет прожить очень много лет, гораздо больше, чем обычному человеку отмеряно. Болезней знать не будет. Да и помогать она людям сможет. Травы будет знать, от чего какая помогает, когда их собирать, да как заваривать и настаивать. Аннушке легко принять дар будет, – убеждала его Марья. – Не прошу ни о чем, чего сами бы для своего ребенка не пожелали. Остальные знания, будут ей недоступны, и только когда передаст она дар дальше, той, кому они будут по силам, тогда они и пробудятся, а Анюту даже не затронут.

Федор, переговорив с Варей, и еще раз выслушав заверения Марьи, что Аннушке ничего не угрожает, дал свое согласие. И пообещал, об услышанном пока никому не рассказывать.

Глава 11

Кафе меня встретило обилием народа. Время бизнес-ланча. Мужчины в строгих костюмах, стильные дамы. Все они меня сейчас раздражали своей жизнерадостностью, аппетитом, смехом и непринужденными беседами. Я только что столкнулась с таким ужасом, что хотелось орать до хрипоты. Хотелось вцепиться в эту тварь и оторвав ее, вырвав с корнем, сжечь дотла. Но тут царила безмятежность. Люди, сидящие здесь жили в мире, где один человек мог растерзать другого, изорвать на мелкие клочки и выбросить на обочине. Но им было все равно. Их интересовал только этот день. Вкусный обед. Приятная компания. Работа. Развлечения. Жизнь. Наверное, все так, как должно быть. Если кто и сможет с этим что-то сделать, то только я. Потому, что я уверена, никто и никогда не узнает кто на самом деле за всем этим стоит.

Не найдя свободного места, я вышла на залитую солнцем улицу. Нужно немного пройтись, тут кафе на каждом шагу. В крайнем случае, возьму кофе и выпью его в машине. Напротив меня, сияя глянцевым боком цвета горького шоколада, остановилась машина. Я бы не обратила на нее внимания, хотя нет, обратила бы. Машина была шикарная. Лексус представительского класса. Я вообще очень люблю Лексусы, а эта была просто роскошной! Дверь открылась. Из машины вышел человек и пошел в мою сторону. Я оглянулась. Позади меня была огромная витрина бутика, без дверей, туда он точно идти не мог. Значит ко мне? Мне стало страшно. Казалось бы, ну чего мне бояться посреди