Сладкие черные волны - Кристина Перес

– Эмблема Лайгинцтира.

Бранвен провела пальцем по рельефу чаши. Она столько раз пользовалась этими кубками, что не замечала украшавшей их чеканки. Забавно, что ее заметил этот чужак.

– Значит, ты из Лайгинцтира, – сказал Тристан, довольный, словно разрешил некую загадку. – Видишь, я кое-что знаю о тебе.

– Почти ничего. – Она отвела глаза и сделала еще глоток. Все, что они знали друг о друге, было полуправдой. Частями правды.

– Королева Эсильта родом из Лайгинцтира, – смягчилась она через минуту. – Эти кубки – часть ее приданого. Лучшие ювелиры готовили их для свадебного пира.

Тристан дотронулся до арфы на чаше.

– Ты говорила, что Лайгинцтир – родина твоей матери.

– Моя мать, леди Алана из замка Бодва, – младшая сестра королевы.

Он поджал губы.

– Тогда принцесса Эсильта – твоя кузина.

– Моя единственная кузина.

– Разве у твоего дяди Морхольта нет детей?

– Лорд Морхольт – воин, первый боец короля. У него нет времени на семейную жизнь.

Уголки губ Тристана дрогнули, и болезненное чувство охватило Бранвен. Он не лгал об этом. Она знала, что ее дядя убил его отца, и все же скрывала правду – ей пришлось. Она защищала Ивериу. Но… В конце концов, все секреты вышли наружу.

– Как и у короля Марка, – со вздохом сказал Тристан, не поняв сказанного. – Вот почему я должен завтра победить.

– Конечно. Ты здесь, чтобы завоевать себе принцессу.

– Нет. – Он поднес губы к самому ее уху. – Я здесь из-за тебя.

– Тогда ты выбрал неправильную кузину. Я не принцесса.

– Это правда. У тебя сердце королевы.

Его лесть заставила ее затрепетать.

– Твое очарование утратило новизну, Тристан.

– Клянусь тебе, моя леди. Когда я вернулся в Керныв, то узнал об этом турнире. Я понимал, что ты высокорожденная, и даже не зная твоего настоящего имени, надеялся, что ты будешь здесь. Судьба еще не сбила меня с пути.

– Подожди. – Бранвен бросила на него взгляд, который мог пробить любую броню. – Откуда тебе было знать, что я не простолюдинка?

Застенчивая усмешка.

– Твоя одежда была слишком хороша для замковой служанки, – сказал он. – А твои руки – слишком мягкими. – Бранвен подавила воспоминание о ее руках на его груди. – Но самое главное, леди Бранвен, это – фундук, – произнес он со смехом.

– Фундук?

– В Керныве ореховые деревья священны и принадлежат королю. Сбор или кража орехов подвергаются жестокому наказанию. Я предположил, что то же самое справедливо и для Ивериу. Поэтому ты должна быть высокорожденной.

Она нахмурилась. Умный вывод. Бранвен не приходило в голову, что слуги замка, наверное, не имеют доступа к фундуку. Не желая признать, что он прав, она указала:

– Я могла быть воришкой.

– Твое сердце слишком благородно для воровства, – сказал он серьезно.

Благородно ли, или нет, но ей не нравилось то, как легко он играл на струнах ее души.

– Если ты подозревал, что я не та, кем называюсь, принц Тристан, почему ты ничего мне не сказал?

Он наклонился к ней.

– Потому что я и так знал все, что мне было важно.

– Мы враги. – Это заявление прозвучало резко. – Твой отец погиб от рук моего дяди. А мои родители, они…

– Я же сказал, – проговорил Тристан, глядя на нее, – что никогда не был вашим врагом, – и я имел в виду именно это.

Его ответ не показался ей таким уж сладким. Он был лжецом. Талантливым, красивым лжецом.

Засунув руку под воротник, Тристан вытащил что-то из-под своей туники. Золотая цепь сверкнула в слабом свете. Подаренный Бранвен камень Ригани словно подмигнул ей.

Повернув ослепительный зеленый камень, он сказал:

– Иногда судьбе нужен толчок.

Страх сковал Бранвен. Она сжала рукой кулон, скрывая его.

– Ты так жаждешь раскрыть мою измену? – прошептала она. – Увидеть мою голову на пике? Объявить моей семье, что я скрывала от них врага?

Ее слова были гневными, но за этим гневом крылась надежда. Надежда, что Тристан действительно вернулся за ней, Бранвен, а не за иверникской принцессой. Впервые она поняла проблему своей кузины: как отчаянно Эсси хотела, чтобы ее полюбили, и ее горечь, что она никогда не узнает, действительно ли она любима.

Бранвен поняла, что никакое количество золота или драгоценностей не поменяет ее местами с принцессой. Она была взволнована их ссорой. Инстинктивно она оглядела зал в поисках своей маленькой кузины, которую и увидела рядом с лордом Диармайдом. Настороженный Кин стоял в стороне.

Она встретила взгляд телохранителя, когда Тристан крепко сжал ей руку.

– Одаи эти ама, – хрипло произнес он ей в ухо.

Прикосновение его кожи заставило ее почувствовать себя полностью обнаженной. Камень Ригани в ее кулаке был холодным, и все же она поклялась бы, что он тоже горел.

Кин тревожно шевельнулся.

– Ты уже прибегал к поэзии, чтобы завоевать мое доверие, – сказала она. – Это не сработает во второй раз.

– Тогда что сработает? – Он провел своим мизинцем по ее пальцам, и она содрогнулась.

Прежде чем Бранвен смогла ответить, Тристан отшатнулся. Властная рука повернула его, взяв за плечо. Позади с враждебным видом стоял Кин.

– Немедленно отпусти леди, – с угрозой в голосе приказал он, с трудом выговаривая аквиланские слова.

Тристан потянулся за мечом. Бранвен вспомнила, как раньше, в день битвы на берегу, он казался таким уверенным с клинком в руках. Она покачала головой, и принц выпустил рукоять, хотя и без всякого удовольствия.

Кин оттолкнул Тристана на шаг от Бранвен и встал между ними.

– Кернывман причинил тебе боль, моя госпожа? – Тревога в его голосе была явной.

– Нет, совсем нет. Спасибо, сэр Кин. И он не просто кернывман. Он принц Кернывака.

Как принц Тристан был вправе требовать у короля Энгуса крови или золота в качестве возмещения за то, что его оскорбил королевский гвардеец. Бранвен нужно было избежать этой сцены, и она также ощущала желание защитить своего соплеменника.

– Меня не волнует, каков его титул, – процедил Кин.

Ее глаза расширились. Обычно воин был так невозмутим. Она никогда не видела, чтобы Кин настолько утратил самообладание.

– Сэр Кин, – заговорил Тристан. – Я бы никогда не обидел леди Бранвен. Извини, если я показался тебе агрессивным.

– Кернывмены – большие мастера агрессии.

– Кин, – тихо произнесла Бранвен.