Похищая огонь - Стивен Котлер

И теперь мы знаем почему. Мимика напрямую зависит от эмоций; не бывает одного без другого[179]. Ботокс ослабляет депрессию, не позволяя нам ходить с печальным выражением лица. Но одновременно он ослабляет связь с окружающими, поскольку мы сопереживаем, копируя мимику друг друга. С ботоксом это невозможно, поэтому мы почти ничего не чувствуем. Неудивительно, что Кидман испытала облегчение, вернув себе несколько морщинок.

И что более важно, эти исследования отражают огромные перемены в нашем представлении о мышлении, перемещая нас от «бестелесного познания» (идеи о том, что мышление происходит исключительно в трех фунтах серого вещества) к «воплощенному познанию» (идеи о том, что мышление — это интегрированная, множественная система). «Тело, желудочно-кишечный тракт, органы чувств, иммунная и лимфатическая система, — объясняет почетный профессор Университета Винчестера Ги Клэкстон в интервью журналу New York, — так сложно и непрерывно взаимодействуют, что вы не можете, например, провести линию в области шеи и сказать: “Выше этой линии царит разум, а ниже — тело”»[180].

На самом деле мы не разумные существа, имеющие тело, мы разумны потому, что у нас есть тело[181]. В сердце содержится около 40 тысяч нейронов, играющих ключевую роль в формировании эмоций, восприятий и принятии решений. Желудок и кишечник дополняют эту сеть, поскольку содержат более 500 миллионов нервных клеток, 100 миллионов нейронов, 30 различных нейротрансмиттеров и 90 процентов поступающего в тело серотонина (одного из основных нейрохимических веществ, отвечающих за настроение и благополучие). Этот «второй мозг», как его называют ученые, служит эмпирическим объяснением интуиции (или, как говорят в народе, «чутья»).

И на такое восприятие всем телом легко повлиять. Если дать вам подержать чашку ледяной воды[182], а затем представить вас незнакомому человеку, как сделали исследователи в Йельском университете, то вы отнесетесь к незнакомцу с недоверием и сочтете его более холодным и отстраненным, чем он есть на самом деле. Но если перед знакомством вам дадут чашку горячего кофе, вы проявите гораздо больше доверия. Физического ощущения теплоты оказывается вполне достаточно для перемены в восприятии: вы буквально теплеете по отношению к людям, и для этого не надо думать.

Вспомним популярную лекцию психолога из Гарвардского университета Эми Кадди[183] на конференции TED о выразительности языка тела. Кадди обнаружила, что две минуты пребывания в «позе силы», то есть в позе доминирования (как Чудо-женщина: руки на бедрах, локти широко разведены, ноги твердо стоят на земле), изменяют как психологическое, так и физиологическое состояние человека. В ее исследовании испытуемые, регулярно принимавшие позу Чудо-женщины, проявляли готовность чаще рисковать, чем представители контрольной группы. Двух минут пребывания в этой позе достаточно, чтобы повысить уровень гормона доминирования (тестостерона) на 20 процентов и снизить уровень гормона стресса (кортизола) на 15 процентов. Хотя исследования «воплощенного познания» пока находятся в зачаточном состоянии и предполагают массу работы по повторению экспериментов и обобщению полученной информации, первые результаты уже указали на более тесную, чем принято считать, связь между мозгом и телом.

Но как все это соотносится с экстазом? Для тех, кто интересуется измененными состояниями, знание того факта, что тело может управлять мозгом, открывает доступ к целому ряду рычагов и кнопок, с которыми можно экспериментировать. Высказывание Эйнштейна «Нельзя решить проблему на том же уровне, на котором она возникла» неизменно используется для поощрения более глубоких и комплексных решений. Но в равной мере верно и обратное. Иногда решения, принимаемые на более низком, базовом, уровне, способны дать не менее значимый результат.

К примеру, наша работа по исследованию состояний потока показала, что спортсмены-экстремалы нарочно обостряют физическое ощущение силы тяжести для достижения измененного состояния сознания. Увеличивая перегрузки за счет трудных разворотов на горных лыжах или горных велосипедах или сводя их на нет с помощью прыжков, поворотов и наклонов, они расширяют спектр обычных человеческих возможностей, способствующих переходу в зону. «Невесомость, утяжеление и вращение — нектар игр с гравитацией, — объясняет профессиональный альпинист и режиссер Джимми Чин. — Они обеспечивают легкий доступ к состоянию потока, что заставляет нас возвращаться в горы снова и снова»[184].

На самом деле здесь нет ничего нового. Пять тысяч лет назад первые йоги уже экспериментировали с «воплощенным познанием» для перехода на более высокие уровни сознания. Если нескольких минут в позе Чудо-женщины достаточно, чтобы добиться явных изменений в гормональном фоне организма, представьте, какой эффект окажет ежеутреннее выполнение комплекса упражнений йоги. «Существует множество доказательств того, что [определенная последовательность движений] влияет на уровень стресса. Это сказывается на ваших представлениях о себе и своем самочувствии»[185], — писал профессор Института мозга при Питтсбургском университете Питер Стрик в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences.

Полторы тысячи лет назад шаолиньские монахи в Китае стали величайшими буддийскими воинами, тренируя свои тела, чтобы развить мозг. Для этого они годами непрестанно оттачивали, казалось бы, совершенно невозможные навыки: разбивали кирпичи голыми руками, останавливали копья шеей, балансировали всем своим весом на двух пальцах. В отличие от костлявых аскетов, искавших пути к экстазу за счет игнорирования или отрицания потребностей тела, эти монахи считали, что трансцендентность начинается с его полного освоения.

Однако на Западе мы унаследовали другие воззрения — мозг и тело разделены, — берущие начало со здоровой дозы иудеохристианской вины (телу нельзя доверять) и закрепленные индустриализацией экономики, все меньше и меньше нуждающейся в наших телах. И сегодня, когда значительная часть эмоциональной и общественной жизни управляется телевизором, мы практически превратились в головы на палочках — самое бесплотное поколение, когда-либо жившее на Земле.