Полька и Аполлинария - Галина Гордиенко

В пятницу с утра пошел дождь, и Поля глупо порадовалась: совсем не хотелось никуда идти. Ни в парк, ни на пляж.

Она умирала от беспокойства: как-то сегодня встретит ее старуха? А ну как выгонит? Скажет – не нуждается больше в Полиных услугах, никакая из сопливой девчонки компаньонка. Выставит за дверь и ни копейки не заплатит.

Останется Поля без работы, и что делать? Снова искать? Но уже пора сдавать документы в приемную комиссию, Павка еще в прошлую субботу передал папку с бумагами. Все нужные справки собрал, даже медицинские. Наверное, тетю Лену попросил помочь, школьную медсестру, она всегда Полю опекала.

Поля запечалилась: ужасно нужны деньги. Она не может просить у Игоря на всякую мелочь. Достаточно, что Скуратов пустил их с Наткой в свой дом и кормит.

Еще одел. Сам. Поля и не надеялась.

Если она поступит в университет – а Поля должна, должна! – страшно подумать, сколько всего покупать придется. Тетради, ручки, какие-то учебники, что-то на зиму, Поля просто не имеет права взваливать все это на Скуратова. Она Игорю чужой человек. Совсем чужой.

Нет, Поля не может потерять работу!

Никак.

После обеда Поля уложила зевающую Натку в постель и долго стояла у дивана. Смотрела на безмятежное детское личико и завидовала младшей сестре: как все просто в ее жизни, как беспроблемно.

Малышке даже Карелин понравился, никакой беды от него Натка не ждала. Это Поля бледнела, поймав на себе ехидный взгляд противного парня. Натка же каталась на его шее и восторженно соглашалась со всеми глупостями, которые нес Карелин.

Еще бы – принцесса!

Зато Поля – всего лишь лиса-огневка.

Неужели Карелин понял, что она – девушка?!

Не может быть. Иначе тут же продал бы ее Скуратову. А так только смеялся. Делал вид, что путает с сестрой, той «рыжухой», что встретил у леса. Все расписывал, как классно она выглядела в своем «фирменном» платье, и уговаривал Полю примерить «экспроприированный» спортивный костюмчик. Мол, зря, что ли, «сеструха» старалась?

Издевался, гад лысый!

Как Поля не убила его, сама не понимала. Не зря он ей стразу не понравился, еще там, на поляне. Обритый практически наголо, бесцеремонный, бессовестный, наглый и… и…

Мерзкий тип, и все тут!

Поля подошла к окну и поморщилась: дождь не хотел прекращаться. Рыхлые темные тучи за ночь затянули все небо, оно казалось низким, тяжелым. Мелкие частые капли мерно лупили в стекла, под окнами шелестела глянцево-блестящая от воды листва, чистая-чистая, лужи лениво пускали пузыри.

Город будто вымер. Поля не углядела на улице ни собак, ни кошек, ни мальчишек. Лишь полная старушка под древним черным зонтом, огромным и горбатым, с выпирающими наружу ребрами, брела к соседнему подъезду.

Поля приоткрыла форточку и невольно отпрянула: ветер тут же бросил в лицо колючие холодные брызги. Остро запахло молодой травой, влажной землей и озоном. Как во время грозы.

«Зонта-то у меня нет, – Поля озабоченно сдвинула брови. – Промокну как мышь, пока добегу».

Она на всякий случай снова заглянула в шкаф и пошарила на вешалке в коридоре, но зонта так и не нашла. Даже такого страшного как у старушки на улице, Поля и ему бы сейчас обрадовалась.

Девушка подержала в руках мужскую куртку – Игоря, наверное? – и нерешительно примерила: вряд ли Скуратов будет сильно ругаться, если она набросит плащевку на плечи.

Потом Поля, понятно, приведет вещь в порядок. Высушит и даже почистит, вон, какие обшлага у рукавов грязные. Игорю и в голову не приходит, что перед летом зимнее и весеннее стирать нужно, все мужчины такие, мама как-то говорила.

Темно-серая куртка оказалась огромной. Поля посмотрела на себя в зеркало и поежилась: она опять выглядела настоящим беспризорником. Полы болтались почти у колен, плечи спускались ниже локтей, шея смотрелась омерзительно тонкой и жалкой, ворот слишком широк для нее.

«Зато есть капюшон, и я не промокну, – одернула себя Поля, поспешно отворачиваясь от зеркала. – На улице все равно никого нет. А если я просто наброшу куртку на плечи, не надевая, все подумают – была в гостях, застал дождь, вот мне и выделили хозяйскую плащевку, чтоб добежала до дома…»

Поля грустно улыбнулась: неплохо придумано. Лишь бы Игорь не рассердился, все-таки Поля взяла его вещь без разрешения.

* * *

Поля влетела в холл, на ходу стягивая куртку и демонстративно не замечая Кирсанова. Он топтался с лейкой у фикуса и с готовностью поставил ее на пол, едва хлопнула дверь.

–Ка-акие люди, – насмешливо пропел он. – Признавайся, Аполлинария, сняла одежку с первого попавшегося бомжа? Караулила беднягу в подворотне?

–Вам тоже – не болеть, – хмуро бросила на ходу Поля и скрылась в своей комнате под лестницей.

Она порадовалась простенькому замку – не хватало и здесь препираться с Кирсановым! – и с облегченным вздохом закрылась. Пристроила мокрую куртку на вешалку и быстро переоделась. На стук в дверь Поля не откликнулась, будто и не слышала.

Впрочем, вдруг это Мария Ивановна? Нужно же уложить волосы. Да нет, вряд ли. И потом – Мария Ивановна позвала бы. Наверняка она где-то на втором этаже, пылесосит, к примеру.

Поля неуверенно открыла шкатулку. Потрогала дорогие гребни – черепаховые, как уверяла Мария Ивановна – и сердито фыркнула: она что, сама не сможет причесаться? Ей несколько раз показывали!

Минут через пятнадцать Поля уже не была в себе так уверена. Руки ломило, а противные кудряшки никак не хотели укладываться и лезли со всех сторон, никакие шпильки, невидимки и гребни их не держали.

Пучок на затылке получался странным. Не гладким, как у Марии Ивановны, а колючим, словно маленький веник. По крайней мере, такой же рыжий, жесткий и лохматый.

«Они разной длины, – тоскливо размышляла Поля, смачивая волосы и по-новой стягивая их, – как же Мария Ивановна справлялась, ведь волосок к волоску лежали…»

Третья попытка показалась довольно удачной, и Поля решила на ней остановиться. Старательно отворачиваясь от зеркала, девушка виновато пробормотала:

–Лучше все равно не получится, руки уже отваливаются.

Поля постояла у двери, прислушиваясь, не хотелось ссориться с Кирсановым. Она раздраженно сдвинула брови: этот тип сейчас припомнит ей и вчерашнюю встречу, и собаку. Будет уверять, что Поля специально пса науськала, мол, едва жив остался, и все такое. Понятно, сам виноват, но…

Тишины ничто не нарушало, и Поля нерешительно толкнула дверь. Через пять минут она должна быть наверху, пусть тут хоть десять Кирсановых дежурят!

–Никого, – удивленно прошептала Поля и покраснела: с чего только она взяла, что Алексей станет караулить под дверью. Кирсанов вспоминает о ней, лишь когда они сталкиваются нос к носу.