Очарованная мраком - Альбина Нури

Точно – платежка! Начало месяца, а это значит, начнут приходить счета! План созрел моментально. Теперь у нее есть железный повод попасть в квартиру к Азалии, а там уж по обстоятельствам.

– Лилька! Ты гений! – воскликнула Татьяна.

– А то! – немедленно отозвалась Валеева и вышла.

До дома Татьяна добралась быстро. Вошла в подъезд и прямиком направилась к почтовым ящикам. Отлично: пришли счета за газ и телефон. Открыть соседский ящичек удалось без труда. Еще в самом начале их дружбы они с Наилем обменялись ключами: мало ли какие обстоятельства могут возникнуть? Однажды маленькая Динуля захлопнула дверь, а ключи дома оставила – так соседка открыла. И когда в отъезде, есть кому за квартирой присмотреть.

После ссоры Татьяна получила ключи назад: Дина вернула. А свои забирать не стала. Сам Наиль, похоже, забыл о связке, на которой, в числе прочих, висел и ключ от почтового ящика.

Татьяна схватила счет за газ, сунула остальное обратно, быстро захлопнула ящик и зашагала к лифту. Все прошло как по маслу.

Татьяна поужинала, подождала, когда стрелки часов подползут к восьми часам, и направилась к входной двери, надеясь что Азалия дома.

Так и вышло. Вдова, закутанная в длинный, отороченный светлым искусственным мехом халат, открыла дверь почти сразу, словно ждала гостей.

– Добрый вечер! – во весь рот улыбнулась Татьяна. – Мне в ящик по ошибке положили вашу платежку за газ. Вот она.

– Здравствуйте. Спасибо большое, – ответила Азалия и хотела закрыть дверь, но в Татьянины планы это не входило.

– Я ваша соседка снизу, из сто тридцать девятой. Меня Татьяной зовут, – быстро проговорила она, вынуждая женщину вступить в диалог.

– Очень приятно. – Приятно вдове точно не было, но не прогонять же человека, который оказал тебе любезность?

– Вы ведь Азалия? Как мы были рады, что Наиль Тагирович устроил свою жизнь. Мы – в смысле, соседи! И женщина такая приличная, хорошо такую соседку иметь, – продолжала тараторить Татьяна, разыгрывая из себя недалекую любопытную бабенку, которой приспичило почесать языком.

Про то, кто она такая на самом деле, какие отношения в действительности связывали ее с Наилем и Диной, Азалия не знает. Он ей не рассказывал, а уж Дина – тем более.

Вдова криво улыбнулась. Татьяна всеми порами, каждой клеткой чувствовала, как ей не терпится выпроводить назойливую тетку. Но портить отношения с соседями тоже резона не было.

– Спасибо, – повторила она, похоже, не зная, что еще сказать.

– Ой, вам, конечно, тяжело об этом говорить, – «опомнилась» Татьяна. – Простите. Я вас очень хорошо понимаю! Такое горе! Молодой, сильный мужчина, на здоровье не жаловался… Вы держитесь, дорогая. Что поделать, надо терпеть. Дочка-то у него как? Отошла? – И вся внутренне сжалась, ожидая ответа.

Азалия колебалась. Либо она сейчас скажет, что все в порядке, спасибо. Либо решит, что лишний свидетель не помешает. Что бы она ни задумала, одно несомненно: женщина пытается привлечь внимание общественности к состоянию и поведению Дины. А сующая свой нос в чужие дела глуповатая соседка, которая мигом разнесет сплетню по всему дому, – идеальный вариант.

«Ну же, кобра, решайся!»

Расчет оказался верен. Азалия состроила трагическую мину и сказала, шире открывая дверь:

– Что мы в дверях-то стоим! Вы проходите, проходите… Танечка!

Тщательно стараясь скрыть свое торжество, Татьяна шагнула за порог и огляделась. С тех пор, как она была здесь в последний раз, прошло около года. Правда, заходила в день похорон, но мало что сумела разглядеть – не до того было. Теперь же увидела, насколько все изменилось. Что конкретно ей не понравилось, четко сформулировать не смогла бы. Дизайнер, который занимался отделкой квартиры, несомненно, был человеком со вкусом. Но Татьяна его вкусов не разделяла.

Кроме того, в доме было неубрано и оттого неуютно. Квартира пришла в запустение, и Татьяне больно было видеть, как все изменилось. Вещи брошены в беспорядке: их брали с привычных мест и швыряли где придется; на большом зеркале виднелись разводы, в углах – серые клочья пыли. Судя по всему, Азалия не утруждала себя уборкой, не следила за порядком.

И еще здесь был запах. Не запах, а ЗАПАХ. Удушающе-сладкий, напоминающий дешевые духи советского производства, но с неуловимой примесью горчинки.

Азалия провела посетительницу в гостиную. Татьяна уселась в кресло и скрестила ноги.

– Может быть, чаю? – светским тоном осведомилась хозяйка.

«В доме врага не ем!»

– Благодарю, дорогая. Но я после шести – ни-ни. Расплываюсь мигом! И так-то не тростинка! – Она похлопала себя по бедрам и изобразила сконфуженный взгляд.

– Ох, и не говорите! Я и сама никак не сброшу!

Очевидно, сочтя, что доверие установлено, Азалия устроилась в кресле напротив и заговорила:

– Вы, Танечка, вижу, женщина умная и понимающая.

Она в ответ изобразила польщенную улыбочку.

– Я здесь живу не так давно, и мне просто необходимо посоветоваться с кем-то вроде вас. С тех пор, как Наиля не стало… Извините… – сдавленным голосом произнесла Азалия, вытащила на свет кружевной платочек и промокнула глаза. Татьяна могла бы поклясться, что в них действительно стояли слезы. – Так вот, Дина… стала очень странной. Мы с девочкой всегда не очень ладили. Она была против нашего брака с Наилем. Возможно, вы знаете, даже ушла из дому, чтобы шантажом заставить его отказаться жениться. Но он не мог! Понимаете, мы так любили друг друга, это было просто благословение божье, в нашем-то возрасте… – Тут она уже открыто разрыдалась.

Татьяна, в соответствии со сценарием, кинулась утешать несчастную, про себя поражаясь умению подавать информацию в выгодном свете. Азалия между тем, продолжая икать и всхлипывать, гнула свою линию:

– Они так и не помирились. У Наиля было слабое сердце, он очень страдал! А когда Наиль так внезапно ушел от нас… Дина стала винить себя в его смерти. Понимаете?

– Понимаю, – страстно заверила Татьяна. – Довела отца до могилы, негодяйка!

– Что вы, Танечка, что вы! Бедная девочка, мне ее так жаль, – великодушно молвила Азалия, притушив победный блеск в глазах. Как ловко удалось вложить нужные мысли в пустую соседкину голову!

– Как я старалась сблизиться с ней, ведь у нас общее горе! Но она… Сторонилась, не разговаривала. Запрется в своей комнате и сидит сиднем. Не ела, похудела вся, как палочка. Спать перестала – постоянно на таблетках. Горстями их пила! Потом ей мерещиться стало… всякое. Посреди ночь проснусь – криком кричит! И на работе люди замечали, что она изменилась. Я туда ходила, мне ее коллеги рассказали: стала падать в обмороки, припадки начались. Однажды в кино с подружкой пошла, скандал устроила. Привиделось ей что-то такое жуткое… Даже сеанс из-за ее выходки прервали.