Я люблю...тебя! - Линдси Келк

— Кандидат для появления на папиной свадьбе?

— Нет, ему далековато добираться из Торонто.

— A-а… далекий канадский друг. — Эм потуже стянула огромный конский хвост. — Ты ему написала?

Я помотала головой:

— А смысл? В списке сказано — найти первую любовь, и ничего больше. Честно говоря, мне настолько понравилась фотография, что живого общения я просто не выдержу. Да и не были мы особенно близки — так, знали друг друга, и все. По-моему, писать ему неприлично.

— Ничего подобного. Небольшой роман онлайн — то, что доктор прописал, — заверила Эм. — Обнулить эмоции, освежить навыки флирта…

— Ну, не знаю. — Мне почему-то хотелось спорить. — Есть о чем подумать. У нас всего десять дней на татуировку, прыжок с тарзанки, мелкое преступление, отлов кавалера к папиной свадьбе, письмо Саймону с детальным изложением мыслей о его козлиной натуре, покупку неприлично дорогой вещи при отсутствии денег и поездку в страну, где я еще не бывала.

— Ну и ничего страшного. — Эм вдруг припустила вперед. — Раньше начнем, раньше закончим.

Пробежка длилась еще семь минут, прежде чем Эмили объявила, что с нее хватит, и свернула от Риджентс-парка к автобусной остановке. Не могу сказать, что я возражала. День обещал быть напряженным — я решила полностью посвятить его списку. Мэтью выбросил из квартиры все оскверненное прикосновением Саймона, и там стало непривычно пусто, зато я могла сидеть за столом в третьей (прежде ничейной) комнате, не рискуя невольно зацепиться взглядом за его кроссовки, недопитую бутылку водки или — Боже сохрани! — трусы, которые забыли постирать. Ну почему мужчины не могут сами добраться до стиральной машины? Ходят упорные слухи, что в Нью-Йорке стиралки в квартирах держать запрещено и девушки вынуждены встречаться с парнями, которым приходится спускаться в прачечную, чтобы простирнуть пару предметов белья. Бродят, бедняжки, наверное, по улицам в полном одиночестве.

Отодвинув штору, чтобы впустить летнее солнышко, я расположила перед собой на столе список дел, ноутбук и кружку с горячим чаем. Итак, займемся делами. Мне даже захотелось стянуть волосы в узел и нацепить очки, хотя я прекрасно вижу, но «боб» слишком короткий даже для маленького хвостика.

— Ну и где мы? — спросила я, внимательно просматривая список. Нет, ничего не изменилось. Отхлебнув чаю, я сделала задумчивое лицо а-ля Кэрри Брэдшоу и уставилась через окно в сад. Смысл списка в том, чтобы нагнать упущенное, показать, как хорошо быть независимой (одинокой), и открыть для себя новые возможности. Пока я вышла в минус с банковским счетом, перепачкала головой три белые наволочки и ненароком разбудила в себе сексуальное влечение. Видимо, это важные вехи на пути к достойному, сладостному одиночеству. Я не была уверена, что к плюсам можно отнести и первое в жизни увольнение, но все происходящее в жизни нас чему-то учит. Хотелось верить, что вывод из этого такой: «Я зла как черт и больше не потерплю хамства», — но «Молчи, чокнутая, а то через полгода под мостом окажешься» подходило больше.

Взяв сотовый, проверила пропущенные звонки. Один от мамы, к нему прилагалась длинная речь на автоответчике (из лучших побуждений), один из банка — видимо, с вопросом, как это мне в голову пришла идея потратить сразу все сбережения, и три звонка от моей агентессы, причем первый поступил через час после Ана-гейта. Ничего, справлюсь. Я взрослая. Я сама распоряжаюсь своей жизнью. Я хозяйка собственной судьбы. Я готова. Глубоко вздохнув и сделав глоток чаю, я просмотрела несколько страниц на Asos.com, еще раз вздохнула, снова отхлебнула чаю — на удачу — и нажала перенабор.

И сразу нажала отбой и открыла «Фейсбук».

Папка Итана за последние двенадцать часов ничуть не изменилась. Что ж тут удивительного, учитывая, что я увидела только одну фотографию и узнала, что он живет в Торонто. Кнопка «отправить сообщение» в правом углу подмигнула мне.

«Давай, — словно шептала она. — Что тут страшного? В худшем случае он просто не ответит, а в лучшем — ты встретишься со своей судьбой!»

Палец завис над кнопкой беспроводной «мышки». Одно нажатие. Одно сообщение. Это же просто сообщение! Сколько сообщений в «Фейсбуке» я получила от бывших соучеников по средней школе? Ну да, я не ответила на большинство из них, но ведь с их отправителями я не делила «Твикс» в поездке в Лондонскую филармонию четырнадцатого августа двенадцать лет назад. А это вам не пустяки. Итан обязательно вспомнит. Он вспомнит, как я сидела через проход (и на два кресла позади) от него. Он не сочтет меня ненормальной. Но на всякий случай я придирчиво пересмотрела свои выложенные фотографии и убрала все потенциально непривлекательное. Я стерла хеллоуиновские дурачества, где была одета Фрэглом[30], фотографию, где я перебрасываю Мэтью через плечо, а также мои снимки в бикини — пусть Итан сам, лично, составит мнение о моей фигуре, когда до этого дойдет. Всего лишь одно сообщение!

Я открыла диалоговое окно и напечатала: «Привет». Привет. Так нормально? Ничего? Ведь нельзя же углядеть сексуальную озабоченность в этом простом слове?

Так, вернемся к сообщению. «Привет, Итан, — начала я. — Не знаю, помнишь ли ты меня. В детстве мы вместе играли в школьном оркестре».

Бр-р-р! Стереть, стереть, стереть. В детстве? А теперь я засушенная старая карга, которая никому не нужна, отыскала тебя в Интернете, потому что ты мой последний шанс? Как вам такой вариант?

— В «Дейли мейл» постоянно пишут, что «Фейсбук» разрушает браки, — взвыла я в голос. — Ну почему все так сложно? — Может, Мэтью прав и текстовые сообщения нужно предварять непристойной фотографией? «Эй, Итан, зацени мои сиськи! С любовью, Рейчел. Целую, обнимаю». Просто кошмар, невозможно отправить сообщение, чтобы не показаться озабоченной хищницей или унылой неудачницей. Пока я не решу, что предпочтительнее, буду только смотреть на его мужественное лицо на снимке. Я открывала рядом свою фотографию — прикинуть, как мы смотримся рядом. Смотрелись мы хорошо. Мои метания еще превратятся в анекдот, будем внукам рассказывать: «А знаешь, до того как твои баба и деда познакомились, бабуля вырезала себя из фотографии со второй свадьбы своего отца, где ее платье немного смахивало на свадебное, и вставила в фото твоего деда». Саймон однажды сказал мне, что многие его знакомые используют «Фейсбук» в качестве порнозаменителя, когда у них выдается несколько спокойных минут. Не знаю, что хуже — мастурбировать, глядя на девушку на отпускных снимках, или шуровать в «Фотошопе», мастеря свадебные фото. Получилось. Получилось!

Пристыженная, я решила, что настало время для моего наказания, и, взяв телефон, набрала номер.

— Вероника Мантл, — ответила она на первом звонке. — Чем могу помочь?

Так-так.

Во-первых, Вероника не могла не узнать мой номер. Во-вторых, все шесть лет, которые она пробыла моим агентом, ее реакцией на мой звонок становилась фраза «Какого хрена тебе надо?» или «Дорогая, у меня великолепная новость». Так что, похоже, она недавно приложилась где-то головой и стала совершенно другим человеком или это забавная шутка. Понятная только ей.