Мето. Мир - Ив Греве

— Согласен. Мы должны повторить свои роли, придумать себе имена и биографии, поиграть в брата и сестру, напустить на себя жалкий вид: хорошо, что у нас есть время спокойно подготовиться.

Атмосфера постепенно разряжается. Каэлина — пунктуальная девочка и не признает никаких погрешностей. Мне нравится ее требовательность: она обнадеживает, но мне все равно удается пару раз ее рассмешить. Мы выбираем себе имена: она будет Вероникой, а я — Брюно. После трехчасового обсуждения она подытоживает:

— Мы хорошо поработали, Мето, а теперь попробуем немного отдохнуть: ночь будет долгой. Ты — первый, а я покараулю.

— Вряд ли я смогу сейчас заснуть.

— Ложись и клади голову мне на колени — я все устрою.

Я тотчас повинуюсь. Она прижимает указательные и большие пальцы к моему лбу и начинает массировать голову.

— Я делала так своей подружке Люсии, когда та не могла заснуть, и это очень хорошо помогало.

Массаж не из приятных, но вскоре у меня уже слипаются глаза.

Не знаю, сколько я проспал, но чувствую себя отдохнувшим. Каэлина ложится мне на колени и почти мгновенно засыпает. Я внимательно рассматриваю ее лицо, светлую и гладкую кожу, подрагивающие веки и, не в силах удержаться от соблазна, слегка касаюсь блестящих мягких волос. Изредка она морщится во сне.

Ровно через двадцать шесть минут Каэлина уже снова на ногах и разминает мышцы. Я достаю фонарик, чтобы осветить карту, и показываю пальцем маршрут. Каэлина тянет меня в другую комнату, ведущую во двор, усыпанный строительным мусором и обломками. Мы пересекаем его, выходим на улочку с глухими стенами и добегаем до главной дороги. Район кажется безлюдным, вдалеке слышен шум машин. Мы быстро шагаем, не встречая ни одной живой души, доходим до улицы с одинаковыми домами, перелезаем через невысокую изгородь и прокрадываемся в сад «фальшивого дома». Пару минут мы негромко стучимся в дверь гаража, после чего слышим первые звуки. Из зарослей за спиной выходит мальчик лет шестнадцати-семнадцати, который, должно быть, долго за нами следил. Он совершенно спокоен: подобные ситуации ему явно не впервой.

— Вы кто?

— Беженцы с «Либерты». Неделю назад солдаты пришли топить наше судно, но нас предупредили, и перед битвой капитан попытался эвакуировать детей на спасательных шлюпках.

Мальчик поднимает руку, и нас тотчас же обступают около десятка детей, которые принимаются нас обыскивать и отнимают сумки. Мы проходим внутрь дома. С кухни доносится запах еды. Мы рассматриваем лица сопровождающих. Все тот же парень говорит:

— Сядьте и объясните, как получилось, что вы постучали в дверь нашего гаража?

— Мы встретили в порту человека, который рассказал о вас, — отвечает Каэлина.

— Кто он?

— Мы не знаем. Он сказал, чтобы мы называли его Шефом, кормил нас и прятал три дня, а потом дал ваш адрес в обмен на часы нашего отца.

Каэлина закрывает руками лицо, словно пряча слезы, а я продолжаю:

— Нам больше нечего терять, поэтому мы готовы действовать и сражаться вместе с вами, чтобы отомстить за своих родителей и друзей. Пускай мы ничего не знаем о здешней жизни, но мы умеем драться с оружием или без, а еще мы смелые… и отчаянные.

Наши собеседники молча слушают. Затем их главарь берет слово:

— Мы накормим вас, и вы останетесь здесь, пока мы не примем решение на ваш счет.

Двое конвойных отводят нас на второй этаж, в комнату с большой кроватью и душем в углу. Разумеется, нас запирают на ключ, а на окнах нет ручек. Все происходит именно так, как мы и предполагали. Наверняка в стенах этой комнаты проделаны маленькие отверстия, чтобы наши хозяева могли за нами шпионить, поэтому мы стараемся говорить как можно меньше. Ночью нам приносят еду. Спим мы по очереди.

Утром нас разлучают, чтобы допросить по отдельности. Каэлина идет первой и возвращается лишь два часа спустя, с красными от слез глазами. Чтобы успокоить меня, она украдкой улыбается. Меня приглашают спуститься в подвал, в комнатку без окон, где стоят лишь квадратный стол и два стула. Я сажусь перед нашим вчерашним собеседником.

— Меня зовут Сиф, и я главный по дому. Я должен удостовериться, что тебя не подослали шпионить и вредить нам.

— Как я могу доказать свою честность?

— Нет смысла сличать твои показания с теми, что дала твоя плаксивая сестра. Ведь если вас прислали из Домов и вы хорошо выучили урок, от этого не будет никакого толка.

Он откидывается назад, кладет руки на стол и не спускает с меня глаз. Одну секунду я выдерживаю его взгляд, но затем начинаю рассматривать потрескавшийся потолок. Парень внимательно следит за мной, после чего начинает что-то записывать на белых листках. Я ловлю себя на том, что непроизвольно шевелю пальцами левой руки. Владеет ли он методикой толкования телодвижений? Способен ли разгадать беспокойство, напряжение и даже ложь или предательство? Я слегка теряюсь и теперь начинаю понимать, почему Каэлина решила расплакаться — так она смогла частично спрятать лицо и заполнить паузу. Я откидываюсь на спинку стула, скрещиваю руки на груди и погружаюсь в раздумья с открытыми глазами: Ева, Марк, Клавдий, Октавий, мои родители, моя сестра…

— А почему ты не плачешь? После всего пережитого…

— Не получается. Может, позже. Тем более что у меня есть дела поважнее. Я должен позаботиться о Веронике и о нашем спасении, а главное — я хочу начать, наконец, действовать. Надеюсь, заодно с вами. Я прошу лишь дать мне возможность проявить себя. Я готов к любым опасностям.

— Посмотрим.

Снова тишина. Сиф заполняет страницы убористым почерком. Когда меня отводят обратно в комнату, я не знаю, что и думать. Каэлина, кажется, спит. Я ложусь рядом с ней, и она улыбается с таким видом, словно обвела их вокруг пальца. Я чувствую, что за нами подсматривают, и, решив последовать примеру своей сообщницы, засыпаю.

Меня будит Каэлина. Нам принесли хлеба, два яблока и воду. Мы с аппетитом едим. Открывается дверь. Перед нами — Сиф и другой парень, постарше.

— Сегодня ночью мы вас испытаем, — говорит наш хозяин. — Нужно совершить диверсию. Проявите смелость, и мы вас примем. Фил ознакомит вас с деталями.

Фил разворачивает карту Зоны и указывает на большое белое пятно, расположенное на периферии.

— Это завод по выведению «надеждина», который принадлежит подлецу Марку-Аврелию. Мы хотим напомнить ему, что способны достать его где угодно и в любой момент. Сегодня ночь Большого пожара, и многие будут сидеть возле окон, а кое-кто даже захочет прийти полюбоваться зрелищем. Каждый год власти поджигают цветы «надеждина», покрывающие серую Зону, которая опоясывает 17-ю. На четверть часа Зону окружает огромная полоса пламени, и в приграничных кварталах становится светло, как днем.

Я перебиваю:

— Полагаю, на улицах будет много полиции.

— Совершенно верно — почти столько же, сколько и зевак. Но если у вас получится, то будет много свидетелей. В газетах об этом не напишут, но все, кто увидит или услышит взрыв, распространят информацию.