Двор льда и пепла - Л. Дж. Эндрюс

мое слово имело вес, становилось все труднее изображать покорность королю, который не был по-настоящему избран землей.

– Спасибо за твою проницательность, Элиза, – сказал Ари. – Но Кровавый Рэйф и его гильдия почти не показываются на глаза. Прошло несколько недель, а мы так и не поняли, можно ли им доверять. Они останутся скованы. – Ари вернул свое внимание карте. – Если это влияет на твою решимость отправиться в поход, полагаю, ты можешь вернуться к себе.

Кровь стучала в висках. Напыщенный, высокомерный…

– Черт бы тебя побрал, – прошипел я. – Ладно. Мы идем. Но мы будем вооружены, и все, даже твои стражники, все будут делать так, как скажет Халвар. Стратега лучше вы не найдете.

Ари снова ухмыльнулся. Он победил и не стеснялся показать свое превосходство.

– Договорились. Отдыхай, Рэйф. Вы уходите на закате.

Глава 16. Сбежавшая принцесса

Халвар настоял, чтобы мы дождались, когда поднимется луна и дневной свет окончательно растворится за холмами. Прохладная волна возбуждения бежала по моим венам. Ночь была напряженной и опасной, но еще это был новый шаг вперед, и сейчас это ощущалось даже сильнее, чем перед атакой тюрьмы.

В послании, которое доставил разведчик беженцев, говорилось, что в лагере есть нечто ценное. Что-то, что может навредить Вороновому Пику.

Мы вышли за ворота. Я прищелкивала пальцами от волнения. Наверное, главной причиной было не то, что ждало нас впереди, а то, что я оставляла в Раскиге. Целыми днями я только и делала, что пыталась перебодать Ари по поводу Валена или избегала Валена, потому что его присутствие сидело у меня в сердце острым шипом, а он вел себя так, словно я не представляла собой ничего особенного.

Мы мало говорили друг с другом.

В основном я общалась с Халваром, Стигом или Джунис. Тор всегда был на взводе, а Каспер проводил большую часть времени с Валеном.

Но сегодня – именно сегодня – я могла наконец принести хоть какую-то пользу. Я могла заверить людей, бегущих от моей сестры, что у них есть союзник в Тиморе. Даже если у меня осталось одно только имя, это уже было что-то.

Повинуясь Халвару, мы уверенно пробирались через лес и заросли кустов к прибрежным скалам. Было слишком далеко, чтобы рассмотреть море, но воздух уже пьянил туманом и солью. Останавливались мы, только чтобы выпить несколько глотков воды и растереть больные ноги.

Дороги были неровными. Камни и острые выступы врезались в сапоги, и мы раз за разом спотыкались. Даже Маттис перестал рисоваться и внимательно следил за каждым своим шагом, пока мы поднимались по крутой лесной тропе.

Колени горели. Под ногтями скапливалась грязь.

Но я не стала спрашивать, почему мы отклонились от более легких путей. Опытность Халвара впечатляла. Время от времени он останавливался, поднимал голову к небу, осматривал листья, кору или почву, а затем говорил, в какую сторону повернуть или на какой холм подниматься.

Кроме того, ему и без меня хватало комментариев Ульфа и Фрея.

– Как думаешь, они вообще поймут, что он их не слушает? – пробормотал Маттис, указывая подбородком вперед. Ульф – снова – настаивал, чтобы мы спустились ближе к воде. Там земля была мягче, и можно было найти пресные ручейки.

Халвар в ответ лениво покрутил в руках потертый боевой топор и перекинул его через плечо лезвием вверх. Махни он чуть прицельнее – и попал бы ровнехонько Ульфу по шее.

На челюсти королевского стражника запульсировал мускул. Ульф покачал головой и отступил назад. Я не сдержала улыбку.

– Я думаю, Ульфа раздражает, что Ари согласился поставить во главе отряда одного из своих пленников.

Маттис перевел взгляд вперед. Его улыбка померкла.

– Необязательно оставаться пленниками. Можно просто отказаться от Рэйфа.

Маттис очень болезненно переживал любую форму обмана. Я надеялась, что он сможет изменить свое отношение. По правде, если он не сможет доверять им, эта обида может его погубить.

– Халвар никогда так не поступит, и тебе не стоит.

Мой взгляд упал на Валена. Он стоял на шаг позади Халвара, рядом с Тором. Сегодня он снова оделся Кровавым Рэйфом. Красная маска, капюшон. Не хватало только черных топоров.

Вид у него был грозный и внушительный.

Я скучала по нему.

– Почему ты так оправдываешь его, когда он на тебя едва смотрит?

Я вздрогнула от его резких слов.

– Когда кто-то доверяет тебе настолько, что открывает самые разбитые части своей души, ты не можешь притвориться, что ничего не видел. Ты помогаешь собрать их. Или отдаешь свои.

– И ты веришь, что он действительно так сломан? Что он не просто показал тебе то, что ты хотела увидеть, чтобы ты поверила ему? – Я оступилась, и Маттис поймал меня за руку, помогая удержаться.

– Да. Я видела каждый осколок. Правда, которую он не смог бы спрятать, даже если бы захотел. И пусть он никогда не заговорит со мной снова, я знаю, что он никогда не причинит мне вреда. – Я инстинктивно потерла кончики пальцев. – Намеренно.

– Тогда помоги мне понять, Элиза, – хмуро посмотрел на меня Маттис. – Когда меня забрали вороны, единственным утешением для меня было знать, что ты, Сив и… Мэви сбежали с Легионом Греем. Я понял, что слишком легко начинаю доверять людям. И все же, раз ты так настаиваешь, я хочу понять.

– Маттис, я не могу сказать тебе больше. Не могу объяснить, почему он Кровавый Рэйф. Не могу рассказать, почему он ворвался в мою жизнь и почему именно в мою. Не могу рассказать про его хаос.

– Почему? – Я ускорилась, но он поспешил поравняться со мной. – Разве ты не видишь, что никто не понимает его и оттого не доверяет. Разве так не будет проще для всех?

– О да, – горько рассмеялась я. – Намно-го проще.

– Так разомкни свои королевские уста и расскажи мне.

Я резко развернулась, не сдерживая разочарования.

– Маттис, неужели ты думаешь, что я не рассказала бы, если бы могла? По крайней мере, тебе, потому что я доверяю тебе, как и ему.

– Но почему тогда…

– Небеса и преисподние! – выругалась позади нас Сив. Они с Маттисом все еще не разговаривали, и я подозревала, что она до сих пор молчала, только чтобы не злить его сильнее. Но впервые за долгое время она смотрела прямо на него. – Сколько раз ей нужно повторить, что она рассказала бы, если бы могла? Что в переводе на язык идиотов значит, что она не может. Он запретил нам говорить о себе. Достаточно сильные фейри